– Вы подданный Франции? – спросил лейтенант.

– Нет, но…

– Подданным какой страны вы являетесь? - Тот на секунду замялся.

– Его разыскивает полиция как минимум четырех, – усмехнулся бывший парламентер.

– Заткнись, Михал, – огрызнулся Алекс, – сам-то не лучше… - Парламентер лишь заухмылялся в усы. Оливье задумался.

– Я, конечно, могу забрать вас под свою ответственность… - Алекс широко улыбнулся.

-… и передать жандармерии в Каире, – закончил лейтенант. Улыбка моментально сошла с лица нашего собеседника.

– Я слышал в легион можно поступить, не вспоминая о прошлом… – пробормотал тот разочарованно.

– Увы, но практики вербовки пленных у нас нет, – назидательно заметил Оливье, – но ничто не мешает вам после проверки в жандармерии… Парламентер Михал фыркнул.

– Что? – удивился лейтенант.

– Висельнику не выйдет туда наняться, – философски заметил бывший парламентер, – петля мешать будет.

Оливье повернулся к конвоиру.

– Пожалуйста, вот этих двоих…

– Не, благодарю покорно, я лучше останусь, – покачал головой Михал.

– Вы предпочитаете плен здесь, жандармерии в Каире? – удивился лейтенант.

– Ясное дело.

– Ну как хотите, тогда вот этого одного пленного…

– Я тоже, – воскликнул Алекс, – хочу остаться. - Лейтенант удивленно приподнял бровь.

– Вы же только что требовали…

– Я передумал.

– Ну, если вы сами этого хотите, – Оливье пожал плечами, – пусть тогда эмир с вами разбирается. - Он отвернулся и подошел к нам. Цепь пленников зашагала дальше.

– Странные люди, предпочли иметь дело с эмиром, а не властями в Александрии. Там, по крайней мере, закон имеет хоть какой-то вес…

– Думаю именно поэтому они и предпочли остаться, – философски заметил Алан, – здесь их прошлые деяния мало кого волнуют.

Я повернулся к Эльзе.

– Мадемуазель, неужели вас так тронула судьба пленных? Всего лишь несколько часов назад эти люди собирались вас хладнокровно убить. Полагаете, они бы стали с вами церемониться? - Она задумалась.

– Не знаю. Но я слышала множество рассказов о зверствах местных бандитов. Мне бы не хотелось, чтобы даже мои враги так умирали…

– Абдалла скор на расправу, но в особой жестокости не замечен, – возразил лейтенант. Девушка пожала плечами.

– Все равно мне бы не хотелось оказаться в руках дикарей. Я бы лучше покончила с собой… – в ее глазах промелькнула какая-то тень, похоже, пока я стоял за пулеметом, она о подобном исходе серьезно задумывалась. Эльза резко взмахнула рукой, словно отгоняя эти мысли и добавила:

– Хотя действительно, что мы беспокоимся об этих бандитах, они сами избрали свою судьбу.

– А вот уже и погоня возвращается, – произнес лейтенант, глядя на горизонт, – думаю, сейчас мы познакомимся с самим Ахмадом…

Увы, он ошибся. Преследователи вернулись ни с чем. Ахмад упорно двигался вглубь пустыни, словно предпочитал смерть от жажды плену. В итоге посланные за ним люди отстали, и предоставили его собственной судьбе.

– В этом пекле не выживет даже верблюд, – покачал головой сержант, – мы не могли забираться дальше. Слишком опасно.

– Вы уверены, что он не сможет найти где-нибудь там убежище? – озабоченно спросил дю Понт.

– Не бойтесь, ваш обидчик либо сгинет в песках, либо вернется сюда. Оазисы есть к востоку и северу, а на юго-западе, куда он направился, обитаемых мест нет почти на тысячу километров, до самого Дарфура.

Я снова разглядывал проплывавшие мимо руины Фив и снова понимал, что покопаться в них мне не удастся. Что за невезение… Наш автомобиль сиротливо разместился на палубе влачившего нас на правый берег Нила парома. Феллахи с самого начала с подозрением отнеслись к шумной и воняющей бензином повозке, и значительная их часть вообще осталась на причале до следующего рейса, а самые рисковые или спешившие сбились в кучку в стороне от машины. Мысль же о том, что этим железным монстром управляет женщина, окончательно привела их к убеждению о сомнительном происхождении нашего транспортного средства и его прямой связи с джиннами, маридами и прочими злобными духами огня и пустыни. Кто-то на всякий случай бормотал молитвы, другие бросали в нашу сторону опасливые взгляды.

