Внешне Володя оказался полной противоположностью Гриши. Невысокий, худой, щупленький как цыпленок, с небольшой русой бородкой, он напоминал разночинца из уездного русского города середины прошлого века. Разговаривая, Володя слегка заикался, что придавало ему немного жалкий и неуверенный вид. В русской речи заикание почти не чувствовалось, но при попытках изъясниться непривычнымим английскими фразами, оно брало свое.
Команда встретила свеженького гостя подозрительно.
- Мудак, полный кретин! - Борис, увидевший в коридоре продолжавшего радостно улыбаться гостя, не мог сдержать своих эмоций. - Как куренок ощипанный с юродивой улыбкой. Уже даже этот амбал, и тот был лучше. Вот уж правильно сказано, что мудаки объединяются вместе….
- Поработай, - Ефим, пришедший познакомиться с новой фигурой в его сложной шахматной партии, с некоторой брезгливостью смотрел на Володю сверху вниз, - тут Гриша до тебя приезжал, они соорудили какую-то установку. Я оптике не очень доверяю, лазеры какие-то, при чем тут они, если мы дырки сверлим. Может быть придумаете еще какой-нибудь метод.
- Хо-хо-рошо, Еф-фим, - Володя напрягся и легкий румянец окрасил его щеки.
- Конечно, Ефим, мы с Володей обязательно что-нибудь придумаем. -вставил академик.
- Слушай, - Ефим слегка повысил голос, - что ты все время рапортуешь, обещания даешь? Вы с Гришей ни хрена не придумали, потратили почти месяц впустую. И ничего страшного не случилось, но зачем обещать? Ты это брось, вы не в партбюро.
- Да нет, - академик в недоумении посмотрел на Ефима, который раньше не позволял себе нравоучений. - Я же искренне говорю…
- Нет, не обижайся, - Ефим улыбнулся, - вырвалось. Ты меня извини, я просто хотел сказать, чтобы вы спокойно работали, никакого давления на вас я не оказываю, ничего не жду. Получится - хорошо, не получится - еще лучше. -Ефим как-то странно улыбнулся. - Ладно, работайте спокойно, я пошел, не буду мешать.
- О ч-чем это он? - удивленно спросил Володя.
- Володечка, не обращайте внимания, Ефим человек неординарный и немного невыдержанный, с сорванными нервами. К тому же диабет сильнейший, дает себя знать…
Вечером того же дня я столкнулся с Ефимом в холле.
- Ты его видел? - Ефим слегка сморщился. - Какой-то щупленький весь, съеженный. Что он все время улыбается, как придурочный. Как ты думаешь, не больной?
- Да нет, Ефим, вряд ли. Просто телосложение такое.
- Если не больной, тогда хорошо. Да, ничего, такой интеллигентный мальчик, краснеет от смущения. Только пусть бороду сбреет, она ему не нужна, а то как попик какой-то из духовной семинарии выглядит. Ну да ладно, поработает, а там посмотрим, что с ним делать…
- Ре-ребята, - Володя продолжал широко и радостно улыбаться. - Ну к-как у вас тут здорово, в-вы даже себе не представляете. В-в Москве в Институте нашем р-разруха полная, все кто мог свалили за рубеж. Д-денег нет, интриги, все р-развалилось к чертовой матери.
- Володя, не обольщайтесь. - Олег отвлекся от экрана. - Здесь тоже далеко не все идеально.
- Н-ну я понимаю, мне Григорий С-Семенович рассказывал. Но при всем этом н-надо же сравнивать. Вон у вас ап-паратура какая, красота!
- Олег, вы не запугивайте Володю, - академик явно переживал за своего любимца. - Я ему все объяснил, что тут такого, в любом коллективе могут появиться не вполне приличные люди. Главное, что Ефим нас поддерживает, а на деятелей типа Бориса мне глубоко наплевать.
- Д-давайте р-работать. - Володя воодушевленно начал осматривать оптическую установку, собранную Гришей. - Это хорошая идея. Н-ну, если Ефим хочет по-другому измерения сделать, это пожалуйста. Н-нам достаточно усилия к основанию приложить и напряжения померять.
- Старик, прекрасная идея! - академик с восхищением посмотрел на Володю. - Подумать только, как она мне самому в голову не пришла. Позор моей лысине!
