— Не отходи назад, — тихо сказал он. Хьютай замерла сразу за его спиной, а за ней, в нескольких шагах, была вода — он вздрогнул, представив, что может вынырнуть оттуда. В это мгновение лемуры бросились на него.

Анмай изо всей силы ударил босой ногой первую тварь — она отлетела назад и сбила еще одну. Потом напирающая вонючая масса просто опрокинула его. Он упал на спину, бешено отбиваясь сразу от нескольких гадин.

Хьютай вдруг крикнула — так, что зазвенел воздух. Лемуры шарахнулись от нее, как от огня, и она сама бросилась на них. Несмотря на все, Анмай невольно любовался ей — Богиня Ночи в неистовой ярости. Только белые зубы и белки громадных глаз выделялись на ее смуглой коже, под которой перекатывались крепкие мускулы. Она была не такой сильной, как он, но более ловкой и быстрой. Ее удары были безжалостно точны, глаза страшновато блестели. Еще семнадцатилетней девчонкой она жестоко, в кровь, избила трех парней, напавших на нее, но Анмай чувствовал, что в основе ее ярости лежит страх. Очень сильный страх.

На какие-то мгновения ей удалось отогнать лемуров. Вэру успел подняться, они стали спиной к спине, отбиваясь от замкнувших кольцо тварей. Те, как безумные, бросались вперед, пытаясь схватить их за руки или вцепиться мелкими, похожими на иголки зубами. Несколько нападавших уже корчились на полу, но другие не обращали на них никакого внимания.

Анмай заметил, что их пытаются оттеснить к воде и это очень ему не понравилось. Вода волновалась все сильнее и вдруг вспучилась куполом. Из него в облаке брызг вырвался длинный серый хлыст. Сначала Вэру подумал, что это щупальце, но у него не было ни крючьев, ни присосок. На шею это тоже не походило — его не венчала никакая голова. Больше всего это напоминало хобот — нескольких метров в длину, расширяющийся к основанию; его покрывала гладкая, глянцевито-блестящая серая кожа. Тупой конец хобота был диаметром в голову, а основание, пожалуй, в обхват; когда его верхушка на мгновение повернулась к Вэру, он увидел там рот, точнее, зияющее черное отверстие, похожее на трубу — в нем не было никаких зубов. Качнувшись, хобот описал полукруг и устремился к его голове с огромной скоростью.

Анмай действовал инстинктивно, совершенно бездумно — схватив за руку Хьютай, бросился под замах, опередив смерть лишь на мгновение.

Хобот с молниеносной быстротой обрушился на лемуров, расшвыряв их, как кегли; тем не менее, он успел схватить одного из них и притом странным образом. Он не обернулся вокруг, а с удивительной точностью наделся на голову лемура. Полностью скрыв ее, он застыл неподвижно, зато тело лемура пронзили страшные судороги — казалось, его бьет током высокого напряжения. Вэру сам вздрогнул, представив, что происходит с головой несчастной твари. Рхаррит очень редко убивал тех, кто живет на суше: он как-то изменял их, превращал буквально в свои автономные органы, доставлявшие ему еду. Если они не могли этого сделать, то становились едой сами, вот как сейчас — несколько секунд спустя чудовище и его жертва исчезли под водой. Остальные лемуры в панике бросились прочь и пара последовала за ними.

— Там, с другой стороны, наверняка есть выход, — сказал Анмай. — Мы должны найти его быстро, пока рхаррит не обогнал нас.

Они пробирались вдоль стены, не медля, но осторожно — лемуры все еще метались вокруг, иногда натыкаясь на них. Но в темноте эти создания были слепы, а босые ноги пары ступали беззвучно. Им удалось миновать эту жуткую галерею, получив всего несколько ссадин. С другой стороны туннеля был такой же частокол колонн, а за ним сверху пробивался свет. Почти отвесная ступенчатая шахта вела на вершину низкой пирамиды. Заметив их, выбравшиеся на поверхность лемуры разбежались.

— Мы просто свернули не в ту сторону, — сказала Хьютай.

Они осмотрелись. За пирамидой, там, где должен был быть зал, возвышался монолитный каменный блок высотой метров в двадцать. В его квадратном торце был проем; к нему вдоль стены вела узкая лестница.

— Давай заглянем туда, — предложила Хьютай.

— Ты не хочешь вернуться? — спросил Вэру. Из одежды у них остался лишь сигнальный браслет на двоих.

