Пример: дама тридцати трех лет с весьма осложненным детством. На момент начала практики в спектре ее проблем было следующее: боязнь мостов и высоты как таковой, полная непереносимость контактов с родителями, жары и холода, амнезия на большую часть детства, перманентная депрессия, хроническая усталость, отсутствие нормальной коммуникации с окружающими, скверная работа ЖКТ, истерия и полная неспособность концентрации внимания. Репрезентация по большей части аудиальная, ум забит непрерывной болтовней, переходящей зачастую в сплошной гул, что здорово ее выматывало. Восстановление посредством йоги шло медленно, поскольку сочеталось с запущенной (из-за скверного общего состояния) работой и плохими бытовыми условиями. После их оптимизации практика наладилось и возникли характерные формы разрядки через эмоции, тело и сны. Изначально пациентка жаловалась на то, что осваивать асаны ей мешают спина и колени, травмированные в период детских занятий спортом. Однако позже выяснилось, что боль в коленях проявляется после эмоциональных срывов, а усугубление ее происходит из-за того, что плохое восприятие не позволяет в нужной степени дифференцировать ощущения в асанах. Иными словами, у пациентки в раннем возрасте произошла фиксация точек общего (и прежде всего эмоционального) напряжения – колени, лицо, глаза. После длительной практики улучшение состояния выразилось в том, что стрессы перестали затрагивать колени, и те, в свою очередь, не мешали выполнению асан. Постепенно пациентка начала по-настоящему чувствовать тело, которое долгие годы вообще не было представлено в сознании. Одним из каналов сброса стало лицо, в Шавасане и Нидре его буквально «жевало», после окончания занятий дама выглядела так, словно ее отхлестали по щекам. Вытесненное и забытое детально отрабатывалось в релаксации и снах, этот достаточно тяжелый процесс занял несколько лет. Оживление воспоминаний шло от настоящего к прошлому вплоть до глубокого детства, главной задачей было организовать сброс таким образом, чтобы человек мог нормально жить и работать. В итоге она стала очередным восставшим из ада здоровым и адекватным человеком, которому, правда, уже после сорока приходится начинать жизнь заново.

Вообще тема эмоциональной компоненты весьма сложна, трудно наверняка разделить эмоции, вызванные соприкосновением с внешним миром от продуцируемых сбросом, то есть идущих изнутри. У какого-то числа людей эмоциональный сброс идет преимущественно через сны – это достаточно выигрышный вариант. Причем вовсе не обязательно чтобы они были смысловыми, это уже как решит системный разум. Чаще всего человек понимает, что во сне происходит серьезная разборка, но смысл ее уловить невозможно. А когда она приходит к концу и характер снов становится позитивным, а сами они – запоминающимся то, как правило, это коррелирует с большими переменами в самоощущении и мировосприятии. Нередко в процессе двигательной (мышечной) разрядки отрабатываются давние физические травмы. Это интересный момент, на котором есть смысл остановиться, поскольку тело фиксирует всё, с ним произошедшее, его память – абсолютна.

Пример: судовой механик дальнего плавания пятидесяти лет обратился с проблемой позвоночника. Восстановление шло нормально, и однажды зимой, уже имея достаточный опыт, он, по его словам, потянул колено, выполняя Вирасану. «Ну, ты даешь, Саша, – сказал я. – Как можно было так нарваться? Ведь известно, что в таком случае делать: оставь боль в покое и выбери для практики позы, которые колено не затрагивают».

На том и остановились. Возвращаясь вечером домой, он жутко промерз, ожидая общественный транспорт, морозы тогда в Москве стояли лютые. После этого колено прихватило так, что он вынужден был на какое-то время вообще оставить практику. Я ломал голову над ситуацией, как вдруг пациент позвонил сам: «Слушай, тут вот какое дело, я же занимался борьбой и на третьем курсе института выполнил второй разряд по вольной. А потом как-то на соревнованиях так это самое колено вывернул, что полгода не мог даже присесть на корточки». «Молодец что вспомнил, – ответил я. – Тогда всё встает на свои места. Занятия шли нормально, но настало время отыграться старой травме. Если б ты не перемерз, то неприятность отыгралась бы по мягкому варианту, а тут на обострение от сброса наложился удар температурный, вот и получил ты по полной выкладке».

