– Ой, заткнись ты. Я не граф, я Пус Мидун, – зло сказал кот.

               – Кем бы вы ни были, а вы – мой граф! На том и порешили, ладно? Нам надо обязательно зайти к нему в гости, я обещалась посетить его, как буду в этих краях.

               Пус промолчал и стал внимательно рассматривать поселок, лежавший в небольшой долине. С холма, на котором они стояли, открывался прекрасный вид на аккуратные ровные домики с масляными фонарями у входа, на хозяйственные помещения, стоявшие организованно в одной из частей поселка, на главную площадь, забранную булыжником. Поселок мирно дремал перед наступлением вечера и суетой, которая сопровождает подготовку к ужину. Делать было нечего, других вариантов нет. Кот повернулся к Наусе и кивнул.

               – Вы моя прелесть! Уть!

               – Зараза… – кот потер переносицу лапой. – Пошли уже.

               – Я вас проведу. Его дом издалека видно. Вон он!

Глава 8

               Дом, на который указывала графиня, выделялся среди остальных своими размерами, а также тем, что в каждом из его огромных окон горел свет.     Спустившись с холма, кот, сова и енот окунулись в тесные улочки, которые Пусу Мидуну казались удавками, и душили его. Он дергался от каждого звука, доносившегося со стороны дворов, будь то скрип двери или удар топора, детский смех или крик воронья. Поселок казался коту слишком громким для того, чтобы в нем жить, но был слишком тихим для своих размеров. Все было ухоженным и аккуратным, что казалось вновь прибывшим коту и еноту неуютным. Науса же, привыкшая в последнее время к столичной жизни, радовалась тому, что дорога перед ней была чистая, а впереди их ждал теплый прием и горячий чай. Объятия городских строений всегда успокаивали ее.

               Вскоре они оказались возле большого дома. Двор выглядел пустынным, так как был очень большим. Отворив калитку, Науса смело пошла впереди, обогнав Мидуна. Но дойти до двери она не успела: дверь отворилась, и оттуда выглянул довольно большой баран с огромными закрученными рогами. Он окинул взглядом посетителей и заблеял.

               – Здравствуйте, любезный! – громко и приветливо воскликнула Науса. – Мы пришли в гости к господину Майну! Будьте добры сообщить ему, что пожаловала графиня Блоходарова-Кисинская.

               Баран снова заблеял и скрылся за дверью, закрыв ее. Гости остановились, ожидая, что будет дальше. Прошло несколько минут, но никто не появился их встретить. Утомившись от ожидания, Науса вспомнила, что этикет позволял сделать следующий шаг, если реакции хозяина приходилось ждать более нескольких минут. Она подошла к двери и постучала в нее. Почти сразу же дверь открыл тот же баран. И заблеял.

               – Эээ… Добрый вечер. Мы к господину Майну, могли бы вы его пригласить?

               Баран вновь закрыл дверь. Пришлось ждать еще несколько минут, по истечению которых ровным счетом ничего не произошло.

               – Он издевается, – недовольно пробубнил Пус.

               – Постойте, граф. Тут, наверное, неразбериха вышла. Давайте еще раз, – она постучала.

               Дверь открыл все тот же баран. Он уставился на Наусу пустыми глазами и заблеял.

               – Мы к вашему хозяину, любезный! – резко повторила Науса.

               Баран попытался было опять закрыть дверь, но на этот раз Пус Мидун перехватил ее и распахнул настежь. Баран вылетел вслед за дверью и, надрывно блея, покатился по крыльцу вниз. Из дома послышался шум топающих копыт, словно вся мебель разом пришла в движение.

               – А ну стоять, падаль! Всех порежу! – гнусавый резкий голос раздался из недр внутренних комнат. На пороге появился совсем маленький медвежонок, словно ему было не больше года отроду. На шее у него был праздничный желтый бантик, но в лапах он держал большой блестящий нож. Всем своим видом медвежонок вызывал умиление, кроме той части, которая называлась мордой. Ее выражение было злобным и агрессивным, губы искривлены в раздраженной гримасе, глаза, полные гнева, перепрыгивали с одного гостя на другого. Воспринимать это существо в комплексе было очень тяжело, настолько не соответствовали друг другу детское невысокое тельце и нахальная морда со звериным оскалом.

