— Мы возьмем его на борт, — решил он. — И будем наблюдать за ним с особой бдительностью.

Роуэн помог шотландцу завести лошадь на корабль. Руна была поражена ее размерами. Ее маленькая кобылка Фригг по сравнению с этой вороной горой мышц казалась комнатным животным. Даже боевой жеребец Ингварра — самый крупный в Йотуре — выглядел куда безобиднее этого скакуна. Девушка с восхищением наблюдала за тем, как Роуэн обращается с чужой лошадью. Он совершенно не испытывал страха. Роуэн потрепал животное по мощной шее и не побоялся поднести руку ко рту с большими крепкими зубами, чтобы погладить коня по носу. Доведя лошадь до середины палубы, Роуэн привязал ее к кильсону.

Ангус, который, широко расставив ноги, стоял на сходнях, одобрительно посмотрел на англичанина.

— Ты разбираешься в лошадях, — сказал он и, вероятно, задумался, не спросить ли, кем был этот чужеземец, заметно отличавшийся от викингов своим южным загаром и серебряным крестом на шее, но затем решил, что лучше ему этого не знать.

В целом шотландец вел себя уверенно; кажется, общество викингов ничуть его не смущало. Он разговорился с Ариеном, который гордо выпятил тощую грудь и увлеченно доказывал, что отправился в это путешествие, чтобы узнать больше нового. Смех Ангуса был таким же низким, хриплым и искренним, как у Бальдвина.

Лица йотурцев расслабились. Руна подумала, что на месте графа, желая заманить викингов в ловушку, она выбрала бы именно такого мужчину.

Один лишь Ингварр по-прежнему выглядел мрачным.

— Руна! Руна! Погляди! — Ариен тряс сестру за плечо.

Руна рывком села и стала протирать глаза.

— Что случилось?

Спина болела так, словно она была старухой. Руна потянулась и угрюмо окинула взглядом борт. Утомленная бессонной ночью, она села на край скамьи для гребцов, свесила ноги вниз и прислонилась плечом к борту. Несмотря на усталость, Руна в очередной раз пожалела, что, будучи женщиной, была недостаточно сильной для того, чтобы работать веслами. Роуэн, похоже, не жалел об отсутствии сна и греб вместе со всеми. Кто-то — кажется, Сверри — затянул песню, и ритмичные удары весел вместе с качкой убаюкали Руну.

— Ну, смотри же, — не унимался Ариен. — Вон там!

Он показал на берег, и девушка заметила бегущую по полю черную фигуру.

Руне понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать: «Ловец ветров» стоял у берега, привязанный канатами к крепкому вязу. Конец сходней упирался в песчаный берег, на котором виднелись глубокие следы от сандалий монаха. Он вскарабкался по поросшему кустарником склону и теперь бежал, подобрав рясу до колен.

— Но кто его отпустил? — растерянно спросила Руна и тут же услышала рычание Ингварра.

— Зачем ты это сделал, англичанин? — Он схватил Роуэна за плечо. — Ты забыл о своей клятве?

— Что я вас не предам? Ничуть, — ответил англичанин, тяжело дыша.

Руна вскочила на ноги, спрыгнула с платформы для гребцов и поспешила к мужчинам. От нее не укрылось, что Ангус с интересом поглядывает в их сторону.

— Алевольда взяла в плен я, — сказала Руна, становясь между Ингварром и Роуэном. — Так что это мне решать, сердиться или нет.

Все уставились на девушку, словно ожидая, когда она начнет осыпа́ть Роуэна ругательствами. Руна повернулась к нему.

— Патер Алевольд не может нам ни навредить, ни помочь, — сказал англичанин. — Поэтому я отпустил его, как только корабль пристал к берегу.

Втайне Руна давно сочувствовала бедному монаху и была даже рада, что он сбежал. К тому же ее раздражали его разговоры о загубленных душах.

— От него не было никакой пользы, — кивнула она. — Но в следующий раз спрашивай, прежде чем сделать что-либо подобное!

— Ладно, — произнес Бальдвин, со скрещенными на груди руками нетерпеливо наблюдавший за этой троицей. — Собирайте вещи. Четверо мужчин останутся на корабле, остальные — готовьтесь выступать. Ариен, ты тоже останешься здесь.

— Отец! — Мальчик подбежал к Бальдвину и жалобно посмотрел ему в глаза. — Что мне тут делать? Считать птичьи гнезда на берегу?