- Н-надо пружинки достать. - Володя задумался. - Д-две большие, и еще парочку поменьше. Мы их к основанию прикрепим и на штативе начнем растягивать, а силу можно контролировать.
- Молодец! - Академик воодушевился. - Я уверен, что эта идея Ефиму понравится, он же практический человек. С оптикой ему, видимо, что-то было не вполне понятно, он же с ней не очень знаком, а с пружинками все наглядно, просто, можно руками пощупать! Да, это мы здорово придумали.
В комнате закипела работа. Детище Гриши с лазерами и кучей объективов и линзочек было за ненадобностью отодвинуто в угол. Роковая подставка, из-за которой было выкрикнуто немало ругательств, проведено в мучениях и в бессонице множество ночей, выпито неимоверное количество чая и кофе, была как анатомический препарат распята на толстых пружинах. Вокруг в рабочем угаре колдовали Володя, академик и Олег. Подставка мягко покачивалась, напряжение пружин возрастало и она начинала колебаться все чаще и чаще, пока не замирала, растянутая по всем направлениям.
- Ол-лег, добавьте еще усилие, я х-хочу измерить частоту. - Володя, не переставая радостно улыбаться, склонялся над приборами.
- Здорово получается, -радостно восклицал академик. - Смотрите, как интересно, вначале получались две частоты, а теперь осталась только одна. Давайте-ка еще раз повторим и обязательно распечатайте результат!
Покачивающуюся подставку было видно из коридора, и проходящие по нему бросали любопытные взгляды на странное сооружение, вокруг которого суетятся не менее странные люди. Атмосфера медленно, но верно накалялась, и через несколько дней ко мне подошел Андрей. Он был, как всегда, одновременно важен и многозначителен.
- Я к тебе по делу, - решительно сказал он. - Ты к академику заходил недавно?
- Да, заглядывал. - неохотно ответил я.
- Ты не знаешь, что за ерундой они там занимаются? У них, говорят, какие-то пружинки растягиваются.
- Да, я видел пружинки. Но, честно говоря, не интересовался тем, как они их используют. Кстати, Ефим обо всем знает, а секретов из своих занятий никто не делает. Так что, если тебе интересно, иди и спроси у них, что к чему.
- Я туда не пойду. - Андрей поморщился, будто спуститься в комнату к академику было ниже его достоинства. - Пусть они сами придут ко мне и обо всем расскажут. Вообще, - Андрей приобрел величественный вид, - люди возмущены этой группой. У нас так не принято, без Бориса, без Леонида, тайком. В конце концов, наша компания их содержит. А этот твой Олег, объясни ему, что это для него плохо кончится.
- А что собственно происходит, он работает так же, как и все.
- Он, - у Андрея появилось на лице презрительное выражение, - лижет задницу твоему академику, а с нами перестал разговаривать. И молчит, как красный партизан. Учти, ему этого не простят!
Я понял, что грозовое облако уже накопило энергию, и вскоре следует ожидать громовых разрядов. Первые капли дождя прошуршали вечером того же дня, когда в комнату к академику неожиданно спустился Игорь. Он молчал, посапывая и переминаясь с ноги на ногу, и только маленькие острые глазки бегали из стороны в сторону за стеклами выпуклых очков.
- Чем могу помочь, коллега? - осторожно спросил академик.
- Так… Посмотреть пришел. Можно? - глазки Игоря снова быстро забегали.
- Пожалуйста, пожалуйста.
- А зачем это вы пружинки к подставке приделали?
- Это мы, уважаемый, колебания изучаем.
- Угу, - Игорь с таинственным выражением лица наклонился и начал осматривать установку. - Ничего у вас не получится, - поджав губы закончил он.
- Это почему это? - академик удивленно посмотрел на гостя.
- А потому! - неожиданно агрессивно выкрикнул Игорь, и лицо его приобрело выражение уверенности в своей правоте. - У вас основание плохо закреплено.
- Да бросьте вы, коллега! - академик махнул рукой. - Детский сад, ей-богу! Это все равно, что отказаться от электрических лампочек на том основании, что при работе они нагреваются. А надо, Игорек, главное уметь видеть и несущественное отсеивать.