Однако в 277 г. Антигону Гонату, сыну Деметрия Полиоркета, который продолжал удерживать под своей властью некоторые греческие города, захваченные еще Деметрием, и располагал значительными военными силами и флотом, удалось в сражении под Лисимахией во Фракии нанести сокрушительный разгром крупному отряду галатов. Тем самым он не только освободил Македонию и Грецию от угрозы кельтских вторжений, но и обеспечил себе доступ к македонскому престолу. Вскоре Антигон Гонат был провозглашен царем Македонии и положил начало новой династии — Антигонидов. Таким образом, третье крупное эллинистическое государство также обрело относительную территориальную и политическую стабильность.

Полувековой период борьбы диадохов был, по существу, периодом становления нового эллинистического общества со сложной социальной структурой и новым типом государства. В деятельности диадохов, руководствовавшихся субъективными интересами, проявлялись в конечном счете объективные тенденции исторического развития Юго-Восточной Европы, Средиземноморья и Передней Азии — потребность в установлении тесных экономических связей глубинных районов с морским побережьем и связей между отдельными областями Средиземноморья, а вместе с тем тенденция к сохранению сложившейся этнической общности и традиционного политического и культурного единства отдельных районов; потребность в обеспечении безопасности и регулярности торговых сношений, развития городов как центров торговли и ремесла; потребность в освоении новых земель для прокормления возросшего населения и, наконец, потребность культурного взаимодействия как необходимого условия дальнейшего развития культуры. Несомненно, что индивидуальные особенности государственных деятелей, соперничавших в борьбе за власть, их военные и организаторские таланты или, наоборот, бездарность и политическая близорукость, энергия и неразборчивость в средствах для достижения целей, жестокость, пренебрежение к человеческой жизни, корыстолюбие — все это осложнило ход событий, придало ему острую драматичность, усилило роль случайных факторов. И тем не менее в целом можно выявить некоторые общие черты политики диадохов.

Каждый из них стремился объединить под своей властью внутренние и приморские области, обеспечить господство над важными путями, торговыми центрами и портами. Каждый нуждался в сильной армии как предпосылке и единственной реальной опоре власти. Основной костяк армии, как правило, состоял из македонян и греков, входивших ранее в царское войско и в состав гарнизонов, оставленных в крепостях во время походов Александра, а также из наемников, навербованных в Греции (на мысе Тенар в Пелопоннесе, на Крите и в других местах вербовки). Средства для их оплаты и содержания отчасти черпались из сокровищ, награбленных Александром или самими диадохами, но достаточно остро стоял вопрос и о сборах дани или податей с местного населения, а следовательно, об организации управления захваченными территориями и налаживании экономической жизни. Эти моменты, очевидно, оказались решающими для упрочения положения того или иного диадоха. Так, например, Антигон, захвативший все сокровища царской казны, остававшейся в Азии, по-видимому, меньше, чем другие диадохи, заботился о налаживании экономики и управления в подвластных землях, и это в какой-то мере предопределило исход борьбы.

Перед каждым из диадохов стояла проблема взаимоотношений с местным, негреческим населением. Здесь заметны две тенденции: одни продолжали политику Александра, направленную на сближение греко-македонской и местной знати и использование местных традиционных форм социальной и политической организации, другие проводили более жесткую политику по отношению к местным слоям населения, как к завоеванным и полностью бесправным. В отношениях с дальними восточными сатрапиями все диадохи вынуждены были придерживаться сложившейся при Александре практики (возможно, восходящей к персидскому времени): власть была предоставлена местной знати на условиях признания зависимости и выплаты определенных денежных и натуральных поставок. Селевк, совершивший поход по восточным сатрапиям, добился лишь признания своей верховной власти и соответствующих поставок. Птолемей Лаг, как показывают более поздние документы, сохранял без существенных изменений социально-политическую структуру Египта в качестве опоры своей монархической власти. Очевидно, в том же плане действовал Селевк в Вавилонии.

