— Ты сам напросился, — сказала я.

Майкл должен был знать, что не стоило бросать мне вызов, если он не хотел, чтобы я приняла его.

— Ты безнравственна, Кэсси Хоббс, — он явно был впечатлен.

Я пожала плечами.

— Между вами с Дином точится не то «псевдо-кровная-вражда», не то «псевдо-братское-соперничество». Ты бы скорее позволил мне поджечь твою машину, чем отдать её Дину. Идеальная угроза.

Майкл не спорил с моей логикой. Вместо этого, он покачал головой и улыбнулся.

— Тебе никогда не говорили, что в тебе есть что-то от садиста?

Я почувствовала, как воздух вырвался из моих легких. Он понятия не имел о том, как подействовали на меня эти слова. Я вернулась к тесту, позволяя волосам упасть на мое лицо, но было слишком поздно. Майкл успел заметить на моем лице проблеск ужаса — ненависти — страха и отвращения.

— Кэсси…

— Я в порядке.

Лок была садисткой. Часть удовольствия, которое она получала от убийств, заключалась в представлении той боли, через которую проходили её жертвы. Я не хотела причинять людям боль. Никогда. Будучи профайлером, я знала о слабостях людей наверняка. Две стороны одной монеты — знать, чего люди желают, но также знать и чего они боятся.

Майкл на самом деле не считал меня садисткой. Я знала это, как знал и он, что я никогда намеренно не причиню кому-то вреда. Но иногда осознавать, что ты можешь сделать что-то, было также ужасно, как и действительно делать это.

— Эй, — Майкл наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть моё лицо. — Я просто пошутил. Не делай «грустное лицо Кэсси», ладно?

— Моё грустное лицо выглядит не так, — сказала я.

Когда-то давно я бы убрала волосы с лица и позволила бы ему коснуться моей щеки.

Но не теперь.

Негласные правила гласили о том, что выбор был за мной. Я чувствовала, как Майкл наблюдает за мной, ждет, что я заговорю. Он замер, глядя на меня вверх тормашками, его губы находилось всего в нескольких дюймах от моих.

— Я всегда узнаю «грустное лицо Кэсси», — сказал он. — Даже вверх тормашками.

Я отбросила волосы за плечи и отодвинулась от него. Было невозможно скрыть от Майкла мои чувства. Мне не стоило и пытаться.

— Вы с Лией снова разговариваете? — спросил он.

Я была благодарна за смену темы.

— Мы с Лией… Ну, чем бы мы с Лией обычно небыли. Не думаю, что она замышляет моё скорейшее убийство.

Майкл кивнул с умным видом.

— Значит, она не перережет тебе горло, как только узнает, что ты нарушила свой собственный священный приказ дать Дину побыть одному?

Я думала, что мой визит к Дину прошлой ночью прошел незамеченным. Судя по всему, я ошибалась.

— Я только хотела взглянуть, как он.

Я чувствовала, что должна объясниться, хоть Майкл и не просил объяснений.

— Я не хотела, чтобы он остался один.

Умение читать эмоции сделало Майкла спецом в их сокрытии, так что, стоило мне увидеть проблеск какого-то чувства в его глазах, я поняла, что он добровольно решил не скрывать этого от меня. Ему нравилось, что я заботилась о людях в этом доме. Он просто хотел, чтобы прошлую ночь я провела, заботясь вовсе не о Дине.

— И как же проходит семейная драма Господина Мыслителя? — Майкл мастерски сделал вид, что ответ на вопрос его вовсе не волнует. Возможно, ему удалось бы обмануть другого человека с талантом к чтению эмоций, но мои способности не ограничивались одной лишь позой, выражением лица или чувствами человека в определенный момент.

Поведение. Характер.

Окружение.

За сарказмом Майкл скрывал беспокойство об ответе на этот вопрос.

— Если хочешь узнать, как держится Дин, можешь просто спросить.

Майкл уклончиво пожал плечами. Он не собирался признавать, что о Дине волновались не только я, Лия и Слоан. Пожатие плечами было единственным проявлением заботы, которое я получила.

— Он не в порядке, — сказала я. — И не вернется в норму, пока Бриггс и Стерлинг не закроют это дело. Если бы они просто рассказали ему о том, что происходит, ему могло бы полегчать, но они не станут этого делать. Стерлинг не позволит.

