Ривен задышал ровнее. Он выживет.

Кейл встал, все еще огромный, все еще мрачный, все еще... больше, чем человек.

Глаза Ривена распахнулись. Он попытался подняться. Кейл протянул ему руку, и, к удивлению Магадона, убийца принял помощь.

— Я ничего не вижу, — сказал Ривен, пошатываясь. — Слаад ослепил меня заклинанием.

Кейл прочел еще одну молитву. Закончив заклинание, он провел ладонью перед лицом Ривена.

Тот моргнул и увидел Кейла. И кивнул в знак благодарности.

Кейл промолчал. Он прошел вниз по коридору, в святилище, к телу Джака. Начал изучать его, будто пытаясь запомнить до мельчайших деталей. Затем он развернулся к остальным и сказал:

— Я вернусь, как только все сделаю.

— Что сделаешь? — спросил Магадон.

— Странник, — ответил Ривен за Эревиса, и тот кивнул.

— Мы пойдем с тобой, — сказал Магадон.

— Знаю. Но не в этот раз. В этот раз я все сделаю сам. Останьтесь с Джаком. Я вернусь.

С этими словами он растворился в тенях.

Глава 18

Финал

Востим улыбнулся, несмотря на боль. Он телепортировался из своей башни, и теперь находился на поверхности Торила, в собственном теле, впервые за долгие столетия.

Свет звезд в темных небесах вокруг Венца Пламени иголками колол его плоть, но магу было все равно. Эта боль была ничтожной в сравнении с агонией его стремительно разлагавшихся костей и органов. Скоро он будет мертв, но он исполнил то, что замышлял так долго. Он может умереть счастливым.

Его заклинание, его величайшее заклинание, заставило тень Венца Пламени падать точно на этот остров, окружив его и море поблизости идеальным кольцом сумрака. Пока Торил продолжал свое вращение вокруг солнца, пока Торил вращался вокруг своей оси, магия Востима постоянно поправляла месторасположение слезы Селун перед огненной сферой, создавая в небе черную дыру, бросая тень на поверхность Фаэруна, на остров Востима. Он превратил день в ночь и объявил эту ночь своей. Он радовался своему последнему деянию, заставившему Мультивселенную склониться перед его волей.

Глядя вверх слезящимися глазами, Востим восхищался короной белых вспышек, что туманным силуэтом окружала черную дыру в солнце — это его отец, тысячелетия назад, назвал эту корону Венцом Пламени. Востиму она показалась прекрасной тогда и казалась прекрасной сейчас, краше яростного дракона в полете, чудеснее каскадов магмы на Уровне Огня.

Он вспомнил лицо отца, чего не делал уже очень долгое время: длинный подбородок, глубоко посаженные глаза, тонкогубый, так редко улыбавшийся рот. Магу было интересно, стал бы отец гордиться всем, что сделал Востим, всем, что он создал и уничтожил.

Он знал, что времени осталось мало. Работа была закончена как раз вовремя. У него, прожившего тысячи лет, теперь оставалось всего несколько часов. Востима не печалила надвигающаяся смерть. Он жил хорошо и добился всего, чего желал.

Конечно, он мог ступить на поверхность Фаэруна во время обычного затмения. Для Торила затмения не были редкостью. Но во время обычного затмения тень смещалась по поверхности, пока небесные тела двигались по своим орбитам. Востим смог бы провести лишь несколько мгновений под ее покровом.

Он хотел большего. Он хотел создать затмение, удержать его на одном месте, провести на поверхности целый день. Управлять затмением, как он управлял столь многим в своей жизни. И он сделал это.

Отказавшись от привычной левитации, Востим босым прошел по каменистому берегу Путевого Камня. Он часто спотыкался, но не обращал внимания — камни под ногами, шум прибоя в ушах, соленый запах моря, все это магу было дороже, чем накопленные им сокровища. Он наслаждался каждым мгновением. Он уйдет в ничто с удовлетворением от осознания, сколь многого достиг в жизни.

Горе и ярость Кейла породили яростную, неутолимую жажду, которую могла удовлетворить лишь смерть Странника. Кейл не понимал, зачем Страннику закрывать солнце, и ему было все равно. Он хотел лишь одного — chororim. Правосудия, мести. За Джака и себя.

