— Насколько я знаю мою жену, пройдет несколько часов, прежде чем она покинет своих подруг. Тогда будет совсем поздно. Может быть, мне удастся уговорить тебя, Кэтрин, составить мне компанию?

Такая поездка была бы вполне нормальной при обычных обстоятельствах. На секунду Кэтрин засомневалась, но если степенный Уэсли Мартин готов был нарушить условности, то почему она должна переживать? Она почти ничем не рискует.

— С радостью, если ты позволишь одолжить у Элен шляпку.

Пара гнедых везла экипаж по дороге в город. Они остановились в шумном центре перед приземистым кирпичным зданием, на двери которого висела вывеска ювелира. Кэтрин не удивилась, когда Уэсли Мартин спустился и вошел внутрь, помня, что одним из многих его увлечений были драгоценные камни. В следующий раз экипаж остановился у красивой изгороди, окружавшей небольшой домик с выступающими галереями и плотными зелеными жалюзи. Объяснив, что он подумывает приобрести дом в качестве инвестирования средств, Уэсли спросил Кэтрин, что в нем можно улучшить. Затем по крутой дороге они свернули на юг, через дубовый лес и виноградники. Уэсли взял кнут и хлестнул коней, а потом громко засмеялся, увидев оживление в янтарно-золотых глазах Кэтрин.

Было так приятно находиться вне дома и вдали от надоедливой Элен, чувствовать, как ветер обдувает лицо, и ощущать радость жизни, разливающуюся по венам. Ей хотелось ехать так вечно — или хотелось, чтобы рядом был мужчина…

Неожиданное покачивание экипажа заставило ее резко взглянуть на Уэсли. Он продолжал крепко держать вожжи, но теперь старался свернуть. Изрезанная колеями и острыми камнями тропа наконец привела к краю утеса, откуда виднелась река.

— Отсюда открывается замечательный вид, — сказал муж Элен.

Он поставил тормоза, обмотал поводья вокруг ручки кнута и спустился на землю.

Последовавшая его примеру Кэтрин не могла не согласиться. Под утесом текла широкая Миссисипи, в этом месте грязно-коричневая, но на горизонте синяя, как полночь. С высоты открывался великолепный вид серо-голубого неба и зеленой линии леса. Кэтрин никогда такого не видела, поскольку всю жизнь прожила на равнине.

Уэсли быстро подошел к ней и взял под локоток.

— Осторожно, край может обвалиться, — предостерег он, затем указал на реку: — Посмотри туда. Это моя земля, моя плантация.

— Правда?

— Десять тысяч акров.

Кэтрин не могла не улыбнуться напыщенной гордости в его голосе.

— Ты планируешь начать там строительство?

— Нет-нет. Это очень низкая болотистая местность, она подходит для засева, но не годится для здоровья. Большинство плантаторов дельты Луизианы живут на этом берегу реки, в Натчезе. Но я не хочу говорить об этом. Видишь ли, Кэтрин, я привез тебя сюда по особому поводу. Я… должен тебе кое-что сказать.

Серьезный и несколько зловещий тон его голоса больше не воодушевлял. У Кэтрин появилось плохое предчувствие.

— Да? Что такое?

— Отправляя в Новый Орлеан твое письмо, я дал четкие указания, чтобы посыльный дождался ответа и быстро вернулся обратно. Он… он прибыл сегодня утром.

Когда Уэсли не продолжил, Кэтрин мучительно улыбнулась.

— Быстро.

— Да, но… я не знаю, как тебе сказать. — Уэсли опустил глаза. — Ответа не было.

— Ответа не было? — эхом повторила Кэтрин.

Уэсли Мартин снова посмотрел на нее.

— Твое письмо было передано лично в руки твоей матери. Он подождал возле дома, затем постучал, но ему сказали, что ответа не будет.

Кэтрин отвернулась. Хорошо, что на ней была шляпка Элен, скрывающая часть лица. Девушка думала, что готова к любому решению матери, но, оказывается, ошибалась. В этот миг она поняла, что никогда не ожидала от мамы отказа в просьбе о помощи.

Муж Элен подошел ближе, провел рукой по ее руке и взял за плечо.

— Я знаю, какой это удар, — сказал он. — Ты спрашиваешь себя, что теперь делать. Я думаю… мне кажется… у меня есть решение.

Больше всего Кэтрин хотелось побыть одной. Тем не менее она подняла голову и попыталась вникнуть в его слова.

