– Да, местность впечатляет! – Гай всматривался в склон, уходящий в сторону города. До сих пор поле было усеяно разбитыми щитами, обломками копий, разбросанными стрелами с пуннийским оперением. Но, как ни всматривался молодой трибун в траву, убитых он не увидел.

– А трупы? Кто убрал трупы пуннийцев? – с недоумением спросил Гракх.

– Горожане Адиса. Ведь если начнётся чума, а в такой жаре это происходит часто, первым пострадает их город!

Тут к Септемию подъехал седовласый ветеран со шрамом, он подождал, когда тот закончит фразу, и спросил:

– Ты ничего не заметил, Септемий? Марий опять отлучился! И это он делает уже третий раз за последний час!

Септемий и Гай обернулись, высматривая следопыта… Вот он появился из зарослей придорожных кустов и поехал к ним не спеша, о чём-то думая. Когда он приблизился, его лицо выдавало тревогу…

– Марий, что-то ты зачастил с прогулками то вперёд, то назад! Разве мы не туда повернули, ведь вот оно, поле сражения, а вон позади Адис? – забеспокоился Септемий.

– Дело в другом… – Марий что-то обдумывал.

– В другом – это что? – спросил ветеран со шрамом по имени Драмил.

– Боюсь ошибиться, но мне кажется, за нами кто-то следит…

Марий вновь стал обходить кустарники вдоль дороги…

– Вот! – Он вновь что-то обнаружил. – Вот опять, посмотрите! Здесь стоял десяток лошадей! Но одна крупнее других, видите, у неё копыто в полтора раза больше других! Так вот! Эта компания появляется то сзади нас, то впереди! Похоже, ливийцы не так уж и безобидны! – усомнился в последних словах Септемия Марий.

– Почему ты решил, что это ливийцы? – спросил молодой Гракх.

– Потому что десять лошадей ливийской породы и только одна карфагенская! На таких, я видел в битве, скачут Священные отряды!

– Тогда почему бы им не быть карфагенянами? – спросил другой всадник, Леонтий.

– Если бы это были пуннийцы, мы давно уже были бы предупреждены! Местные ливийцы предупредили бы римские разъезды! – Марий был уверен в своей правоте. – Или есть ещё одна версия того, что я наблюдаю. Кто-то устраивает на дороге засады, но работает под ливийцев!

Тревога отразилась на лицах всех присутствующих. Многие освободили плащи, чтобы открыть свободный доступ к оружию.

– Совсем скоро, в шести стадиях, будет располагаться наш дозор! Постараемся у них что-то узнать! – Марий повернул коня. – И всё же я предлагаю всем быть внимательными!

Отряд в восемь всадников продолжил путь. Слова Мария заставили всех насторожиться и бдительно наблюдать за дорогой, оборачиваясь и озираясь по сторонам. Так отряд миновал склон, на котором происходило сражение. Местность была более или менее открытой, и это ограничивало возможность неожиданного нападения. Все понимали, что если и будет приготовлена засада, то в более закрытом для обзора месте. Марий вывел отряд в расположенную впереди небольшую рощу, стоящую как бы отдельно от всех остальных зарослей. Именно там, по словам Мария, должен был располагаться дозор. Отряд неспешно въехал в рощу, озираясь по сторонам.

– Что-то уж больно тихо, может, дозор отсюда сняли? – сказал Драмил, осматривая вокруг кусты. Он поднял свой большой овальный щит в положение защиты. – Советую всем сделать то же самое! – обратился он к своим молодым товарищам.

Все, у кого щиты были прикреплены к крупу лошадей, взяли их в руки. Марий выехал на опушку.

– Клянусь пастью Цербера! Это ужас! – громко сказал он.

В следующее мгновение глазам присутствующих открылось страшное зрелище… На поляне в разных позах и в различных местах лежали убитые солдаты дозора. Кто-то был убит стрелой, очень многие заколоты. Но другим просто перерезали горло, напав на спящих…

– Убиты сегодня утром! – заметил Марий, но в этот момент свистящий шлейф вылетел из ближайших кустарников и только от того, что Марий в этот момент, тронув коня, проехал вперёд, стрела пролетела мимо и воткнулась в дерево.

– В круг! – скомандовал Септемий, обнажая меч.

