никого. Неслышно подобрались к даче. Несколько минут

выглядывали из-за невысокого каменного забора. Где-то

внутри двора скрипели шаги. Машины чернели почти рядом.

Геня шепнул:

— Ты наблюдай, а я поработаю. Потом переменимся.

Миша в знак согласия кивнул головой. Геня полез.

Миша озирался по сторонам. На белоснежном фоне увидел

темную фигуру с автоматом и дал условный сигнал.

Патруль дошел до стены, круто повернулся. Миша нервничал:

пора сменить товарища, а он не возвращается. И всегда

этот Генька так: все сам! До боли в ушах вслушивался

Миша в ночные звуки. Час казался вечностью. Миша продрог.

Геннадий вынырнул из темноты неожиданно.

— Идем,— еле слышно сказал он,— я сам все сделал.

Продвигались поодаль друг от друга.

Ольга Ивановна услышала шорох на лестнице, встала,

провела рукой по постели сына и убедилась, что она пуста.

Тут же дверь открылась, и на пороге появились Геня и Миша.

Мальчики молча разделись. Легли вместе.

Ольга Ивановна заботливо подоткнула под них одеяло,

накинула на себя халат и стала сметать со ступенек снег—

следы ребят.

Постель дяди Коли не разобрана. Последнее время он

почти не жил дома.

...Утром Валя Зорина шагала посреди улицы и присматривалась

к номерам домов. Вот он высокий, двухэтажный, с

деревянной надстройкой под номером девятнадцать. Валя

вошла во двор и не успела открыть рот, чтобы спросить о

Голеневых, как сам Геннадий вышел ей навстречу.

— Геня, я пришла тебе сказать...

Геннадий предупредил ее жестом: молчи.

— Извини, но я не могу пригласить тебя в квартиру: дома

мама и другие. Пойдем на улицу.— Геня открыл настежь

калитку.

— Теперь говори,— попросил он, когда убедился, что

близко никого нет.

— Знаешь, к нашей соседке пришел сын. Он расспрашивал

про ребят, моих друзей, что остались в городе. Ну, я

рассказала. А когда назвала тебя, он переспросил почему-

то фамилию, и сразу... Валя заметила недовольный взгляд

Гени.—

Откуда пришел? Зачем? Ты знаешь? А если он работает

на них? — набросился на нее Геннадий.— Сказано, девчонка!

С первым встречным разболталась.

Валя растерялась на секунду, неожиданнно для самой

себя передразнила:

— Девчонка! Девчонка! У Елены Павловны сын не может

быть плохим! — Валя отстранилась от Геннадия и, став

в защитную позу, продолжала:— В такое время дружить

крепче надо! Понял? А если мы будем друг друга подозревать...—

Валя отвернулась.— Он, наверное, по заданию здесь

и хотел, чтобы ты пришел. А ты...

— Валя, не сердись,— виновато попросил Геннадий.

— Не сердись? А вот знакомить тебя с Володей я не буду—

не стоишь ты этого.

Круто повернувшись, Валя ушла от Геннадия.

«ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА ОНИ ВЗОРВУТСЯ»

Шифрованная телеграмма из штаба фронта об отступлении

войск привела Шульца в бешенство. Он приказал усилить

вокруг города посты на случай налета партизан. Затем

созвал всех своих офицеров и приказал немедленно очистить

гестапо и тюрьмы: ≪Мелкую рыбку выпустить, крупную —

отправить к праотцам≫.

В последние дни все чаще открывались ворота гестапо,

откуда выезжала крытая машина — ≪душегубка≫.

Нина Васильевна дала Вадиму совет — собрать комсомольцев

и договориться, как спасать школу: гитлеровцы

собирались ее взорвать.

От учительницы Вадим пошел на Советскую улицу. У него

были еще и другие планы, о них он учительнице не сказал.

Вместе с Мишей пошли к Голеневым. На полпути встретили

самого Геннадия.

— Ребята, у меня идея!— И, понизив голос, Вадим поведал

ребятам свои планы.

— Немцы драпают. Комендант уже давно лыжи навострил.