Пример. Даме, у которой к сорока накопилось немало физических проблем, пришлось приводить в норму спину, разбираться с перекосом таза и варикозным расширением вен правой ноги, этим перекосом вызванным. В какой-то момент, уже овладев ментальной релаксацией, она пожаловалась на возникающую сугубо по ночам беспричинную ломоту в левой кисти. Зная, что она в прошлом мастер спорта по гандболу, я поинтересовался, не травмировала ли она когда-нибудь эту руку.

«Конечно! – был ответ. – Травмировала, да еще сколько раз! Что такое ручной мяч? Замах и бросок правой рукой, а потом падение на левый бок».

Около двух недель конечность не давала ей спать нормально, потом боль исчезла, и рука стала как новая. Впоследствии с этой же дамой случилась вторая разборка, но уже из другой оперы. Она и ее старшая сестра росли с матерью, отец умер, когда пациентке – его младшей дочери – было пять лет. Как видно, мать воспитывала их достаточно жестко, и в дальнейшем эта дочь находилась с ней в отношениях сложных, была мнительна и постоянно недовольна собой, жизнью, семьей, детьми, мужем, работой и т. д.

Ведущей репрезентацией у дамы была зрительная, она мыслила «картинками». Но однажды, на втором году практики во внутреннем безмолвии Нидры отчетливо уловила вдруг далекий внутренний голос и поняла, что он был там всегда. Он беспрестанно укорял, твердил о ее никчемности, всячески издевался, клеймил позором и поносил непечатно.

«Я знаю, – сказала она с горечью, – это мать, ее манеру ни с чем не спутаешь...» Возникнув однажды, голос упорно продолжал диатрибы, казалось, от него нет спасения. Но вскоре дама пришла на занятия сама не своя: она увидала сон, где пережила заново ссору с отцом, который тогда еще и хорошенько ее, пятилетнюю, отшлепал. Было это незадолго до его смерти и абсолютно стерлось из ее памяти. И как раз в этом сне она узнала голос, который преследовал ее всю жизнь, – это был голос отца, а не матери.

«Непостижимо! – сказала она. – Теперь голос исчез, я больше не слышу его! И мир стал другим...»

Пример. Семейка эта была вообще любопытной, речь пойдет теперь о муже вышеописанной дамы. Собственно, с ним я и начинал работать, супруга подтянулась позднее. После первого в жизни студенческого стройотряда Алексей стал стеклянной статуей. Спина с тех пор болела всегда, с непредсказуемыми промежутками. Любые попытки лечения не имели позитивного эффекта. Визуальный осмотр и рентгеновские снимки показывали, что один из позвонков, расположенный чуть ниже лопаток был буквально провален вглубь, в позвоночнике была натуральная яма, как его родители не увидели это в детстве – понять нельзя! Более того, он клялся и божился, что до тех пор, пока спина впервые не хрястнула под тяжестью мешка картошки, он понятия не имел, что с ней что-то не так. Потом, правда, это «что-то» затянулось на двадцать лет.

С позвоночником этим пришлось хлебнуть горя. На первом же занятии пациент осторожно лег на коврик ничком, прямой, как доска.

«Подопри подбородок руками, – сказал я ему, – глянем, что со спиной...»

Он укоризненно стрельнул на меня краем глаза, вывернув шею. Потом осторожно подсунул под подбородок один кулак и сказал:

– А мне уже так больно...

В самые простые позы Алексей входил по одной замысловатой траектории, выходил по другой, эти допустимые зигзаги приходилось буквально нащупывать. Как бы то ни было, через какое-то время занятий боль в спине исчезла в момент, как отрезало. Месяц, второй – и ничего, прогиб спины в соответствующих асанах потихоньку растет. Парень наслаждается жизнью, но одновременно начинает нервничать.