Тебе принесу я монет золотых до утренней зари.

Но ищейки преследуют цепко и гонят меня весь день.

Ты ищи меня в лунном свете, жди меня при лунном свете,

Я приду к тебе в лунном свете, пусть хоть ад встанет на пути!»

Повторилась начальная мелодия. Элиза перевела дыхание, взволнованно ожидая продолжения. Ей подумалось, что эта история не будет счастливой, и она с трепетом вслушалась в слова продолжения песни.

Он не вернулся с рассветом, и в полдень он не пришёл.

И даже на рыжем закате, прежде чем взошла луна.

Дорога извилистой лентой легла в поле вереска,

И пришли красные мундиры, солдаты в красных мундирах,

Королевские солдаты пришли на постоялый двор.

Они ничего не сказали, и только лишь пили эль.

Дочь хозяина связали, насмехались они над ней.

И мушкет рядом с ней привязали, ствол направив к её груди.

Смерть смотрела из окон дома, ад таился в одном из окон.

И смотрела Бэсс на дорогу, по которой прискачет он.

Джек снова умолк, перебирая струны, и проигрыш показался Элизе тревожным.

Цок-цок застучали копыта отчётливо в ночи.

Цок-цок вдалеке прозвучало, неужели оглохли они?

По дороге из лунного света, спускавшейся вниз с холма,

Разбойник к возлюбленной скачет, скачет, скачет.

И увидели солдаты – неподвижно стояла она.

Цок-цок в тишине морозной, цок-цок эхом в гулкой ночи.

Ближе он скачет, ближе. И сияло её лицо.

Широко глаза распахнула, был последним глубокий вдох.

Грянул выстрел в лунном свете, мушкет выстрелил в лунном свете.

В её грудь при лунном свете. Её смертью был он предупреждён.

Разбойник коня пришпорил, он не знал, что стояла она,

Своей кровью мушкет заливая, и умирая там.

Но вдруг понял он, осознавая, побледнело его лицо.

Когда Бэсс, хозяйская дочка, черноглазая дочка,

Увидев его в лунном свете, умерла в той темноте.

Он пришпорил коня, как безумный, проклятье послал небесам.

В лунном свете блестела рапира, и дорога дымилась за ним.

Кровью окрасилась куртка под золотою луной,

Когда пуля его настигла – солдаты его подстрелили.

И лежал он в крови на дороге, отлетала его душа.

С тех пор, говорят, зимней ночью, когда тёмный ветер шумит в ветвях,

Луна призрачным галеоном светит сквозь облака,

Дорога лентой лунного света вьётся в поле вереска,

Разбойник снова скачет, скачет, скачет,

Разбойник к возлюбленной скачет на постоялый двор… **

Его голос смолк, но Джек продолжал перебирать струны, повторяя мелодию, пока звенящее эхо не смолкло вместе с музыкой.

Джек отставил гитару и взглянул на растроганную до слёз девушку. Он и не предполагал, что Элиза так близко к сердцу воспримет эту балладу.

– Это всего лишь песня, – прошептал он изумлённый и взволнованный, – она не стоит твоих слёз, любовь моя…

– Я люблю тебя, – прошептала она едва слышно.

Она потянулась к нему, её ладонь скользнула по его руке до плеча. Запрокидывая голову, Элиза подставила губы под его поцелуй. Джек загляделся в её влажные от слёз глаза, коснулся приоткрытых, манящих губ нежным поцелуем. Но поцелуй затянулся и стал слишком дразнящим.

И тишину, наконец, нарушил одобрительный гул уже слегка выпивших мужчин. Джек оторвался от девичьих губ. Его взгляд был красноречив.

– За госпожу графиню! – провозгласил он, поднимая стакан с вином.

Мужчины с восторгом поддержали тост. А Джек склонился к девушке.

¬¬– Они слишком сильно желают выпить за твоё здоровье, – шептал он ей, – прошу тебя, позволь мне увести тебя наверх.

Элиза закивала, отвечая ему и взглядом. И Джек подхватил её на руки.

Глава 13

В ожидании влюблённых в камине уже пылал огонь. И едва они переступили порог, как Джек сжал девушку в объятьях.

Элиза самозабвенно приняла его долгий поцелуй.

– Ты рада хоть немного? – пытливо вглядывался он в её лицо.

– Джек, я счастлива рядом с тобой! – охотно подтвердила девушка.

