Вдруг все мышцы Вэру непроизвольно напряглись — ему показалось, что во мраке есть еще кто-то. Он осмотрелся — потолка не было видно, казалось, они стоят на дне бесконечной пустоты. Только стена про-Эвергета нависала над ними, шевелясь, как живая. Казалось, не тени, а самый металл колеблется — то прилив, то отлив… Анмай встряхнул волосами.

— Пойдем отсюда.

— Подожди! Их надо хотя бы перевязать… И тебя…

Когда час спустя Вэру сидел за пультом в Центральной, он заметил, что молодые операторы смотрят на него как-то странно. Со страхом? Нет. С благоговением? С почтением? Или просто с любопытством?

Он коснулся клавиш компьютера и сказал:

— Начинаем.

Хьютай сидела рядом с ним, плотно сжав губы и он взглянул на нее. На ее голове был обруч-рация, который когда-то носила Олта Лайту.

«Конечно, это произвол, — подумал Анмай, — назначить 25-летнюю девчонку Управляющей плато Хаос… но в ней я уверен, разве нет? И кучу всяких нудных вещей можно будет обсуждать лежа, занимаясь более приятными вещами».

Он выбросил из головы все посторонние мысли, стремясь не допустить ошибки. Собственно, на этот раз все должны были сделать компьютеры — им оставалось лишь контролировать их, но все же…

Анмай заметил, как потускнели лампы Центральной, когда вся мощность реакторов плато пошла на магниты коллайдера. В миг пуска машины он сжался, но ничего не почувствовал — на сей раз фокусировка была идеальной. На компьютерной карте вновь вспыхнуло красное пятно зоны поражения, но уже диаметром в несколько сотен миль — впервые про-Эвергет работал на полную мощность. Пятно дрогнуло, обошло вокруг плато на расстоянии всего в несколько миль и по расширяющейся спирали начало удалятся. Все шло без малейших сбоев. Анмай напряженно ждал появления «зова смерти», но его не было — либо и впрямь не осталось людей, точнее больших их групп, либо Йалис как-то глушил его. На полную очистку всей планеты ушло всего семь минут. Когда про-Эвергет отключился, выполнив программу, никто не выразил своей радости.

Радоваться тут действительно было нечему.

Керт Рисси стоял у окна, с нетерпением ожидая, когда истекут последние минуты. Если только не случится чего-нибудь непредвиденного… Не только он — миллионы уцелевших с нетерпением ожидали этого часа. Ждали все — и особенно Обоал Ааксо, Председатель ССГ. Он и его правительство все же уцелели в бункере, в самом сердце Черных Гор, и, когда тьма развеется — в прямом и в переносном смысле — свободным людям будет вокруг кого объединяться.

Его внимание привлек изменившийся гул дизелей, свет потускнел. В следующую секунду на него обрушился непредставимый, чудовищный ужас.

Он чувствовал, что умирает, исчезает в хаосе. Мир вокруг стал зыбким, нереальным, непрочным, его обступили странные видения — прошлого? Будущего? Он не успел понять этого — мир вокруг погас. Через минуту свет вспыхнул по-прежнему, но не осталось уже никого, кто мог бы мыслить, мечтать и действовать.

Они лежали вместе, тесно прижавшись друг к другу. В комнате было очень тихо, жарко и почти темно.

— Знаешь, твоя спина за эти две недели совсем зажила, — Анмай нежно касался длинных, еще розовых полосок, резко выделявшихся на смуглой коже девушки.

— Твоей досталось больше.

Ладонь Хьютай медленно скользнула по его спине, задерживаясь на грубых, твердых рубцах. Анмай зарылся лицом в ее волосы. Все его чувства растворились во вспышке безграничного счастья и он вновь испугался — ведь он совершил последнее, страшнейшее преступление — чем же он заслужил такое чудо? За что?

— Мне страшно, — тихо сказал он. — После всего, что мы сделали… мы не должны жить. Не знаю, чего я боюсь больше — того, что мы умрем, или того, что мы… будем счастливы. Я не хочу об этом думать. Вообще думать. Весь мой мир — в тебе…

Он соскользнул с постели, притянул к своим ее бедра и уперся ладонями в ее втянувшийся живот. Хьютай негромко вскрикнула, потом закинула руки за голову и выгнулась, издавая задумчивые, высокие звуки…

В этот миг раздался писк сигнала тревоги. Анмай со вздохом отпустил подругу и перекатился через постель к сигнальному браслету. Раздался слабый голос дежурного оператора — он был явно испуган.

