Часто, в перерывах во время тренировки мы рассаживались в тени деревьев, и тренер рассказывал нам про Ленинград, о своем участии в лыжных соревнованиях и марафонах по России, об известных спортсменах, с которыми был лично знаком. В далеких Тянь—Шанских горах он открывал нам, мальчишкам, иной мир, заманчивый и, казалось недоступный. Александру Афанасьевичу, нашему тренеру, я обязан тем, что приобщился к спорту и никогда не курил.
В те годы в Нарыне не было в продаже лыж, но так хотелось иметь собственные! Наш одноклассник, сын офицера пограничной части, предложил решить эту проблему следующим способом. По его информации, один из складов пограничной части был забит лыжами. Попасть на этот склад, по его словам, было несложно, достаточно было преодолеть небрежное ограждение из колючей проволоки и забраться в склад через оконный проем задней стены, обшитый полусгнившими досками. Он знал что говорил, так как жил на территории части и провел предварительную разведку.
Нам с Толиком Бражниковым идея понравилась и мы, проведя дополнительную разведку, решили, что добыть себе таким способом лыжи вполне реально. Склады пограничной части располагались вдоль крутого берега реки Нарын и если патрулировались часовым, то с фасадной стороны. У нас не было мыслей о плохом исходе задуманного мероприятия, не зря разведчики в фильмах, и особенно в картине «Звезда», были нашими героями.
И вот мы с дружком ночью на месте. По–пластунски пробрались к заветному окну. От волнения сердце стучало так, что казалось, выскочит из груди. На плечах я приподнял Толяна. Стекол в оконной раме не было, а оторвать подгнившие доски не составляло труда. Он пролез с фонариком внутрь и вскоре стал подавать лыжи. Взяли две пары.
Лыжи у пограничников оказались тяжелее и шире, чем беговые, но это были лыжи! На них мы установили полужесткие крепления и, с тех, пор после уроков, пропадали в предгорье, покоряя один спуск за другим.
В старших классах, когда моя семья жила на юге Киргизии, Анатолий стал одним из первых слаломистов в Нарыне, участвовал во многих республиканских, в том числе и армейских соревнованиях, проходя службу на высокогорной заставе.
Но до этого, в Нарыне, в составе команды фехтовальщиков я участвовал в летней республиканской школьной спартакиаде. Она проходила, как всегда в столице Киргизии Фрунзе. Рано утром мы сели в автобус и двинулись в столицу. Триста километров тряслись по грунтовке, и лишь под вечер в городе Токмак выехали на асфальтированную дорогу. Последние 60 километров по асфальту нам казались не ездой, а полетом. На окраине столицы, за Аламединским мостом, у киоска с газированной водой, мы сделали остановку. В Нарыне газировки не было, и по нашему поведению (по два стакана залпом) хозяйка киоска сразу поняла, что мы спустились с гор. Школьная спартакиада проходила на городском стадионе в центре города. В день открытия спартакиады, под духовой оркестр, школьники–спортсмены область за областью, проходили по беговой дорожке и выстраивались возле трибуны. Жаль что нет ни одной фотографии того времени.
Давно уже нет того стадиона с футбольным полем на котором зимой заливался каток, нет теннисных кортов, игровых площадок, бассейна с вышкой и т. п.. Всё это, как и соседний Дом офицеров, летний театр в Дубовом парке, гостиницу «Киргизия», здание МВД, Красную чайхану — снесли. На этом месте построены: Белый дом, комплекс правительственных зданий, музей Ленина, центральная площадь. Для десятков тысяч людей старшего поколения уничтожены свидетельства их молодости. Хорошо, что сохранился наш незабвенный кинотеатр «Ала—Тоо» построенный в 1938 году архитектором В. Калмыковым.
Все кому интересен Фрунзе военных, послевоенных и последующих лет, я отсылаю к интереснейшим мемуарам моего земляка и друга Анатолия Ефремова ныне живущего в США. Книга этого талантливого человека «Такая жизнь», в электронном виде размещена на сайте «Проза. ру».
