количеством страшных зануд. Не могу поверить, что выдержала так долго. А еда… - она

подняла глаза к небу. – Я, должно быть, испорчена, дорогая, но считаю, что нет никакого

нравственного оправдания тому, чтобы еда была на вкус отвратительной! Вообще-то, я

веду себя гораздо лучше, когда могу трижды в день вкусно питаться. Не расстраивайся

моему раннему возвращению домой.

- Конечно же, нет, - убеждаю я, хотя на самом деле это так. Ужасно.

- Тебе не нужно съезжать, ты можешь оставаться тут до оговоренного срока, но мне

придется попросить освободить мою кровать. Боюсь, что семидесятидвухлетним

маленьким пожилым дамам полагается иметь их роскошные матрасы и поддерживающие

подушки. Но мне говорили, что мой диван более удобный, чем кровати во многих отелях.

Так что ты можешь спать на нем.

Она улыбается мне. У нее и впрямь самая удивительная кожа: на вид она такая же

мягкая, как ткань.

- Ну, если Вы не против, - говорю я нерешительно. В конце концов, мне некуда

идти и мне еще неделю работать на Джеймса. Пожалуй, я бы могла поискать другие

варианты на следующей неделе, хотя не знаю какие.

- Конечно же, нет. Квартира выглядит прекрасно, а довольный де Хэвилленд аж

светится. Ты явно хорошо заботилась о моем маленьком ангеле. Ну а сейчас, есть ли у

тебя планы на вечер, или я могу пригласить тебя поужинать где-нибудь?

У меня нет особых планов, разве что посмотреть, удастся ли увидеть Доминика в

его квартире напротив. Но, полагаю, сейчас это может подождать.

- Было бы здорово поужинать, Селия. Спасибо, - говорю я с воодушевлением.

- Превосходно. Мы сходим в бар «У Монти». У них прекрасно готовят, и я

чувствую, что действительно заслужила это после всего, что мне пришлось пережить.

Бар «У Монти», как и ужин, который купила мне Селия – чудесные, но я не могу

удержаться от желания быть сейчас дома, в одиночестве, в ее тихой квартире, чтобы

выяснить дома или нет Доминик. Она очень интересная и забавная, много спрашивает о

времени, проведенном мной в Лондоне и о работе в галерее. Но я чувствую, будто мне

следует быть где-то в другом месте. Этим вечером мы возвращаемся домой поздно, и

когда у меня, наконец-то, появляется возможность взглянуть из окна гостиной на

противоположную квартиру – в ней темно.

Селия застилает диван простыней, кладет одеяло и подушку. Я устраиваюсь там, но

долгое время не могу заснуть. Все, что я в состоянии делать – это смотреть на темные

окна напротив и гадать, где он, и чем занят.

В субботу явно видно, что Селия хотела бы остаться похозяйничать в квартире,

разобрать чемоданы и сложить свои вещи, поэтому рано утром я ухожу на

самостоятельную прогулку на весь день. Гуляя по Лондону с другими туристами, стоя в

очереди в Британский музей и Музей Виктории и Альберта, меня посещает чувство, что я

вернулась к тому, с чего все началось. Каждые полчаса я проверяю свой телефон,

продолжая надеяться, что Доминик выйдет на связь, но, похоже, безуспешно. Когда мы

расстались, я сказала ему, что больше не могу делать того, что он хочет. Видимо, он

решил отказаться от меня, как от безнадежного случая, а теперь, подвергшись этой

странной идее покаяния, я ему больше не нужна.

Но я все же не могу перестать надеяться, что он хочет бороться за меня, возможно,

даже постараться измениться. Но проходит час за часом, а от него так и нет вестей.

Во второй половине дня я возвращаюсь домой, уставшая и взмыленная. Селия ждет

меня, отдохнувшая и успокоившаяся, что ее вещи распакованы.