Одним из средств экономической и политической консолидации складывавшихся эллинистических государств было основание новых полисов. Диадохи продолжили практику основания новых городов, начатую Александром, но она приобрела некоторые новые черты. Новые полисы основывались и как стратегические пункты, и как административные и экономические центры. Одни из них возводились заново на пустующих землях, заселялись выходцами из Греции, Македонии и иных мест и получали полисную структуру; другие возникали путем добровольного или принудительного синойкизма, т.е. соединения в один полис двух или нескольких небольших городов или сельских поселений, третьи — путем реорганизации восточных городов, пополненных греко-македонским населением. Характерно, что новые полисы появляются во всех областях эллинистического мира, но их число, расположение и способ возникновения отражают и специфику времени, и исторические особенности отдельных областей. Так, во внутренних, густо заселенных и развитых районах Египта Птолемей основал лишь один полис — Птолемаиду в Верхнем Египте, в наиболее важном в стратегическом отношении районе; Селевк и его преемники основали значительное число полисов во внутренних сатрапиях, и особенно в приморских районах Сирии и Малой Азии, руководствуясь не только стратегическими, но и экономическими и политическими расчетами[19]. Новые полисы были основаны и на территории Балканского полуострова: Лисимах основал город своего имени на Херсонесе Фракийском, разрушив город Кардию, Кассандр — Фессалоникию в Фермейском заливе, недалеко от Пеллы, и Кассандрию на Халкидике, на месте разрушенной Потидеи, Деметрий — город Деметриаду в Фессалии. Все они возникли как портовые города в результате принудительного синойкизма соседних мелких поселений.

Греческие полисы Западного Средиземноморья не принимали участия в походах Александра Македонского (в источниках встречаются лишь единичные упоминания о присутствии в армии Александра греков из Сицилии и Южной Италии), но в какой-то мере оказались втянутыми в напряженную военную и политическую борьбу периода диадохов. Очевидно, причину этого следует искать в том, что в Западном Средиземноморье в несколько иной форме шел тот же процесс вытеснения полиса как самостоятельной государственной единицы более крупными государственными объединениями, включающими и полисы, и племенные территории. Инициатива здесь принадлежала Риму и Карфагену, но и греческие политические деятели, и полководцы также пытались создать державу, сходную с царствами, возникавшими в Восточном Средиземноморье.

Первой эфемерной попыткой в этом направлении были завоевания царя эпиротов Александра Молосского (334-331 гг.). Более долговременной и обширной по территории была держава Агафокла (316-289 гг.). Захватив с помощью наемного войска власть в Сиракузах, Агафокл, провозглашенный стратегом-автократором и эпимелетом полиса, истребил или изгнал враждебную ему олигархию и начал подчинение соседних сицилийских полисов, что неизбежно привело к столкновению с Карфагеном, владевшим западным побережьем острова. Потерпев поражение, осажденный в Сиракузах Агафокл совершил с отрядом наемников и освобожденных рабов дерзкую экспедицию на территорию Карфагена в Африке, и ему удалось достичь немалых успехов. Кроме того, он заключил военный союз с правителем Киренаики македонским полководцем Офеллой и сумел привлечь на свою сторону некоторые подвластные Карфагену города.

Война в Африке ослабила позиции противников в Сицилии, где греческие полисы во главе с Акрагантом не только освободили всю южную часть острова, но и поставили под угрозу господство Агафокла в Сиракузах. Это заставило Агафокла вернуться в Сиракузы, бросив войско в Африке на произвол судьбы. В 306 г. он заключил мир с Карфагеном на выгодных для него условиях (владения Карфагена в Сицилии ограничивались территорией, которой он владел до начала войны) и в течение 307-304 гг. подчинил своей власти восточную часть Сицилии. В это же время Агафокл вслед за диадохами провозгласил себя царем: этот титул появляется на выпускаемых им монетах. Упрочив свое положение в Сицилии, он начал завоевания в Южной Италии и Адриатике, поддерживая тесные дипломатические связи с царями Египта, Эпира, Македонии. К концу 290-х годов политическая борьба в державе Агафокла обострилась, и после его смерти в 289 г. держава распалась, в Сиракузах была восстановлена демократия.