Он выступил из теневого пространства на остров снаружи.

Царила густая, как смола, тьма. В Селгаунте затмение было частичным. Здесь, как и ожидал Кейл, оно было полным.

В текущий момент.

Кольцо белого огня окружало черную дыру в небесах. За скрытым солнцем виднелись тусклые звезды.

Позади него возвышалась башня, но она не излучала магическую энергию, призванную удержать в небе каменную сферу. Это прекратилось, когда Кейл убил Росток. Сейчас затмение продолжалось, но вскоре вращение Торила выведет Путевой Камень из-под отбрасываемой сферой тени. Заклинание Странника погибло; он просто пока об этом не знал.

Сам Странник тоже не задержится среди живых.

Кейл не видел ничего вокруг, кроме башни, камней и песчаного пляжа. Даже чайки, обманутые затмением, решив, что сейчас ночь, вернулись в свои гнезда. Единственным звуком был шум прибоя.

Он шагнул сквозь тьму на скалистую возвышенность и оглядел землю внизу. Странника там не было. Нужно обыскать остров, и быстро. Даже если Странник не знает, что его заклинание прекратилось, он скоро это поймет.

Усилием воли Кейл заставил тень сделать его невидимым, представил себе темные места между видимым пространством, и зашагал через весь остров, одним шагом перемещаясь на дистанцию броска копья. Он методично обыскивал местность, с пляжа на скалистый выступ, с выступа на гребень холма.

Сначала он услышал, и только затем увидел Странника. Кудахчущий, гротескный смех звучал на фоне прибоя. Кейл пошел на звук, готовый убивать.

На песчаном пляже внизу, по щиколотку в воде, неверными шагами двигалась бледная длинная фигура. С видимым усилием она раскинула тощие руки, будто наслаждаясь ветром. Фигура часто спотыкалась, несколько раз чуть не упала. Время от времени она хваталась за грудь, задыхаясь. С губ срывались стоны, но следом за ними все равно раздавался смех.

Странник умирал, понял Кейл, и от этого понимания кровь застучала в ушах. Нет, Странник умрет лишь от его руки!

Глядя как маленькое, жалкое существо бредет по острову, Кейл понял, что никакого великого замысла не было. Странник не искал власти или бессмертия. Он плел интриги и рисковал жизнями тысяч невинных существ только ради того, чтобы пройти по песку в сотворенной им темноте. И только. Кейл с трудом мог в это поверить. Он подумал, что Странник — худший из всех безумных волшебников, о которых он слышал. Смерть Джака была напрасной.

Кейла охватила обжигающая вспышка гнева, но он сдержал свой порыв немедленно атаковать. Он представлял себе силу Странника. Просто зарезать мага не получится, его защита слишком сильна. Кейлу нужен был шанс.

Он взглянул на дыру в небе и решил, что шанс скоро предоставится.

И поступил так, как поступают убийцы — стал ждать, пока появится возможность нанести смертельный удар. Шейд надел свою маску и прошептал слова нескольких защитных заклятий, последним прочитав заклинание, позволяющее видеть двеомеры.

Как он и ожидал, Странник светился от двеомеров, как солнце. Его укрывали несколько слоев магии. Кейл некоторое время изучал их, пытаясь определить назначение каждого. В нескольких он опознал оборонительные печати, остальные были ему неизвестны.

Остров посветлел. С небес ударил первый бледный луч света, пробившийся за край затмения. Торил вращался, и похищенная луна не следовала за его движением. Вспыхнула магическая энергия — последние остатки заклинания Странника, и луна засияла серебром.

В лучах света Кейл был слабее, чем в тени, но и для Странника свет был губителен. Эревис уже не различал, когда Странник смеется, а когда стонет. Солнце показалось из-за слезы Селун. Трещины на луне стали шире. Свет нарастал. Странник снова споткнулся, посмотрел вверх, потер свои обнаженные руки. Струйки дыма поднимались с его кожи. Маг горел на солнце. Кейл видел, как его губы сложились в гримасу боли.