— Не думаю, что нам стоит бояться лемуров, — Хьютай пожала плечами. — Неужели ты никогда не действовал назло своему страху?

Поднявшись к проему, они увидели, что от главного туннеля отходит множество других; каждый кончался скатом-шахтой и лишь в самом дальнем нашлась винтовая лестница, идущая вниз. Она выходила на узкий уступ, обрывавшийся в пустоту, — в тот самый, сплошь покрытый бактами огромный бассейн, под самым потолком.

Когда они осторожно спустились по ней, их лица окрасил зеленовато-багровый свет. Было совершенно непонятно, что заставляет бактов собираться в лишенном пищи месте. В своде зияли нижние устья шахт. Анмай не хотел представлять, кто — и чем — приманил тварей сюда.

— Здесь ест рхаррит, — тихо сказал он. — Это место построено для него. Они живут очень долго и, может быть, здесь никогда не было другого хозяина.

Они осмотрелись. Внизу, метрах в десяти, на воде тлели пятна светящейся смерти. Лемуры застыли на краю бассейна, явно ожидая чего-то. Глаза их были по-прежнему закрыты.

Анмай заметил, что один бакт порозовел, а затем вдруг стал уменьшаться — его втягивала поднявшаяся снизу черная воронка. Скоро раздувшийся умхаг исчез внизу, зато показался второй. Лемуры зашлепали ладонями по воде; едва умхаг приблизился к ним, они вцепились в него и вытащили на пол, раздирая руками и зубами еще бьющееся тело. Но умхаг не сдавался легко: взмах могучего хвоста сбросил одного из лемуров в воду и он немедленно попал в объятия бакта. У истощенного создания не было сил вырваться, и оно лишь билось, пронзительно визжа. Его крик казался почти человеческим, но слизь обволокла его, проникла в рот, и все звуки, издаваемые несчастным, прекратились. Анмай молча смотрел, как темный силуэт, замирая, дергается внутри медленно розовеющей глыбы. Он знал, что переваривание жертвы будет продолжаться не одну неделю.

— Жуткое место, — сказала Хьютай. Она задумчиво провела ладонью по стенке ниши. Здесь, с каждой стороны был закругленный выступ, приходившийся на уровень ее талии. — Я думаю, это очень удобно… — ее насмешливые глаза не отрывались от его глаз — глубокие, темные, ждущие…

Анмай обнял подругу, целуя ее, затем приподнял, подхватив под бедра. Хьютай обвила ногами его стан, негромко вскрикнув, когда он вошел в нее. Ее быстрые ладошки замерли на его плечах, пятки уперлись в его зад. Ее дыхание скоро стало прерывистым, грудь высоко поднялась, меж приоткрывшихся губ блеснули белые зубы. Она откинула голову. Анмай опустил ресницы, скользя губами по ее горлу. Он владел любимой уже тысячи раз, но так и не смог привыкнуть до конца к этому чуду…

Вдруг Хьютай резко вздрогнула, ее тело напряглось.

— Он смотрит на нас, — сказала она.

Анмай оглянулся. Прямо под ними из воды выступал серый гладкий бугор — и на нем блестел жуткий, непроницаемо-черный глаз едва ли не в обхват его рук. Давление этого взгляда было физически ощутимым. У Вэру похолодело в груди, по коже густо пошли мурашки. Он попробовал высвободиться — но Хьютай вцепилась в его плечи и двинулась так резко, что он вскрикнул. Его тело невольно ответило ей, сливаясь в одном ритме с яростно-быстрыми движениями подруги. Он даже не представлял, что сможет испытывать такое дикое удовольствие — просто потому, что оно менее всего соответствовало этому месту.

Рхаррит приподнялся. Из воды поднялась чудовищная голова, более похожая на голову насекомого, чем зверя — глаза помещались по ее бокам, глядя в разные стороны, — затем погрузилась.

А мгновением позже вверх взметнулся хобот и струя воды, толстая и твердая, как бревно, ударила в пару, сшибив ее вниз.

Падая, они успели разомкнуть объятия. Анмай вошел в воду ногами вперед, а секундой позже едва не захлебнулся, сильно ударившись спиной обо что-то гладкое и твердое — похоже, об глаз рхаррита. Развернувшись и изо всех сил оттолкнувшись от него, он прянул в сторону, надеясь, что всплывет прямо у среза туннеля — до него было всего метров семь.