Майкл искоса взглянул на меня.

— Тебе действительно не нравится агент Стерлинг.

Думаю, он не ожидал ответа на это заявление.

— Кэсси, тебе ведь все нравятся. Я всего однажды видел, что тебе кто-то не угодил — когда Бриггс приказал агентам ходить за тобой по пятам. Но Стерлинг ты невзлюбила, стоило ей появиться здесь.

На это его заявление я также не собиралась отвечать, но Майклу и не нужно было, чтобы я произносила ответы вслух. Ему отлично удавалось разговаривать с самим с собой, находя ответы на свои вопросы в языке моего тела и мелькающих на моем лице эмоциях.

— Ей не нравится наша программа, — сказала я, чтобы он прекратил глазеть на меня. — Мы ей не нравимся. А я — в особенности.

— Ты не нравишься ей не так сильно, как тебе кажется, — негромко сказал Майкл. Я обнаружила, что склонилась к нему, хоть я вовсе и не была уверенна, что хочу услышать больше. — Агент Стерлинг не выносит меня, потому что я не выношу правил. Она боится смотреть на Дина дольше нескольких секунд, но не боится его самого. Ей нравится Лия, хоть Лия любит правила ничуть не больше меня. А Слоан напоминает ей о ком-то.

Разница между моим даром и даром Майкла была столь же очевидна, как и во время игры в покер. Он видел многое из того, что Стерлинг пыталась утаить. Но почему она скрывала всё это — это был вопрос ко мне.

— Как проходит учеба?

Я подняла взгляд на Джадда, застывшего в дверном проеме. Он был морским пехотинцем, а не нашей воспитательницей, так что услышать от него такой вопрос было до жути странно.

— Ещё и не начинали, — легкомысленно ответил Майкл, в тот самый миг, когда я выпалила:

— Почти закончили.

Джадд изогнул бровь, глядя на Майкла, но не стал развивать эту тему.

— Можешь дать нам минутку? — спросил он.

Майкл слегка наклонил голову, считывая выражение на лице Джадда.

— Разве у меня есть выбор?

Джадд почти улыбнулся.

— Нет.

В то время как Майкл направился к выходу, Джадд пересек разделяющее нас пространство и опустился на диван рядом со мной. Он наблюдал за тем, как Майкл вышел из комнаты. Что-то в его взгляде заставило меня подумать о том, что он глядел на хромоту Майкла.

— Знаешь, почему эта программа работает только над «закрытыми» делами? — спросил у меня Джадд, когда Майкл покинул комнату.

— Потому что Дину было всего двенадцать, когда программу открыли? — предположила я. — Или потому, что директор Стерлинг не хотел, чтобы кто-то узнал о её существовании? — эти ответы первыми приходили в голову. Молчание Джадда заставило меня озвучить ответ посложнее. — Потому что в «открытых» делах, — мягко сказала я, — всегда есть шанс, что кто-то пострадает.

— В «открытых» делах люди пересекают черту, — Джадд не спешил, произнося эти слова. — Там всё — экстренно, всё на границе жизни и смерти, — он потер большой палец. — В пылу битвы люди делают то, что должно быть сделано. Приносят жертвы.

Джадд был военным. Он использовал слово «битва» очень серьезно.

— Вы говорите не о том, что черту пересекаем мы, — сказала я, пытаясь разобраться в том, что я слышала и в том, что я знала. — Вы говорите об ФБР.

— Может и так, — согласился Джадд.

Я попыталась разобраться в его логике. Читать записи допросов и показания свидетелей, рассматривать фото с места преступления — вот чем мы занимались. Какая разница, было ли всё это годовой давности или же совсем свежим?

Теоретически, риск был всё таким же — минимальным. Но с «открытыми» делами, ставки были куда выше.

Н.О., на которого охотились Стерлинг и Бриггс сейчас был на свободе. Возможно, он замышлял очередное убийство. Нам было несложно держаться подальше от места преступления в «закрытых» делах. Но, если на кону стояли жизни, наше появление там могло многое изменить…

— Это скользкая дорожка, — Джадд потер челюсть тыльной стороной руки. — Но я доверяю Бриггсу. В основном.