Два дня мы шли по незаметно поднимающемуся ущелью. Шли медленно, преодолевая осыпи и сдвигая с тропы крупные камни. В двух местах нам даже пришлось разгружать повозки и нести их чуть ли не на руках, огибая гранитные глыбы, вольготно расположившиеся на старой тропе. Вечером третьего дня мы остановились на ночлег. По словам Кроу, завтра мы должны были выйти на перевал, но ночью на нас напали. Впервые, всегда чутко спящий трамм оплошал, не проснулась и Дори. Я все же, ощутил чужое присутствие и, очнувшись от тяжелого сна, успел заметить серые быстро удаляющиеся тени. Бесстрашные шоньки дрожали, и долго не могли сдвинуться с места. Мне показалось, что их парализовал совсем не страх. Обследовав временный лагерь я не нашел обоих траммов, их похитили ночные пришельцы…

Остаток ночи я не спал. Будить до света моих друзей не имело смысла. Преследовать похитителей в темноте не только бессмысленно, но и очень опасно. Горы все же. На здешних кручах и днем свернуть голову недолго. Солнце только слегка коснулось лучами вершины утесов, как я начал тормошить своих разоспавшихся спутников. – А, что случилось? – взъерошенный красноглазый Петрович недоуменно и тупо смотрел на меня: - Фу, голова раскалывается. Ощущение, как будто ведро некачественной водки вчера потребил – сказал он, слегка, очухавшись.

- Траммов похитили – пояснил я, искоса поглядывая, как шоньки треплют за одежду старика Кроу, пытаясь его привести в чувство. – Что за шум? – недовольным голосом спросила сонная Гелла, выглядывая из повозки.

- Твою товарку скрали - терпеливо повторил я и, заметив, что все мои компаньоны способны более-менее адекватно воспринимать действительность, рассказал о ночных событиях.

- Это Чужие – заявил Кроу. – Я их здесь ранее не встречал, но по рассказам знаю, что изредка они похищают людей.

- Интересно, почему они выбрали именно траммов? – задумчиво спросил я.

- Чужие это местные аборигены? – полюбопытствовала Гелла.

- Все ребята, кончаем дискуссию. Петрович, я и шоньки идем выручать траммов. Гелла и Кроу охраняют повозки, – распорядился, и никто не посмел мне возразить.

Зверьки сразу взяли след. Имея опыт боевых действий в джунглях Ядвиги, мы с Петровичем все же не были следопытами, поэтому, доверившись чутью шонек, шли за ними след в след. Наши проводники осторожно обходили каменные осыпи, постепенно забираясь все выше и выше, пока не скрылись за вершиной ущелья. С трудом поднявшись следом за ними, мы невольно замерли пораженные красотой открывшегося вида. Невысокие горы, подсвеченные красными лучами утреннего солнца и покрытые густым лесом, занимали весь западный сектор до самого горизонта. С восточной стороны, сразу за ущельем открывался вид на долину, утопающую в разноцветных красках растительности. За ней, на грани видимости через оптику, проглядывали очертания горного кряжа, очевидно именно за ним находилась долина Эдема.

Не успели мы, как следует отдышаться и осмотреть окрестности, как мне был подан сигнал – шоньки нетерпеливо предлагали нам следовать за ними. Вздохнув, я осторожно начал спускаться вниз по пологому горному склону.

Спустившись вниз, мы пересекли узкую долину и стали взбираться на очередной склон, густо заросший высоким кустарником, в котором я к своему удивлению узнал обыкновенную лещину. Подъем занял чуть менее получаса. Первое что я увидел, поднявшись на верхнюю площадку, это шонек, которые замерев, смотрели вниз и совсем не собирались двигаться дальше. Внизу под нами, в горной котловине, среди деревьев я с трудом обнаружил несколько допотопных строений. «Хозяин дальше идти нельзя – мявкнемся» - дошло до моего сознания. Я уже знал, что этим словечком шоньки обозначают реальную опасность. Подойдя к зверькам, я осторожно вытянул руку вперед. По коже пошли мурашки, волосы на руке стали дыбом. Похоже на слабый статический заряд, наверное, своего рода сигнализация. – Что им там, спят после ночного нападения и в ус не дуют – злобно подумал я. Впрочем, не знаю, возможно, усов у Чужих и не имеется вовсе. Растерянно оглянулся на Петровича, только что преодолевшего подъем. Тот ничего не понял и прямо шагнул вперед. Не успей я сбить с ног своего приятеля, от него только мокрое место осталось… Откуда-то из-за деревьев выплыл голубовато светящийся шар и, упав точно в то место, где, только, что разгуливал Петрович, разрядился взрывом – похоже, электрической природы. – Вот это да! – Петрович поднялся, отряхивая прошлогодние листья с бритой головы. – Что это было? – удивленно спросил он.