- Думаю, тебе не помешает чай, - сообщает она и заваривает чайничек чая «Эрл

Грей», который подает с восхитительным персиковым печеньем. Попивая чай, она

продолжает рассказывать мне о всякой всячине, а затем произносит:

- Ах да, пока я помню… Когда я вчера приехала домой, на коврике в прихожей для

тебя был конверт. Я положила его на столик и хотела сказать тебе, но забыла. Я увидела

его сегодня утром после твоего ухода.

Я быстро ставлю на стол свою чашку и спешу в прихожую. Там лежит знакомый

кремовый конверт, адресованный мне подчерком Доминика. Я вскрываю его трясущимися

руками. В нем карточка с рукописным текстом.

Дорогая Бет,

Я никогда не перестану уважать твою храбрость и мужество. Их потребовалось

много, чтобы сделать то, что я попросил у тебя прошлой ночью. Знаю, что толкнул

тебя к твоим пределам и отчетливо понимаю, что ты зашла так далеко, как только

могла. Если кому-то и нужно поступиться своими потребностями, то это мне, Бет, а

не тебе. Я был очень эгоистичным, но понял, что так я не смогу получить то, что нужно

мне больше всего на свете, и это ты.

У меня был шанс, я знаю об этом. Ты провозилась со мной дольше, чем бы сделала

любая другая женщина. Но я все равно умудрился все испоганить. Это больше, чем я

смею надеяться после всего произошедшего, но я буду в своей квартире сегодня вечером,

если ты хочешь поговорить.

Если ничего не услышу от тебя, то пойму, что ты не желаешь больше нашего

общения. Я приму это и буду уважать твое решение.

Надеюсь, вы с Адамом будете очень счастливы вместе.

Со всей любовью,

Д

П.С. Будуар в твоем распоряжении. Пользуйся, сколько потребуется.

От ужаса я ахаю. Он ждал меня прошлой ночью. Пока я гуляла с Селией, он был в

квартире, гадая, приду ли я.

Судя по записке, он, похоже, хочет измениться, желает попробовать все по-

другому.

О, боже мой. Я опоздала?

Я спешу в гостиную и смотрю на квартиру напротив. Тонкие занавески задернуты,

но видно, что по квартире передвигается какая-то фигура.

Он там. Все еще можно успеть.

Я поворачиваюсь к Селии, которая смотрит на меня с дивана с легким удивлением.

- Мне нужно выйти. Не знаю, когда вернусь.

- Делай, что должна, дорогая, - говорит она, поглаживая де Хэвилленда, который

свернулся клубочком у нее на коленях. – Увидимся позже.

Спеша уйти, я даже не попрощалась с ней.

Глава 21

У меня занимает пару отчаянных минут добраться с одного крыла здания до

другого, но в итоге я несусь по коридору к квартире Доминика и с силой стучу в дверь.

- Доминик, ты там? Это я, Бет!

Мучительное ожидание, а затем до меня доносится звук приближающихся шагов.

Дверь приоткрывается и распахивается, чтобы явить мне стройную фигуру и высокие

скулы Ванессы.

Что она тут делает?

- А, Бет, - говорит она прохладно. – Ну, ну.

- Где Доминик? – выдыхаю я. - Мне нужно его увидеть.

- Для этого немного поздновато, не так ли? – она разворачивается на своих высоких

каблуках и идет вглубь квартиры. Я следую за ней, тяжело дыша.

- Что ты имеешь в виду?

Она оборачивается и припечатывает меня тяжелым взглядом.

- Разве ты итак не доставила достаточно проблем? – спрашивает она холодно. – Ты

все перевернула вверх тормашками. До того, как ты появилась, все шло очень хорошо.

- Я…Я…Я не понимаю – что я сделала?

Ванесса проходит в гостиную, и я вслед за ней. Ужасно находиться тут без

Доминика. Помещение без него словно теряет свою жизненную силу.

- Что ж, ты стала причиной его расстройства, вот что ты наделала, - она смотрит на

меня в упор. – Доминика нет. Он уехал.

- Уехал? – кровь отливает от моего лица, и я чувствую слабость. – Куда?