смеяться… прыгать… неважно, но хотелось как–то продемонстрировать то, что сейчас у

меня на душе…

Следующая картинка заставила меня трепетать еще больше. Теперь я чувствовала какое–

то неизвестное мне чувство…. Какую–то любовь… не ту, что я питала к этому мужчине…

это было что–то иное. Перед глазами по–прежнему были мы, но я изменилась. На

килограмм так десять. У меня был огромный живот, а мужчина его ласково гладил и

целовал. На руках у меня устроилась моя любимая кошечка – Маркиза. Я нежно

теребила ее мягкую шерстку, а та взамен напевала свое любимое мурчание, то и дело, поглядывала на меня своими разноцветными глазами. Кажется, я рассказывала ей, что

скоро ее кое–кто будет тянуть за хвост и проверять на прочность ее забавные усики. Я

беременна? Да! Я беременна! Я чувствовала непередаваемое счастье. Но в следующее

мгновение была боль… адская… сильная… я слышала, свой крик. Кричала, просила

кого–то, чтобы он не делал так сильно больно… просила, чтобы эта боль скорее

прекратилась, а в ответ лишь какие–то наставления, вроде тех, как надо правильно

дышать и тужиться. Кресло… инструменты… люди в белых халатах… Это роды? Я

чувствовала собственные роды? Мне хотелось кричать, кричать… а дальше… была

темнота… просто темнота… и больше ничего… Это длилось недолго, вскоре перед

глазами снова возник он… Но его лицо улыбнулось. Он не смотрел на меня так, словно бы

хотел убить… Он выглядел… счастливым?

– Тебе повезло… – выдавил тот, отпуская мое горло, – ты будешь жить.

Наши дни

Мия Ван де Граф

(дочь Анелли Сквайер)

Скрип половицы, раздавшийся по округе, заставил нервно поежиться. Казалось, что за

мной кто-то наблюдает сквозь эту зловещую густую темноту. Кто-то затаился…

смотрит… прикасается взглядом… выжидает... От такого мерзкого ощущения мурашки

бросились врассыпную по всему телу. Меня пробивала дрожь, не то от страха, не то от

противного холодного воздуха, который потихоньку начинал меня окутывать.

Оглянувшись, я поняла, что нахожусь на старой прогнившей лестнице, которая готова

захватить меня в свои объятия в любую секунду. Об этом свидетельствовал ужасный треск

мольбы. Она словно просила меня, чтобы я сжалилась и отступила…

Что это на мне? Я брезгливо осмотрела грязную не то футболку, не то кофту, понимая, что в моем гардеробе такой вещи никогда не было. Но больше поморщиться заставила

гадкая пыль, которая начинала липнуть к босым ногам. Почему я здесь? Что это за

ужасное место? Мне тут не нравится. Я хочу убраться отсюда скорее… хочу к себе домой.

В мою уютную комнату, налить себе горячий чай и закутаться в пушистый теплый плед.

Надо выбираться… надо уйти отсюда как можно дальше. Мне тут жутко.

Руководствуясь отсутствием всякого намека на логику, я медленно подняла ногу и

ступила на следующую ступеньку. Очередной слой пыли, начинал мягко окутывать

пальцы, вызывая во мне чувство отвращения. Шаг за шагом я поднималась все выше, игнорируя скрип гнилых досок, готовые сломаться под моим весом при малейшем моем

движении.

Мне хотелось закричать самой себе, чтобы я не вздумала идти дальше, чтобы я

повернулась и бросилась прочь. Но мое тело будто бы не слушалось меня, повинуясь

кому-то другому… Какой-то неведомой силе.

Когда последняя ступенька оказалась позади, я позволила себе облегченно выдохнуть.

Передо мной предстала картина давно покинутого жилища.

Старая мебель, разбитый телевизор, толстый слой пыли вперемешку с паутиной - все

свидетельствовало о том, что здесь давно никого не было. Значит, мне некого бояться. Я

тут одна. Но спрашивается, почему я тут? Как я сюда попала? И где вообще находится

этот странный дом?