Предводитель викингов потрепал сына по щеке.

— Нам придется бежать до завтрашнего вечера, если ты еще не понял. Для тебя это будет слишком тяжело. Кроме того, мы не знаем, что ждет нас у цели. Это может быть опасно.

— А здесь в глуши разве не опасно?

— С тобой останется Сверри.

Ариен надул щеки.

— Ну пожалуйста!

— Это не опасно, — вмешался Ангус. — Кроме того, я могу посадить мальчика на лошадь впереди себя.

Бальдвин отступил от Ариена и внимательно посмотрел на шотландца.

— Поклянись своим богом и всем, что для тебя свято, что нас не ждет западня.

Ангус поднял свою усеянную шрамами ручищу и уверенно взглянул в водянисто-голубые глаза Бальдвина.

— Клянусь Богом и всеми шотландскими святыми!

Взгляд оруженосца метнулся к Роуэну, когда тот подошел ближе.

— Я еще со вчерашнего дня хочу спросить, почему брата Окснака нельзя привести сюда и передать Бальдвину? Зачем совершать утомительный марш?

Лицо Роуэна выражало безразличие, словно ответ на этот вопрос не имел для него особого значения, но Руна чувствовала напряжение англичанина, скрытое за показным спокойствием.

Ангус улыбнулся, но его взгляд остался холодным.

— За ним не послали, чтобы не спугнуть его. Нам нужно приближаться к крепости по возможности незаметно, чтобы он не догадался об опасности и не дал деру. Как вот этот. — Оруженосец кивнул в ту сторону, куда побежал Алевольд.

— Кому принадлежит эта крепость?

— Она относится к владениям графа, но расположена поодаль. Раньше, когда граф был еще молод, он использовал ее во время охоты в близлежащих лесах. Английский король никогда не проявлял к ней интереса, да и самого Маккалума оставил в покое, поскольку граф честный и набожный человек. Ты англичанин, верно? — обратился Ангус к Роуэну.

— Верно.

Улыбка шотландца стала еще шире, а взгляд еще холоднее.

— Тогда мне понятно твое недоверие. Но нам пора выступать.

Руна кивнула. Да, нужно отправляться в путь. Вопрос лишь в том, что ждет их в конце этого пути. Долгожданное возмездие? Или смерть?

15

Ариен сиял от радости. Он гордо сидел на коне перед могучим шотландцем и смотрел по сторонам. Руне нравилось, что ее брат не боялся огромного животного. Кроме того, девушка отметила, что в последнее время Ариен гораздо меньше кашляет. Интересно почему? Заячье ухо он больше не носил. Может быть, потому что влажная зима осталась позади? Или дело в том, что здесь им еще ни разу не пришлось мокнуть под дождем? Небо было затянуто серыми тучами, но крохотные капли лишь изредка касались лица Руны. Она радовалась этому, ведь бег по траве и узким, покрытым рытвинами дорогам был и без того нелегкой задачей. Как хорошо было бы сейчас оказаться на месте Ариена, на спине могучего жеребца!

Но только чтобы позади нее сидел не Ангус, а Роуэн.

В полях работали крестьяне. Туники мужчин были подобраны и связаны между ногами. Платья женщин выглядели так же. Заметив викингов, крестьяне выпрямлялись, вытирали покрытые по́том лица и молча смотрели на это странное шествие. Было ли им страшно? Понять это с такого расстояния викинги не могли.

— Раньше они бы на нас не пялились, — пробормотал за спиной у Руны Сверри. — А вопили бы от страха и бросались врассыпную.

— Боюсь, наши предки в Вальхалле над нами смеются, — заворчал Горун Корабельщик.

— Не беспокойтесь, воины. — Бежавший перед Руной Ингварр бросил взгляд через плечо. — Когда все это закончится, мы отыщем богатый монастырь на побережье и вынесем оттуда все ценности. И ты, Вихрь, наконец-то вернешься домой с добычей.

Бальдвин сказал что-то вроде «поговорим об этом позже», и девушка внезапно осознала, что эта мысль больше не радует ее, как прежде. Может быть, потому что она уже во второй раз выходила в плаванье с мужчинами, и оба раза события развивались довольно странно… Первое плаванье закончилось посреди моря, когда они взяли в плен Роуэна, а второе… Что ж, боги могут поспособствовать тому, чтобы оно стало одной из славных историй, которые рассказывают детям у костра.