Глаза лорда Сэкстона, казалось, вспыхнули с новой энергией, и его шотландская сабля пошла в дело. Обойдя Паркера, она сверкнула и пронзила противника. Левую руку шерифа обожгла резкая боль, и кинжал упал на пол. Шериф отбил выпад лорда Сэкстона и отступил на один шаг. Последовала еще одна атака, и Аллан отбил ее, однако времени на контратаку не оказалось, Кристофер нападал снова и снова до тех пор, пока губы Аллана Паркера не искривились в рычании от беспомощности его обороны. Он так и не почувствовал удара, который прошел между ребер в его сердце, а ощутил лишь легкий укол сквозь жилетку, когда клинок вырвался наружу. Силы покинули его руки, и он в оцепенении удивленно посмотрел на Кристофера. В зале внезапно потемнело, сабля зазвенела на полу, и Аллан Паркер так и не узнал, что рухнул рядом с ней.

Когда Кристофер осмотрелся, в Сэкстон-холле стояла тишина. Те разбойники, что проникли внутрь и остались в живых, вытеснялись атакующим мечом Хэггарда Бентуорта, и по тому, как сверкали его глаза, они понимали, что намерения его серьезны. Кристофер отшвырнул прочь свою саблю и призвал в объятия Эриенн, которая, подойдя к нему, тихо зарыдала, испытывая облегчение в груди.

— Я должен поблагодарить вас, что вы защитили меня, мадам, — прошептал он в душистые волосы. — Наше дитя будет расти при живом отце.

Эриенн плакала все сильнее по мере того, как спадало напряжение и ее страхи уходили прочь. Она прижалась к Кристоферу, орошая его рубаху своими слезами и чувствуя, как он нежно гладит ее рукой и целует ее волосы, крепко прижимая к себе.

Когда она наконец успокоилась, Кристофер, держа ее под руку, вышел на улицу и остановился перед усадьбой в теплых лучах весеннего солнца. Они увидели, как много людей встало на их защиту, и даже у Кристофера затуманились глаза, когда он понял, что арендаторы рисковали ради него жизнью. Они пришли сюда убедиться, что с семьей Сэкстонов все в порядке, и увидели лорда, на которого можно было смотреть без страха. Через минуту они приступили к работе и стали уносить трупы. По крайней мере, им казалось, что в их рядах от серьезных ран пострадали лишь немногие.

Банди и Тэннер вынесли лорда Тэлбота, и из его кареты донеслись голоса взвывших Клодии и Эйвери, которые узнали неподвижное и окровавленное тело. Матросы с «Кристины» прошли мимо Клодии и, заглянув в карету, чтобы убедиться, что оттуда им ничего не угрожает, не предприняли никаких попыток остановить экипаж, когда Клодия прокричала кучеру трогаться.

Для Эйвери и Клодии поражение было сокрушительным ударом. Эйвери потерял всякую надежду в жизни; он был обречен блуждать в бесконечном страхе, постоянно опасаясь, что настанет момент, когда ему придется снова встретиться с Кристофером Ситоном. Или Сэкстоном? Он мысленно пожал плечами. Один стоил другого.

Перспективы Клодии были едва ли светлее. Сведений, которые она наскребла в последние дни, было достаточно для того, чтобы в душе заподозрить отца в воровстве и, возможно, даже в убийствах. Его владения наверняка будут конфискованы в пользу Короны, и Клодия знала, что не выдержит предстоящего унижения. Теперь, когда о ней некому было заботиться и наполнять изысками ее жизнь, она не представляла, как ей жить дальше. Вероятно, ей следовало собрать все богатство, которое можно было наскрести в усадьбе Тэлбота, и куда-нибудь уехать.

Кристофер наблюдал, как карета теряется из виду, а затем обратил свой взор на приближающихся к нему двух мужчин. Это были Фэррелл и капитан Дэниелс, и если последний сиял, то первый хмурился, выражая резкое неудовольствие при виде обнявшихся Кристофера и Эриенн. Кристофер поднял руку, приветствуя капитана, затем посмотрел на брата жены.

— Фэррелл, мне кажется, что нас не представили друг другу подобающим образом, — улыбнулся Кристофер, протягивая ему свою руку. — Лорд Сэкстон.

Глаза молодого человека расширились, и, механически приняв протянутую руку, он посмотрел на ласково улыбающееся лицо сестры.

— Лорд Сэкстон? Тот самый лорд Сэкстон?