– Думаешь, у нас получится? – спросила Эрика.

– Будем пытаться, – я вздохнул, – настоятель довольно откровенно намекал на то, что без технической поддержки, добраться до настоящего Стимфалополиса мы не сможем. Так что самолет нам необходим как воздух.

– Так точно, сэр, – сидевший на заднем сидении матрос Фокс на всякий случай вежливо согласился.

Бедняга скучал, и я бы с огромным удовольствием оставил его в оазисе Харга, но Алан и дю Понт настояли, чтобы я взял хотя бы одного человека для охраны в пути. Кроме того я предполагал, что наличие сопровождающего придаст нам солидности на переговорах с хедивом.

Паром мягко навалился на причал. Эрика завела мотор, и мы съехали на берег, сопровождаемые испуганными взглядами попутчиков.

– Есть ли у меня аэроплан? – Гамаль-бей оказался явно шокирован моим вопросом, – есть ли у меня аэроплан, хотите вы знать? Да, у меня есть аэроплан. А что? - Я объяснил.

– Нет, господа, это решительно невозможно! Аэроплан является государственной собственностью, и я не могу сдавать его в аренду ради научных целей. А если он разобьется? Или совершит вынужденную посадку в пустыне? Нет-нет. Увы, но я ничем не могу вам помочь.

– Он не разобьется! – вмешалась Эрика, – я сама буду его пилотировать…

– О! Я и не знал, что такая прелестная женщина еще и хороший пилот, – поразился Гамаль-бей, – но даже ради вашей красоты, я не готов пойти на такую жертву. Этот самолет крайне необходим нам для выполнения ответственных правительственных заданий.

– Всего на пару дней? – Эрика наивно хлопнула ресницами…

– Мое сердце буквально разрывается, когда я вам отказываю, – хедив глубоко вздохнул, – но я не могу преступить моего долга! - Он еще раз тяжело вздохнул и бросил на нас глубоко-трагический взгляд.

– Ну, пожалуйста? – мне даже показалось, что ее широко открытые глаза увлажнились, – только на пару дней…

Гамаль-бей сложил руки на столе и нервно захрустел пальцами.

– Даже не знаю, что вам ответить. Я бы от всей души хотел вам помочь. Но мой долг говорит мне о невозможности посягнуть на государственное имущество. Даже ради вас, милая барышня…

– У него нет сердца, – вздохнула Эрика, когда мы спускались в холл, – как он мог отказать бедной девушке. Не в самом же деле ему этот самолет так нужен.

– Ты переигрывала, – заметил я.

– Ничего подобного. Я старалась быть убедительной.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, мне ничего не останется, как вызвать хедива на дуэль.

– Боюсь, его телохранители тебя сразу же зарубят…

– Тем более. Моя трагическая кончина останется на твоей совести…

– Ладно, давай серьезно. Что мы будем делать? – Эрика надела шляпку, и мы вышли на солнце.

– Думать. Вы с Фоксом пока можете развеяться в городе, а я пойду, наведу кое какие справки. Только не забудьте, пока будете развеиваться, закупить все необходимое для нашего предприятия. Теперь без компаса, карты и недельного запаса воды, я в пустыню ни ногой…

– Помощь вам не нужна? – почтительно осведомился Фокс.

– Нет, спасибо, на этот раз все безопасно.

Оставив их на рыночной площади, я отправился к коптской церковке, затерявшейся среди луксорских кварталов. Вежливо поздоровавшись со священником, я протянул ему письмо от александрийских единоверцев. Тот распечатал конверт, немного изменился в лице и вернул бумагу мне.

– Думаю, вам стоит поговорить с настоятелем обители Святого Христофора, я попрошу, чтобы вас проводили.

Обитель располагалась на другом конце города, у самой окраины. Практически сразу за внешней стеной начиналась пустыня. Долговязый бородатый настоятель оказался крайне любезен.