— Только что поступили сообщения с астрофизических спутников. Их спектрометры засекли подвижный источник рентгеновского излучения, характерного для термоядерной реакции. Судя по расстоянию и скорости источника, а также его ускорению, это космический корабль. Сопоставив ускорение и мощность излучения, мы смогли определить его массу — она больше миллиарда тонн.

Вэру настолько поразило это сообщение, что какое-то время он не мог издать ни звука. Но он быстро опомнился.

— С какой стороны он появился?

— Противоположной Бездне. Судя по интерполированной траектории — от звезды К143, в полутора световых месяцах от нас. Это странно, поскольку мы не принимали никаких сигналов, свидетельствующих о наличии там разума.

— Они наверняка занимались разведкой в ее системе и вылетели сразу же, как получили сигнал — электромагнитный импульс наших бомб! Это Межрасовый Альянс.

Оператор прервал связь.

— Знаешь, я верил, что оно придет, — сказал Анмай, одеваясь.

— Что?

— Время платить.

В Центральной царило подавленное настроение. Анмай сохранял невозмутимый вид — но все его внутренности словно стянулись в тугой узел. Остальным наверняка было не лучше. Все их внимание было приковано к экрану, на котором двигалась точка чужого звездолета. Он тормозил, собираясь выйти на стационарную орбиту.

Анмай разгуливал по залу, заложив руки за спину. Все Стражи были приведены в боевую готовность. Кибернетики спешно составляли программу, позволявшую фокусировать поле про-Эвергета в соответствии с данными орбитальных наблюдателей. В страшном напряжении проходили мучительные часы. Звездолет все ближе и все медленнее подходил к их планете. Струя альфа-частиц, бьющая из жерла его реактора, возмущала атмосферу, озаряя сплошной покров туч небывало яростными сполохами полярного сияния.

Облетев их мир, пришелец, наконец, замер неподвижно по отношению к его поверхности, в двадцати тысячах миль от Уарка, между планетой и Бездной, в точке либрации. Он не посылал никаких сигналов, не посылали их и здесь — в эфире царило тревожное молчание. Анмай понимал, что им невероятно повезло — за две тысячи лет их истории к Уарку никогда не приближались межзвездные корабли. Вот только радости это ему не доставляло, совсем наоборот.

Вдруг по Центральной пронесся удивленный крик. Намеренно, а может, и случайно, но пришелец оказался возле одного из спутников-наблюдателей с телевизионной камерой и они могли хорошо его рассмотреть.

Освещенный бледным светом туманности корабль был виден сбоку, — мрачное, даже зловещее сооружение длиной в милю, совсем не похожее на те стройные конструкции, которыми Анмай управлял в своих мечтах.

Он жадно разглядывал звездолет. Тот был массивен, холодного, сине-серого, какого-то чужого цвета. Воронкообразно расширенную на обоих торцах трубу прямоточного термоядерного реактора охватывало восемь толстых колец магнитов, — они фокусировали в нем плазму и защищали корабль от излучения Бездны. Тусклое сияние электронов радиационного пояса планеты, попадавших в их поле, словно бы обтекало его. Между катушками магнитов размещались венцы круглых резервуаров с топливом. Воронку на переднем торце окружали трубы синхротронных рентгеновских лазеров — они ионизировали межзвездный водород, позволяя чудовищным магнитам направлять его в жерло реактора в радиусе нескольких сотен миль. Вэру сразу бросилось в глаза, что внешняя часть третьего от носа кольца вращается — это был обитаемый отсек, и там находился экипаж.

Ему очень хотелось узнать, как такой корабль гасит ход — при торможении бьющая из сопла струя гелия должна была рассеивать водород, а его бортовые запасы не казались особенно огромными. Скорее всего, в качестве тормоза служило сверхмощное магнитное поле корабля — оно действовало в частично ионизированом газе туманности, словно гигантский парашют.