Но взгляд молодого мужчины стал виноватым, и девушка умолкла в предчувствии его слов.

– Я хотел бы исполнить любое твоё желание, и боюсь, что ты попросишь того, что я выполнить не смогу…

– Чего же? Луну с неба? – улыбнулась Элиза. – Зачем она мне, когда есть ты?

Джек усмехнулся, отводя взгляд.

– Ты любишь меня? – прошептала она.

– Да…

– Тогда чего же я могу ещё желать?

Джек едва откликнулся на ласковое прикосновение её рук к его плечам. Он о чём-то сосредоточенно думал, и Элиза с тревогой уже взглянула на Джека.

– Но желание у меня всё же есть, – произнесла она, надеясь вернуться к прежнему разговору и соблазнительно прикусила нижнюю губу.

– Ты хотела бы стать моей женой? – внезапно спросил Джек, выдавая тревожившие мысли.

– Не будем об этом сейчас, – умоляюще взглянула на него девушка.

– Почему? – не отступил Джек. – Да, для этого есть не одна причина. Но если ты любишь меня, то почему не хочешь быть моей женой?

– Но меня ищут! Я дочь графа!

– Ах да! Госпожа графиня! И вам претит стать женой простолюдина и притом разбойника! Предпочитаете оставаться его любовницей! – скривился в усмешке Джек.

Элиза стерпела обиду и предпочла промолчать. Было горько осознавать его правоту. Но она осмелилась и возразить на то, в чём он ошибался.

– Мне всё равно, кто ты! Я люблю тебя не за титул и не за богатство…

– Которых у меня нет, не так ли? – продолжал Джек. – Но если бы были?

– Джек, я не стала бы любить тебя больше, даже будь ты самим королём! – пыталась спокойно отвечать девушка. – Я люблю тебя, твой голос, твои губы, даже твои насмешки. А будь ты другим…

Джек, не выдержав, сжал её в объятьях.

– Это я и хотел слышать, – признался он, накрывая поцелуем губы.

Но блаженство во взгляде Элизы сменилось терзанием и сомнением.

– У меня всё ещё есть желание, – словно спрашивала она, решившись на что-то.

Джек чуть сдвинул брови.

– Да…

– Я хочу знать правду о тебе! – прошептала она. – Я вижу, кем ты стал. Расскажи мне, кем ты был! Какой бы ни была правда, доверься мне! И не говори, что тебя зовут Джек, – улыбнулась она, – это ведь не так.

Он чуть вскинул голову, выгнул бровь.

– Но это действительно моё имя. Так звали и моего отца. Моего настоящего отца, – уточнил он. – Но моя матушка предпочитала звать меня Джон, – серьёзно отвечал он.

Элиза изумлённо смотрела на него. У неё внутри всё замерло. Казалось, даже сердце остановилось. Она боялась, что Джек ничего больше не скажет. Ей очень хотелось узнать о прошлом Джека. Но ещё больше хотелось, чтобы он просто доверился ей.

Джек усмехнулся, опуская взгляд. И его усмешка показалась Элизе мучительной.

– Это долгий разговор, любовь моя.

– А куда нам спешить?

– Ты правда хочешь знать?

Элиза молча кивнула. Джек отступил.

– Тогда позвольте снова представиться, мадмуазель де Бомон. Граф Джон Кристофер Давенпорт, виконт Уэстмор к вашим услугам.

Джек поцеловал руку изумлённо умолкшей Элизы. Она послушно села в кресло, которое стояло теперь ещё ближе к камину. Здесь же теперь лежала и медвежья шкура.

Джек налил в бокалы крепкое красное вино, отпил глоток. И сел у ног девушки, устремив взгляд на пламя. Элиза терпеливо ждала.

– Я столько лгал о себе и своём прошлом, – задумчиво заговорил Джек. – Даже для тех из моих людей, кто знает меня все эти годы, я просто Джек Лэнгли или Жак Лаффонт, а не лорд Данфорд из Уорикшира, – усмехнулся он.

Джек снова отпил вино, перевёл дыхание.

– Я родился в Англии. Там осталась моя мать, леди Сьюзен. Возможно, она даже до сих пор ищет меня. Возможно, поверила, что я умер. И если я когда и вернусь в Англию, то не ради неё. А ради нас и вместе с тобой, – взяв девушку за руку, посмотрел на неё Джек.

Элиза взволнованно вздохнула. Но Джек не требовал ответа и продолжил говорить.