- Нам дали понять, что приема сегодня не будет – объяснил я.

- Что делать будем? Обнаружены, же уже? – спросил мой товарищ.

- Не обязательно. Эти ребята, похоже, и зверей не пускают на свою территорию. Вон шоньки не торопятся лезть под разряд, знают, чем дело кончиться может. Будем ждать здесь. Вечно сидеть в долине они не будут. Как только Чужие выйдут за охраняемый периметр, попробуем взять их в заложники.

- Чудесная мысль – пробурчал Петрович, все еще ковыряясь в ушах после недавнего взрыва. – Любопытно будет испытать на себе другие способы защиты этих милашек.

- У тебя есть другие предложения? – осведомился я.

- Нет, конечно, но дай хоть поворчать.

Тропу, по которой Чужие ходят за перевал мы обнаружили с трудом. Помогли шоньки. Сначала мы с Петровичем понадеялись на себя и в течение двух часов просто носом землю рыли в безуспешных попытках найти хоть какие-нибудь следы. Зато когда шоньки поняли что нам нужно, они просто обежали ряд деревьев, показывая, что именно по ним проложена тропа этих бандерлогов. Большие раскидистые деревья, распложенные на расстоянии десяти – пятнадцати метров друг от друга выстроились в одну кривую линию до самого подножия с внешней стороны котловины. На одном из них мы и устроили засаду. Удобно устроившись на широком суку широколиственного дерева, я приказал шонькам бежать в лагерь. Все равно от них в бою не будет толка. Помахав хвостиками, в знак того, что они меня поняли, мохнатые зверьки скрылись в густом подлеске. Мы не собирались убивать чужих, поэтому я захватил с собой винтовку стреляющую зарядами боло. Петрович по моему разумению должен был подстраховывать меня, в случае непредвиденных обстоятельств.

Чужие появились незадолго до захода солнца. Заметить маршрут их движения было не сложно. Было видно, как от самого дна котловины поочередно раскачивались ветви деревьев. Свою цель я увидел метров за сто от нашей засады. Я поднял винтовку, прицелился, и как только фигурка оторвалась от дерева, дважды выстрелил. Один из зарядов попал в цель. Нить плотно спеленала мою жертву, и чужой мешком рухнул вниз. Двое приятелей пойманного «бандерлога» повернули назад. В следующее мгновение мы с Петровичем кинулись вниз, к нашей добыче. Хорошо укутанный нитью пленник был жив, но видимо крепко приложился к земле и в данный момент находился без сознания. Не особо разглядывая пленника, мы подхватили его за руки-ноги и побежали назад, к своему лагерю.

Кроу и Гелла не сидели, сложа руки, когда мы, наконец, спустились в ущелье, то увидели, что старый вояка за время нашего отсутствия успел на всякий случай подготовить временное убежище. Оно располагалось несколько в стороне от места прежней стоянки. Сначала мы увидели импровизированный дот в виде двух гранитных плит скрещенных наподобие шалаша и небольшой щелью для обзора с торчам из нее стволом автомата. Затем, когда подошли ближе, обнаружили за плитами вход в пещеру. Вчера в темноте мы ее не заметили, а сегодня днем Гелла и Кроу перетащили в пещеру самое необходимое из наших вещей. Так, что теперь нам можно было спокойно садиться в осаду. Затащив бесчувственного пленника в убежище, я включил фонарь и смог более внимательно рассмотреть наше приобретение. Хочу сказать, хоть пленник и был невелик ростом - весил он немало. Мы с Петровичем измучились, пока тащили этот экземпляр с горки на горку. Одежда Чужого состояла из набедренной повязки и банданы не прикрывающей его большие уши. Зеленоватая кожа тела была покрыта редкими черными волосами, морда лица вытянута. Из приоткрытого рта торчала пара совсем не маленьких клыков. В общем Чужой напоминал гоблина из древних сказок. Пока я его рассматривал «гоблин» пришел в себя: широко распахнув глаза с ярко желтыми зрачками, он зарычал, и в ту же секунду мой мозг затопила волна чужых чувств. Ненависть, страх, боль и дикая злоба слились в адскую смесь. Я чуть не потерял сознание от такого давления. Рядом с пещерой взвыли шоньки, а Гелла находящаяся, рядом со мной, умудрилась упасть в обморок. – Вы все умрете – промелькнуло у меня в сознании.