Сначала вроде бы ничего не происходило – резак удалялся от ракетной плоскости, шар плюнул в мою сторону очередной искристой каплей, я двинул левой рукой, уходя от столкновения, снова заложил вираж...

- Жизненные показатели приходят в норму. – Неожиданно очнулся комп.

- Ну, спасибо…

И тут полыхнуло так, что мир снова выцвел. Даже картинка с инфракрасного сканнера стала на мгновение стерильно-белой.

- Временный отказ электроники! – Запаниковал в наушниках голос компа. – Регистрируется излучение, плотность которого близка к показателям эффекта туннельной свертки! Плотность излучения падает… отмечается нестабильность подпространств… показатели близки к нормальным…

На возвратившемся изображении шара больше не было. Что именно сработало – попадание постороннего предмета внутрь магнитной ловушки или легкое резонирующее излучение, которое испускал резак в рабочем состоянии? Времени гадать у меня не было, потому что последняя искристая капля была уже в нескольких метрах.

- Поднимай робота, пусть уничтожит сгусток!

- Выполняю.

Последняя вспышка – и я наконец нырнул в пробоину.

Темный неосвещенный отсек за ней принадлежал навигационной группе. Четыре ложемента, предназначенных для пилотской вахты, стояли перед громадным экраном, выстроившись в два ряда. Сейчас здесь было пусто. Я выщелкнул из контейнера световспышку, швырнул на палубу. Техпласт на стенах, подголовнике и подлокотниках ложементов нехорошо пузырился – сейчас здесь было практически так же жарко, как за бортом корабля.

- Заводи по одному роботов. – Бросил я.

И поплыл к двери в конце отсека. Восемь оставшихся у меня М-218, по одному спланировав в дыру, цепью потянулись следом.

По всем правилам, следовало пустить одну из машин вперед, для разведки и прикрытия в случае нужды – но у меня не осталось ни времени, ни желания осторожничать.

Время тех, кто заперт сейчас в одном из отсеков «Мей-Лу», истекало. Сколько роботов уцелело из тех двенадцати, что ушли с Шигаповым? У них тоже был энергозапас…

Отсеки связи должны быть где-то здесь.

Аварийную переборку, перекрывшую коридор в четырех метрах от выхода из навигационного отсека, я разнес импульсом на ходу, не останавливаясь. Свистнуло – в пробоину рванулся воздух, где-то впереди с шелестом опустилась следующая переборка. Следующую дверь, выходившую в коридор, я опять снес импульсником. Бросил вперед диск световспышки – и с облегчением понял, что дальше идти не нужно.

Это был отсек связи.

Гравитация тут, на верхней пилотной палубе, оказалась пониженной. Я переместился к середине длинного пульта, тянувшегося по периметру отсека, одним длинным прыжком. Пробормотал:

- Четырех роботов к аварийной переборке, построение попарно, цель – охрана сектора. Уничтожать все, что шевелится. Двум роботам – немедленно заделать ту аварийную переборку, что я разнес по дороге сюда. Цель – загерметизировать этот сектор. Какая тут сейчас температура?

- Сто двадцать четыре градуса…

- Понятно. – Я несколько мгновений глядел на пульт перед собой. Громадный экран не работал, нигде ни одного зажженного светоиндикатора.

Интересно, в какой момент вогеймцы ушли отсюда – когда над соседним отсеком пробивали обшивку или раньше? В условиях, когда на корабле нет энергии, некоторые системы отключаются автоматически. К тому же нынче тут жарковато, а большая часть электроники перестает работать при перегреве…

Я замер над пультом. Так. Герметизировать отсек и потрошить свой собственный скафандр по примеру Шигапова нельзя. Моя задача ещё очень далека от завершения. У роботов, кстати, тоже есть контур охлаждения. Но совсем крохотный, поскольку большая часть деталей роботов выдерживают до тысячи трехсот градусов. И в специальном температурном режиме нуждается лишь киберблок…

Газ, подумал я. Рабочий газ из системы охлаждения, который, расширяясь, снижает температуру. Обычно он циркулирует внутри системы – но вполне способен обеспечить одноразовое охлаждение при экстренном выбросе.