Чуть впереди из дверного проема сочился манящий лунный свет. Возможно, если я

подойду к окну, я смогу рассмотреть хоть что-то? Ватные ноги на этот раз меня

послушали и сделали шаг к голубому свечению…

Всего лишь секунда, всего лишь мгновение… и этого было достаточно, чтобы меня

окатило морозной дрожью, а кровь, будто бы застыла, рискуя прекратить все мои

признаки жизни.

Перед окном, в лунном свете стоял… кто-то. Тот, кто неподвижно наблюдал за мной, и я

чувствовала прикосновение ЕГО взгляда.

Я не видела четкие очертания его лица. Человек стоял в капюшоне. На какое-то

мгновение мне удалось убедить себя, что это всего лишь статуя, вешалка, в конце

концов…. Если бы не этот душераздирающий смех, который заставил меня пятиться

назад… он чувствовал мой страх… и смеялся…

Не в силах даже вскрикнуть я бросилась вниз по лестнице. Все мои мысли занимал только

выход… выход из этого ужасного места. Убежать за несколько сотен километров…

Мне удавалось практически перепрыгивать через две, три, четыре ступеньки… до тех

пор, пока они не кончились. Слишком поздно я заметила, что на полу был опрокинутый

стул, на который напоролась, и повалилась на пол. Боль… кровоточащая ссадина… Это

настолько все ничтожно по сравнению с моим желанием покинуть это жуткое место.

Игнорируя все свои чувства, я вскочила на ноги, готовясь снова пуститься в бег.

Лестница… еще одна лестница, ведущая вниз. На каком я этаже? Какая разница? Главное

как можно быстрее выбраться. Я, было кинулась к спасительным ступенькам, как от

неожиданности потеряла равновесие, проехав несколько сантиметров на ногах, чувствуя

каждую новую занозу на своей коже.

Внизу… у самой последней ступеньки стоял… человек. В капюшоне… Я не знала, он же

это, или кто-то другой. На самом деле, сейчас это было неважно. Важно, что путь мне

явно перекрыт.

Бежать… это наверно единственная мысль, которая занимала меня. Главное бежать…

неважно куда, неважно сколько. Важно не останавливаться. Быстро соскочив с места, я

кинулась в ближайший дверной проем…

Что это? Ужасное хлюпанье под ногами заставило меня скривиться от ужаса. Только

потом до меня дошло, что стою я в луже темной вязкой жидкости…

Кровь? Это кровь? Пожалуйста… пусть это окажется что угодно, но только не кровь…

Почувствовав, что отчаяние уже близко я бросилась к окнам. В тусклом свете луны почти

ничего нельзя было рассмотреть. К тому же сами стекла были давно грязные и

запыленные. Выбить окна! Выпрыгнуть! С сожалением я оценила высоту приблизительно

в два этажа, но, тем не менее, не упустила попытку открыть окно… Бесполезно, не

получается…

Без сил я облокотилась о холодную, покрытую паутиной бетонную стену.

Я в ловушке… От сюда нет выхода. Я не смогу выбраться. Остается ждать… Чего ждать?

Что со мной что-то сделают? Почему я? Что я сделала плохого в этой жизни, чтобы со

мной так жестоко обошлись?

Я безнадежно повернула голову к окну, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Где я нахожусь?

Кто-нибудь знает, где я? Будут ли меня искать? А как же мои родители? Они же не

переживут такое. Хоть бы меня не нашли… мне так стало страшно, что меня истязают, и

это все придется увидеть моим родным… Лучше пусть питают надежду, что я еще где-то

жива.

Внезапно улицу озарила яркая вспышка молнии… и я, громко взвизгнув, отпрыгнула от

окна на пару метров.

Там… там, за окном, повиснув в воздухе, был ОН… он… тот, кто в капюшоне… о боже, кто же это?