— Да, тот самый, который хромал и ходил в маске, — признался Кристофер. — Я пошел на этот шаг отчасти ради того, чтобы заставить поверить разбойников, что человек, которого, как они думали, убили, все еще жив, ну, и отчасти потому, что желал вступить в брак с вашей сестрой и не видел иного пути. Я надеюсь, что вы оцените ту дружбу, которую мы завязали, когда вы знали меня под видом калеки.

Фэррелл пытался понять случившееся и расставить все по местам.

— Вы действительно женились на моей сестре, и вы — отец ее…

Эриенн, вспыхнув, в замешательстве посмотрела на морского капитана, который, казалось, с удовольствием слушал весь разговор. Когда муж Эриенн ответил, улыбка его стала еще шире.

— Вам нет нужды совершенствовать свое мастерство в обращении с огнестрельным оружием, чтобы отомстить за честь сестры, — ответил Кристофер. В глазах его еще ярче загорелись дразнящие искорки. — Заверяю вас, что она достойно отмщена.

Они замолкли, так как вдалеке показался экипаж, который сопровождали десятка два всадников. Эриенн немедленно узнала по внешнему виду тех, с кем они повстречались на обратном пути из Лондона несколько недель назад, и была удивлена их присутствием здесь. Экипаж свернул на подъездную дорожку и остановился. Лакей бросился открывать дверцу, и на подножку кареты вступил маркиз Лестер.

— Мы прибыли слишком поздно? — поинтересовался он с довольной улыбкой на губах.

Маркиз оглянулся, наблюдая за тем, как проворно матросы оттаскивают убитых и складывают их на тележки.

— Я же говорил, что вам моя помощь не нужна абсолютно. Видно, вы раз и навсегда расправились с этими разбойниками. — Он обратился с вопросом к тем, кто сидел в карете: — Леди, вам предстоит увидеть ужасную сцену. Вы уверены, что выдержите ее?

— Я хочу видеть своего сына, — раздался приятный женский голос.

Кристофер взял Эриенн за руку и повел ее вперед, в то время как маркиз протянул руку в глубь кареты, предлагая помощь супруге, сидевшей рядом с дверью. Лишь только ступив на землю, Энн протянула руки к Эриенн.

— Моя дорогая, какой ужас вы, должно быть, пережили. Нас не было, когда пришло письмо от Кристофера, и когда мы обнаружили письмо, то бросились сюда из Йорка, где оставались с тех пор, как покинули Лондон. Слава Богу, что моя сестра как раз приехала к нам из Карлайла.

— Ваша сестра?

Эриенн всмотрелась в салон кареты, и на лице ее отразилось удивление, когда маркиз отошел в сторону и в проеме дверцы показалась графиня Эшфорд. Женщина спустилась вниз и подставила Кристоферу щеку для поцелуя, после чего он подвел ее к Эриенн, которая в изумлении смотрела на графиню. Глаза Кристофера сверкнули, и до Эриенн донеслись его слова:

— Эриенн, любимая, я хотел бы представить вам свою мать.

— Но вы же графиня Эшфорд. — В голове Эриенн все пошло кругом. — Я помню вас с ассамблеи. Вы играли со мною в карты.

Графиня ласково улыбнулась:

— Я хотела познакомиться с вами, и поскольку мой сын был настроен держать свое настоящее имя в секрете от вас, я не могла признаться вам, что я — его мать, хотя мне очень хотелось сделать это. Простите ли вы меня за этот обман?

Слезы хлынули из глаз Эриенн, но это были слезы радости, и неожиданно обе женщины заплакали вместе и обнялись. Графиня отодвинулась и стала вытирать кружевным платочком слезы на глазах Эриенн, не обращая внимания на слезы, переполнявшие ее собственные глаза.

— Я прибыла в Карлайл, чтобы быть поблизости от сына, — объяснила она сквозь рыдания. — Я вновь вдова, и без него в Лондоне мне было одиноко. Если не считать сестры, Энн, у меня в семье не осталось никого, кроме Кристофера, и я так боялась, что с ним может что-то произойти. Я попросила Хэггарда приглядывать за ним, насколько возможно.

— Вы вернулись в Англию, чтобы остаться жить здесь после замужества? — поинтересовалась Эриенн.

— К тому времени мои сыновья выросли, а граф был нашим старинным другом. Мне показалось, что мне пристало выйти за него замуж, хотя Бродерик был единственной любовью в моей жизни.