Весной 1955 года в Нарын из Фрунзе республиканским спорткомитетом были командированы братья Жуковы — один чемпион Киргизии по классической борьбе, а другой по вольной. Им было поручено подготовить к лету спортивную команду области к республиканской летней спартакиаде. Жуковы собрали всех силачей города в команду борцов и приступили к интенсивным тренировкам. Кроме этого, к спартакиаде готовились боксеры, легкоатлеты, волейболисты, баскетболисты и другие спортсмены. Команда фехтовальщиков состояла из школьников, в которую входил и я. Республиканская спартакиада, как всегда проходила во Фрунзе. В итоге произошла сенсация — спортсмены Тянь—Шанской области заняли общекомандное второе место после столичных спортсменов, обойдя «вторую столицу республики» — город Ош. Этот успех отмечали в ресторане, куда я, пятнадцатилетний, попал первый раз в жизни. На столик для четверых нам подали шампанское, которое тоже пригубил впервые.
В русле событий, известных по фильму «Холодное лето пятьдесят третьего» — про массовую амнистию уголовников из учреждений ГУЛАГа, в лексикон нарынских пацанов активно внедрялся блатной сленг. Кстати, в наше время к «пацанам» относились подростки не старше четырнадцати–пятнадцати лет, и наш сленг был куда безобидней открытого мата «больного позднего потомства». До сих пор в памяти некоторые «выражения»: легавый — милиционер; духариться — вести себя вызывающе, провоцировать; дать мандюлей — наказать, избить; дать пендаля — пнуть; бубон — прыщ; башка, калган — голова; хлюзда — спорщик; подлиза — подхалим; бздун — трус; хавать — кушать; балакать — говорить, болтать; заныкать — спрятать; шухарить — хулиганить; тикать — убегать; кусочник — мелочный, ненадежный, продажный; стырить — украсть; тухта — чего нет или выдумано; с понтом — делая вид; курочить — ломать; шкодный — смешной; гандон — крайняя степень оскорбления; лярва, подстилка — женщина лёгкого поведения и так далее.
«Чего ты духаришься? Хочешь мандюлей получить? Выйдем один на один!» Именно так, в честной драке один на один, решались многие проблемы, возникавшие в нашей среде. Поводов для кулачных поединков было предостаточно! Мы выясняли отношения из–за девчонок, доказывали свое физическое превосходство, защищали свою честь и достоинство, как это понимали, «учили» подлиз и сексотов. Это была своеобразная дуэль. Отказаться от вызова означало прослыть «бздуном». Так, я несколько раз дрался из–за Людочки Братишко — моей первой наивной и несчастной любви. Увы! Людочка не оценила мои «рыцарские» порывы.
За школой, в дальнем углу областной больницы, среди деревьев была удобная площадка. Здесь и проходили наши «разборки». О том, что после уроков предстоит драка, становилось известно всем, кроме учителей. Болельщики окружали площадку, в круг выходили участники поединка, назначался рефери, как в боксе. Да и сама драка была кулачным поединком без участия ног. Как правило, драка длилась до первой крови, но могла продолжаться и дальше, если тот, у кого появлялась кровь, настаивал на этом. Тогда решение продолжить или остановить драку принимал рефери с учетом мнения болельщиков. Городские «разборки» взрослых парней проходили за тыльной стороной единственного в городе кинотеатра «Сон—Куль», но неписаные правила были одинаковыми везде и для всех. Часто после драки в знак взаимного примирения соперники обменивались рукопожатием. Не помню случая, чтобы несколько человек избили одного. Это стало бы позором для них.
«Сон—Куль» остался в памяти многосерийным фильмом «Тарзан», взятым в Германии в качестве трофея. Ажиотаж вокруг фильма был необыкновенным, как и последствия. «Тарзанка» для нас была элементарной вещью. Мы, после школы, умудрялись играть в догонялки в зарослях ивовых деревьев в сквере Дома культуры, часами не спускаясь на землю. Затем на экран вышли индийские фильмы «Бродяга» и «Господин 420» и это тоже был фурор.
Из школьной жизни памятен и такой случай. На одном из уроков наша классная руководительница безапелляционным тоном объявила о решении школьного педсовета: в трехдневный срок всем ученикам до седьмого класса включительно подстричься наголо. Объяснить причину такого решения она не сочла нужным, хотя мы догадывались — в школе обнаружен педикулез, а учителя в борьбе с этим нередким явлением опять перегибают палку. Мы были возмущены этой «поголовщиной», попирающей нашу индивидуальность и достоинство, поэтому через два дня стриженных «под Котовского» в классе почти не было. Тогда «классная» пригрозила, что сама выстрижет ножницами волосы тому, кто на следующий день придет в школу с шевелюрой.