Главное, по трубе в нужном месте тюкнуть.

Конечно, некоторое время после такого выброса в отсеке будет стоять туман. И некоторая часть газа из труб уже улетучилась, когда мои машины пробивали обшивку над соседним отсеком… но систему охлаждения как раз на такой случай снабжают отсечными клапанами. Чтобы одна-единственная пробоина не оставила без газа-охладителя весь корабль. Клапаны обычно устанавливают через отсек. Разумнее подобраться к трубам системы охлаждения не здесь, а в помещении по соседству…

В отсек связи вплыла пара машин, отправленная герметизировать пробитую мной аварийную переборку. Теперь тут было четыре М-218, и ещё четверо охраняли коридор…

- Всем роботам – ко мне. – Скомандовал я. – Закрыть дверь из коридора наглухо. И проделать дыру вон в той переборке…

Я вскинул правую руку, синяя точка от лазера целеуловителя указала на дальнюю стену отсека.

- Задача – сделать пролом и ждать дальнейших указаний. Без приказа огонь не открывать!

Вряд ли наших держат на пилотной палубе – здесь место для систем управления, не для пленных. Но рисковать я не хотел.

Из коридора цепью, один за другим, появились четыре машины. Один из роботов задержался у двери, быстро её заварил. И тут же скользнул к остальным, собравшимся у дальней стены.

Импульсники сверкнули, часть переборки беззвучно провалилась внутрь соседнего отсека. Грохотнуло – там, за стеной, ещё была атмосфера.

Я двинул левой рукой, подлетая к роботам, терпеливо ждущим по бокам пролома. Швырнул световспышку в темный провал…

И получил в ответ импульс. Силовой экран скафандра блеснул, принимая энергию разряда. Я движением левой руки швырнул себя в сторону, под прикрытие переборки – и пары роботов.

Мимо пронеслась ещё одна молния.

- Дай-ка внешнюю связь. – Я выждал долю секунды и рявкнул: – Шигапов, это ты?

Ответом стала ещё одна молния разряда.

- Будем считать, что ответ отрицательный. – Проворчал я. – Глубокое сканирование соседнего помещения…

На картинке с инфракрасного сканера было месиво каких-то деталей. И две ярких кляксы – теплоотводные элементы скафандров. А может, наши змеиномордые друзья? Но они вроде бы импульсниками не пользовались…

Глава двадцать восьмая. Концентрация вируса

По другую сторону коридора помещений не было – на верхней палубе у патрульников этого типа помещался лишь один ряд отсеков, корпус в верхней части был заметно уже, чем на нижних палубах. Будь иначе, я попытал бы счастья в боковых отсеках.

А так требовалось прорваться именно в этот отсек – и все ради труб с охладителем, прятавшихся за обшивкой потолка.

Штурм отсека с неприятелем, по всем правилам, следовало начать с роботов. Запустить их вперед – хочешь строем каре, хочешь клином – а самому благоразумно сидеть сзади и руководить. Решая по ходу боя, как и что.

Но время текло, энергозапас у скафандров Шигапова и Кукушкина истощался – и неизвестно, есть ли у них роботы. Поэтому терять время, действуя по правилам, я не мог…

- Целеуловитель на инфракрасное определение целей. – Комп ответил на приказ едва слышным щелчком в наушниках. – И пошли одного из роботов подобрать и уничтожить световспышку за моей спиной.

Свет, шедший отсюда, мог выдать мои движения. А диск световспышки, который я успел зашвырнуть на ту сторону, наверняка проживет недолго.

Словно отвечая на мои мысли, за проломом чуть слышно хрустнуло – и свет, шедший оттуда, погас.

- Добавь-ка мне картинку с ультразвукового сканнера…

По правую сторону на внутреннем экране шлема возник черно-серый квадрат – в дополнение к цветной инфракрасной картинке, висевшей слева.

- Роботам изготовится. Всем – построение в две шеренги, в метре от пролома. Цель – отразить силовыми экранами любой импульс, который залетит сюда…

Два разряда, уже попавшие в отсек, повредили боковой экран и попортили дальнюю стену. Рисковать аппаратурой я не мог.