А мы ему их подмажем — в машину подсунем мину за медленного

действия. Как? А?

Геннадий и Михаил замерли от восторга.

— Я ее как-то случайно ≪позаимствовал≫, по выражению

Генки, у фрицев. Ихним салом и их по мусалам. Ну как

идея?—

Спрашиваешь?

Геннадия и Михаила не надо было уговаривать.

— Тогда пойдемте, присмотримся к обстановке.

Медленно прошли мимо открытых ворот дома коменданта

и заметили: шоферы делали профилактику машин, на застекленной

веранде стояло несколько чемоданов. Все трое

пришли к выводу, что комендант ≪с драпаньем спешит≫, и

действовать надо быстро.

Договорились, что мину лучше укрепить под машиной.

Ночевать будут у Вадима.

Под вечер Геннадий отпросился у Ольги Ивановны и

ушел. Он надел теплый лыжный костюм, плотнее надвинул

на уши шапку.

Мать Вадима ушла в село, там задержалась, и он хозяйничал

сам. Вскоре пришел и Миша. О чем они только не

говорили до часу ночи!

—Дайте слово, что никому не разболтаете то, что я скажу?

—почти шепотом сказал Вадим.

—Мы давно дали такое слово,—с обидой ответил Геня.

—Ну, ладно. Слушайте. 19 января у нас состоится комсомольское

собрание. На повестке дня один вопрос —как

спасти школу от разрушения. Тебе, Геннадий, обязательно

надо прийти на это собрание.

—А куда?

—В парк. К летнему театру.

— Придуг и заявление принесу, в комсомол. Вадим, а у

меня Валя была, говорила, что к учительнице, Елене Пав'*

ловне, сын пришел. О ребятах расспрашивал и обо мне,—

Геннадий помолчал. — А я с ней поссорился, обидел. Она

и ушла.

— Кто? Учительница?

— Да Валя же!

— Как обидел?

— Да сказал, что с первым встречным разболталась и

еще...—

Ну, это ты зря. Валя не то, что с первым встречным,

а и со своим не разболтается. Пойдешь к ней и все узнаешь.

Ясно?

Геннадий кивнул головой.

...Ночью дворы казались таинственнее. Ребята подошли

к лазу.

Вадим пригляделся и опознал машину коменданта. Она

стояла между двух ≪виллисов≫. Миша и Геня не спускали

глаз с товарища. Вот он приподнялся у машины, заглянул

внутрь и, когда убедился, что она пуста, махнул товарищам

рукой. Геннадий, как самый опытный, залез под машину,

взял из рук Миши мину и начал ее укреплять.

Притаившись за колесами, Вадим и Миша следили за

двором. Обоим казалось, что Геня страшно долго возится.

Со ступенек веранды, разговаривая, спустились гитлеровцы.

Закурили.

Что делать? До лаза не добраться, заметят.

— Геня, вылезай, идут,— требовательно прошептал Вадим.—

Скорее, скорее! — заторопил Миша.

На сей раз Геннадий был очень послушным. Все трое поползли

к мусорному ящику, спрятались за ним.

Фашисты несли чемоданы. Комендант не дождался утра,

удирал ночью. Вскоре зафырчали машины. Шофер швырнул

пустую банку из-под консервов в мусорный ящик, за хлопнул

дверцу, и машина плавно покатила к открытым настежь

воротам.

Только тогда полной грудью вздохнули ребята, когда

шум машины замер вдали.

— Факир был растяпа, и номер не удался?— с досадой

спросил Вадим.

— Почему? Через три часа они взорвутся, — уверенно

ответил Геннадий.

Ликованию друзей не было предела! Новые сложные

планы обдумывали втроем почти всю ночь.

ДОСТАТЬ ПУЛЕМЕТ

Нескончаемой вереницей тянулись машины с орудиями,

пулеметами, солдатами: гитлеровцы отступали.

Зимний колючий ветер пронизывал насквозь.

Пять человек во главе с Николаем Ивановичем терпеливо

ждали двух часов ночи. Взяв противотанковые мины, они