— Здорово, судья! — засмеялся генерал Бил. — Только я хотел спросить, что вы скажете насчет еще одной рюмки?

— Спасибо, — ответил полковник Росс.

Заметив, как он крутит медаль, генерал Бил произнес:

— Только не испачкайте ленту. Они еще могут потребовать свой дар назад.

— По-моему, их выдают навсегда, — сказал генерал Николс. — Как говорит судья, для воодушевления зрителей. Или вы хотите, чтобы сразу же после приказа о награждении ее цепляли вам на мундир, чтобы все знали наверняка, что она ваша? Дед собирался устроить в клубе настоящее торжество.

— Ерунда, — добродушно бросил генерал Бил.

На столе перед полковником Россом загорелась лампочка. Он отложил медаль и поднял трубку:

— Кабинет генерала Била. Полковник Росс.

В дверь постучали, и вошел подполковник Каррикер. Подойдя к генералу Билу, он бросил на стол две пачки сигарет.

— Ты что, заблудился? — спросил генерал Бил.

— В ближайшем автомате сигарет нет, — ответил Бенни. Потом отошел к стене и присел на стул.

— Выпить хочешь?

— Нет, не хочу.

— Что так, Бенни? — Генерал Бил пристально посмотрел на него. — Не идет после вчерашнего?

Бенни наблюдал за летающей вокруг его колена мухой. Подняв левую руку, он выдержал паузу, потом резким, точным движением поймал ее.

— Может быть, шеф, — ответил он, бросая раздавленную муху на пол.

На лице генерала Била мелькнула слабая улыбка.

— Хочешь, еще найду дело?

— Конечно! — кивнул Бенни.

Генерал Бил посмотрел на полковника Росса, откинувшегося с трубкой на спинку кресла.

— Можно взять вашу машину, судья? — Тот махнул рукой, и генерал Бил продолжил: — Значит, бери машину полковника Росса и поезжай к ангару два; посмотри, как там Дэнни и что думает о готовности к отлету пилот генерала Николса. И запроси метеослужбу, есть ли какие-либо перемены на севере… Вы когда хотите вылететь, Джо-Джо?

— До полуночи, если получится, — ответил генерал Николс. — Похоже, нас ждут. Как я понял из газет, Черчилль в Белом доме. Может быть, завтра понадобится Старик.

— Он работает по воскресеньям? — спросил генерал Бил.

— Только тогда мы и работаем по-настоящему.

— Это так необходимо?

— Они следят, чтобы он отдыхал — иногда. Я улечу, как только будет готов самолет. Сам хочу немного полетать — особенно ночью, по приборам.

— Хорошо, — сказал полковник Росс в трубку. — Я вам перезвоню.

— Кто это был, судья? — спросил генерал Бил.

— Юлайн.

— Они получили зенитные прожекторы?

— Да.

— Как у них дела?

— Они достигли дна, — пожал плечами полковник Росс. — Глубина около двухсот футов.

Генерал Бил кивнул и обратился к подполковнику Каррикеру:

— А потом поезжай домой, Бенни. Здесь делать нечего. Тебе следует выспаться. — Окинув его строгим взглядом, добавил мрачно: — Завтра быть здесь в одиннадцать. Я вызову этого лейтенанта, и ты скажешь ему все, что положено… А теперь постарайся усвоить. Лучше десять раз подумай, прежде чем решишься ударить кого-либо еще. Черт побери, расквасил ему нос! — Генерал все более распалялся. — И почему, чтоб тебе разорвало, ты не ударил белого? Заварил кашу! До Вашингтона вонь дошла! Могли начаться массовые беспорядки. Судья вот уже два дня рвет сердце, пытаясь хоть как-то уладить дело. В следующий раз получишь на всю катушку. Понял?

— Понял, — ответил подполковник Каррикер.

— Черта с два ты понял! — взорвался генерал Бил. — Я даже не услышал от тебя извинения. Я не про нос, с парнем будешь объясняться завтра. Я про вчерашний день. Полковник Моубри дважды посылал за тобой. Тебя нигде не могли найти. Если нечто подобное повторится… И еще. Черт знает что происходит на этой квартире. Не мешало бы прямо сейчас тебе кое в чем разобраться.

Подполковник Каррикер сказал:

— Мне жаль, что я заставил волноваться судью. Я никак не думал, что все так обернется. Я был не в себе. — Он мрачно уставился себе под ноги. — Вчера я напился. Устроил маленькую пирушку. Разберусь, шеф.