               – Чего пришли?! Кто такие-е-е?!! – орал он.

               – Господин Майн, ну что же вы, меня не признали? Это же я – графиня Блоходарова-Кисинская! Зашла к вам в гости, как и обещала...

               – Кто? Графиня? – Майн скривился в попытке разглядеть сову, которая была в два раза его выше.

               – Уберите ваш нож. Мы стучали три раза, но нас не хотели принимать. Мы пришли в гости! – пыталась успокоить медведя Науса.

               – Кисинская? О, ты погляди-ка! Надо же! – зверь резко сменил злобную гримасу на истинное радушие. – Не ждал я вас, графиня! Приятно, приятно, что зашли. А кто это с вами?

               – Господин Майн, позвольте представить, это вот мой муж, граф Блоходаров. И его верный друг, господин Чумазый, – Науса широким жестом указала на стоявших в стороне спутников.

               Кот все это время напряженно наблюдал за развитием событий, готовый в любую минуту броситься на любого, кто проявит агрессию.

               Енот, обрадованный тому, что угроза миновала, поспешил приблизиться к Майну и уважительно протянул ему лапу:

               – Можно просто Чумазый. Мы – народ простой!

               – Вот как? – Майн поднял брови и окинул взглядом Пуса.

               – Представляете, нашелся мой граф!

               – Хм… представляю. Ну что же, я рад за вас, графиня! Примите мои поздравления!

               – А ваш этот слуга не хотел нас пускать! – пожаловался Чумазый, указывая на стоящего возле крыльца барана.

               – Цыс, скотина, ты чего натворил? – взревел Майн и швырнул нож прямо в барана. Рукоять угодила тому в лоб, после чего баран опять заблеял и пустился убегать куда-то вглубь двора. – Не обращайте внимания, он с рождения тупой, как его зад. Проходите!

               Майн вышел из дома и жестом пригласил всех войти внутрь. А сам тем временем спустился с крыльца, поднял нож, оглянулся и пошел вслед за своими гостями.

               Дом распорядителя принял гостей роскошным убранством. Стены были украшены шпалерами фиолетового и бордового цветов, частично прячась за большими картинами с морскими, горными и городскими пейзажами. Мебель ручной работы от самых искусных мастеров дружелюбно предлагала разместиться в ней с максимальными удобствами. Полы, забранные ткаными коврами, скрадывали шум ходьбы и довершали изысканный интерьер. Одна богатая комната сменялась другой, все они были ярко освещены и жарко натоплены. Майн, поводив гостей по своему особняку, привел их в гостиную, обставленную чуть менее роскошно других помещений. Широким жестом он пригласил всех сесть, и сам взобрался на слишком большое для себя кресло, которое стояло в центре. Оттуда он мог видеть всех одновременно, заодно поглядывая на входную дверь.

               – Само собой, чай? – поинтересовался он, лукаво глядя на графиню.

               – Мы не откажемся, спасибо.

               – К чаю желаете сладостей?

               – Чудесно! Очень хочется поесть после дальней дороги. Мы, видите ли, решили поступить несколько экстравагантно и прийти к вам пешком. Потому и без предупреждения вопреки этикету. Вы уж отпустите нам эту оплошность, у нас настроение было такое.

               – Ну что вы, никаких неудобств! Я вам говорил прежде, графиня, мой дом для вас и для ваших друзей открыт всегда.

               – Вы очень любезны, мой друг! – Науса улыбнулась.

               – Эй там, на дежурстве! – Майн громко хлопнул в ладоши. – Из двери тот же час выглянула обезьянья морда. – Подать к столу чай и съестное. На четыре персоны. Живо! – обезьянья морда исчезла.