Всадники сгруппировались, повернув коней в разные стороны. В этот момент свистнуло несколько стрел, которые воткнулись в поднятые вовремя щиты, и из леса с криками ободрения выбежала толпа чёрных ливийцев. Вооружены они были на разный лад и совершенно не походили на армейское подразделение…

За какие-то секунды вся эта разношёрстая толпа с разных сторон напала на отряд. Всадники Септемия, являясь закалённой в сражениях охраной квестора, по привычке подняли своих боевых скакунов на дыбы перед самым нападением врага. Кони, обученные кавалерийскому бою, не пугались нападающих и, опускаясь на передние ноги, били и повергали наземь нападавших, втаптывая их своими копытами в землю.

– Вперёд! – Септемий врубился в толпу врагов. Его меч разящим лезвием опускался на головы врагов. Схватка длилась каких-то несколько минут, и нападавшие, не выдержав натиска всадников, побежали.

– Лучники, – крикнул Септемий и бросился в кусты, откуда до этого велась стрельба. Он заскочил в кусты, бросив коня в высокий прыжок… Это спасло его, две стрелы пролетели мимо… Септемий увидел двух человек с боевыми луками. С размаху, двигаясь по инерции, Септемий достал одного мечом, а другого опрокинул оземь и растоптал его боевой конь. Конь, второй раз наступив на человеческое тело, вздыбился и заржал… Септемий окинул взглядом место схватки… Всадники преследовали бегущих разбойников. В центре поляны оборонялись два члена отряда. Один был пеший, его коня убило несколько стрел, когда он поднял его на дыбы. Другой, а это был Гай Гракх, ворвался в окружавших товарища врагов, пытаясь ему помочь… Септемий, оценив ситуацию, пустил коня в сторону оборонявшихся. Это же самое сделал и другой всадник, Драмил. Два всадника, Септемий и Драмил, ворвавшись одновременно в гущу врагов, решили исход противостояния… Нападавшие и здесь бросились бежать.

– Вперёд! Вдогонку! – Кровь ударила в голову молодого трибуна, выброс адреналина от победы и бегства противника, так неожиданно и предательски напавшего, спровоцировал жажду преследования врага. Молодой Гай бросился вдогонку…

– Драмил, скачи за Гаем! Он слишком молод и горяч и поэтому легко попадёт в новую западню! Заодно соберёшь остальных! – обратился к седовласому Драмилу Септемий, видя, как Гай скрывается в чащобе. – Я помогу Леонтию.

Драмил, кивнув головой, пустил коня в сторону исчезнувшего Гая.

Септемий спрыгнул с коня, подошёл к оперевшемуся на меч Леонтию. В пылу схватки он не заметил, что одна из стрел торчала в боку его соратника. Леонтий, полуобернувшись на правый бок, пытался извлечь стрелу,…

– Не трогай. Дай-ка я сейчас посмотрю! – Септемий увидел, что стрела вошла в бок, пробив кожаный доспех, и зашла вглубь тела на большой палец.

– Стрелу необходимо удалить. Будет очень больно! – сказал Септемий, оценив тяжесть ранения.

– Ничего, я потерплю! – Леонтий пытался быть терпеливым и сильным, хотя его лицо было очень бледным. Из раны вытекали кровяные сгустки…

– Держи в зубах, – Септемий дал Леонтию отломанную им ветку.

Квестор взялся за конец обломанной стрелы:

– Я скажу: «Леонтий будет жить» – и выдерну стрелу! Приготовься, мой друг! – Септемий ободряюще улыбнулся. – Живи, Леонтий! – выговорил квестор и быстрым, сильным рывком выдернул стрелу. Леонтий повалился на землю, потеряв сознание от шока, вызванного болью.

Септемий быстро, заученным движением снял доспехи с тела Леонтия, очистил рану от кусочков материи хитона, вошедшего в тело вместе с наконечником, и, удостоверившись, что больше в ней ничего нет, придавил её и наложил необходимую повязку. Леонтий тяжело дышал, не приходя в сознание…

Септемий огляделся ещё раз. Один из его всадников был убит сразу в начале схватки. Стрелы убили как его коня, так и его самого. Он поднял с земли наконечник извлечённой только что из тела Леонтия стрелы…

«Странно! Стрелы римские! – вдруг обнаружил он. – Действительно, какие-то интересные ливийцы! Вооружены, как попало! Кто их здесь собрал? И за кем они охотились? Неужели за мной?»