— Я богатый человек. Я могу дать тебе почти все, что ты захочешь: одежду, дом, который мы смотрели в городе, украшения — у меня есть браслет, я только что выбрал его специально для тебя…

— А взамен? — перебила его Кэтрин, скрывая отвращение за маской полнейшего недоверия.

— Взамен ты дашь мне то, что я хотел получить с того самого момента, как вошел в свой дом и увидел тебя в гостиной в тех лохмотьях, — тебя!

Он крепче сжал ее плечо, затем развернул и прижал к своему круглому животу. Она почувствовал запах пота и его желание. Резко оттолкнув его, она смогла отстраниться на расстояние вытянутой руки.

— Нет! — крикнула она. — Я не стану твоей содержанкой!

— А что еще тебе остается? — спросил он с неприятной улыбкой.

— Значит, выйду на улицу, — заявила Кэтрин, вздернув подбородок.

Его лицо покраснело от гнева. Он снова притянул ее к себе, его пальцы впивались ей в руки.

— Выйдешь? — пробормотал он. — Выйдешь? Тогда можешь начать с меня.

Его горячие полные губы скользнули по лицу Кэтрин в поисках ее рта. Она почувствовала, как ее прижимают все ближе, его руки крепко обняли ее тело, не позволяя сопротивляться. До боли знакомое чувство беспомощности вновь овладело ею. А потом она вспомнила тетушку Эм, когда она тихим невозмутимым голосом говорила в лесу о силе женщины и слабости мужчины.

Кэтрин подняла колено и со всей силы ударила Уэсли в пах. Его хватка моментально ослабла, девушка повернулась, бросившись наутек.

Но он пришел в себя. С диким ревом муж Элен потянулся к ней и схватил в объятия. Они вместе упали и покатились по траве. Он навалился на нее всем телом. Она почувствовала, как его рука попала ей под юбки. Сжав кулак, Кэтрин ударила его в незащищенное лицо, но он, казалось, не почувствовал этого. Он подвинулся выше, и его лоб теперь был на уровне ее шеи.

Женщина не могла дышать. Она почувствовала холод на теле, там, где он поднял ее юбки. Уэсли положил свое колено между ее ног, пытаясь их раздвинуть.

И тогда ее пальцы коснулись рукоятки привязанного к бедру ножа. Она судорожно схватила его и вынула из ножен. Ее спина выгнулась, и в этот миг она взмахнула рукой и проткнула лезвием одежду, кожу и мышцы до кости. Она сделала это так, как ее научили, — быстрым яростным движением руки.

Уэсли захрипел и слез с нее, упав на землю, как раненое животное. Кэтрин вскочила на ноги и попятилась, не выпуская из руки нож, настороженно глядя на Уэсли прищуренными глазами.

Мужчина несколько секунд не двигался, затем медленно перевернулся на бок и с хрипом поднялся на одно колено. Левой рукой он схватился за бедро, неестественно выгнув ногу.

— Ты сучка, — прошипел он, пошатываясь. — Проклятая шлюха. Ты меня покалечила.

На его ноге виднелся глубокий длинный порез. Одежда стала темной от крови, которая капала на зеленую траву.

— Я могла бы убить тебя, — заявила Кэтрин суровым голосом, который сама не узнавала.

Он потихоньку отползал к фаэтону, затем взобрался на него. Кэтрин, не шелохнувшись, наблюдала, как он уселся и взял в руки вожжи. Он медленно повернул к ней голову и облизал губы.

— Если я… когда-нибудь увижу тебя… снова, — с трудом произнес он, — ты пожалеешь… что не убила меня.

Грубо дернув поводья, Уэсли Мартин развернул фаэтон, сделал широкий круг и той же дорогой отправился обратно.

Кэтрин еще несколько секунд боялась, что он остановится, поэтому предусмотрительно отошла к высокому дереву. Когда звук колес экипажа растаял в воздухе, она прислонилась к стволу, ощущая лбом кору и пытаясь унять дрожь в подкашивающихся коленях. Рука, державшая нож, ослабла, и он выпал. Услышав это, она присела и с отвращением вытерла лезвие о траву. Тетушка Эм, Джонатан. Она всегда может к ним вернуться. По правде говоря, она была уже на полпути. Дальше по тропинке вдоль утеса, еще каких-то две-три мили — и она найдет на низком шельфе их маленький лагерь. Если поторопится, то будет с ними еще до захода солнца.