Он поднял руку, будто хотел щелкнуть пальцами, и беззвучно опустил ее:

— Разрешите идти?

— Хорошо, Бенни. Спокойной ночи.

Когда дверь закрылась, генерал Бил спросил:

— Как думаете, судья, подействует на него?

— Лучше, чем ничего, — пожал плечами полковник Росс.

— Все, этим ограничимся, — мягко сказал генерал Бил. — По-моему, на этот раз достаточно. Если он еще что-нибудь выкинет, тогда посмотрим. — Повернувшись к генералу Николсу, он добавил: — У него неприятности с женщиной. Она его преследует; но, так или иначе, пора завязывать. Даже Сэл об этом знает.

Он снова повернулся к полковнику Россу:

— Я знаю, что там глубоко. Но плевать мне на это! И меня не волнует, сколько потребуется времени. Важно, чтобы они нашли тела! Зачем вы хотите перезванивать?

— За этим, — ответил полковник Росс.

— Тогда звоните сейчас. И скажите, пусть не успокаиваются, пока не найдут.

— А если не найдут до конца недели — продолжать? А до конца месяца? Юлайн полагает, что на глубине двести футов на многое рассчитывать не приходится.

— Двести футов? — перебил генерал Бил. — Поднимают же подводные кабели с глубины в тысячи футов! Как им это удается?

— Я не знаю, — ответил полковник Росс. — Думаю, используют суда со специальным оборудованием. Может, и нам запросить что-нибудь подобное? У ВМС наверняка найдется… Пророем канал от побережья залива — миль сорок пять, не больше. Или поставим верфи на озере и сами построим нужное судно.

Генерал Николс крякнул от удивления.

Генерал Бил спокойно улыбнулся:

— Нет-нет. Ничего подобного мы пока предпринимать не будем, судья. У них есть прожекторы, есть лодки. Пусть осматривают дно всю ночь. Передайте Юлайну. Пока будем пытаться найти этим способом.

— Этим способом не получится, — возразил полковник Росс. — Но решать вам.

— В этом вы правы, черт побери, — сказал генерал Бил. — Им придется доказать мне, что так найти невозможно, а не просто заявить об этом. Кстати, что там с информационным сообщением?

— Я поручил капитану Коллинзу подготовить проект. Кажется, он ожидает в приемной.

— Пусть войдет. Лучше мы напишем что-нибудь, прежде чем это за нас сделает наш друг Арт Буллен. То-то прославимся! И, кстати, расскажите Джо-Джо о человеке Хэла, Хиксе. Ну, обо всей этой задумке. Интересно, что скажет Джо-Джо.

— Настоящая женщина, — лейтенант Турк широко раскрыла глаза, — не самое лучшее и добродетельное создание с точки зрения человеческой природы, но у нее есть преимущество перед мужчиной. Не мудрено, что яблоко съела именно Ева. У нее не было моральных запретов. Женщина просто знает, что, если ей чего-нибудь по-настоящему хочется, уже по этой простой причине ее желание законно — и неважно, хорошо оно или дурно с точки зрения этики. Это мое больное место. Неудобств оттого, что я женщина, мне хватает, а вот преимуществ, какими бы они ни были, у меня нет. Не то чтобы меня что-то останавливает или мешает; просто в ситуациях, когда любая женщина откровенно и незамысловато жаждет, у меня все испорчено ужасным и вовсе не женским подозрением, что я делаю нечто унизительное. Воспоминания, черт бы их взял!

Натаниел Хикс, улыбаясь, рассматривал собеседницу. Ей очень шла новая прическа — хаос коротких завитков вверху, плавно переходящих в ухоженные локоны по бокам. За аккуратно накрашенными губами открывался ровный ряд зубов. Искренние глаза сохраняли печальное выражение, даже когда она говорила о чем-нибудь забавном.

— По-моему, я немного опьянела, — улыбнулась она. — Даже не знаю, как так могло получиться. Мы говорили о Мортимере Макинтайре-младшем и о трогательном жесте с жареным цыпленком.

— Теперь я жалею, что не оставил цыпленка себе. — Натаниел Хикс посмотрел на поднос с грязными тарелками. — Наверняка он был очень вкусный. Мне кажется, я вас плохо угощаю. На редкость сухие бутерброды. Надо запивать их бурбоном — тоже, в конце концов, еда.