— Знаешь, богачки в Цине так ходят с маленькими собачками на поводке. Они приводят их в парк и ходят там с мужьями. Вот и мы так же.

— Не смеши меня, — сказала я. — Ты мне не муж.

— А я не собака, — возмутилась Саша. — Хотя вероятность того, что вы сыграете свадьбу, такая же, как и у меня стать собакой, ведь принц женится только на девушке с мастерством.

Я сузили глаза.

— Это не совсем так, — сказал Каз, не замечая намеков Саши. — Отец ожидал, что девушка с мастерством родится в это время, но он не был уверен. Если до моего тридцатого дня рождения никто такой не появился бы, я женился бы на богачке из Цины или Хэдалэнда.

— Позор, Мей. Или в тебе есть благородная кровь?.. — она осматривала меня, словно я была ослом на продажу. — Хмм, сомнительно.

Я закрыла глаза и вспомнила те прекрасные минуты, когда сжимала руками ее горло. Хотелось бы их вернуть.

— У Мей может быть благородная кровь, все зависит от того, кем были ее предки в Хэдалэнде, — сказал Каз. Он сверкнул сочувственной улыбкой.

Гвен фыркнула и закивала головой, от чего споткнулась я и закачались ветви ивы над нами.

— Спокойнее, девочка, — сказала я, положив руку на ее дрожащую кожу. — Среди деревьев другой путь есть?

— Нет, — ответила Саша. — Других дорог в спящей роще нет.

— Думаю, она чувствует, что деревья живые, — сказал Каз. — Нельзя обмануть лошадь, притворившись, что ты спишь. Они многое чувствуют, твое поведение, характер, есть ли в твоем кармане кусочек сахара.

Картинка с маленьким Казом и лошадьми всплыла в моей голове. По какой-то причине я видела его проводящим много времени в конюшнях, а не с несговорчивыми родителями. Отец всегда говорил, что если хочешь найти хорошего человека, посмотри, как он ладит с лошадью. Подлецов они пинали, глупцов сбрасывали со спин, а лидеров слушались. Гвен была бесконечно предана Казу. Она бы пошла с ним в битву, если бы он захотел. Он был лидером внутри, я это знала. Ему нужно было чаще проявлять это.

— К спящей иве — сюда, — сказала Саша. Она повернулась направо, принц следовал за ней след в след.

Мое сердце забилось быстрее при мысли, что рядом может быть Анта. Должна быть причина, по которой он не возвращался.

Вверху полог волнистых длинных ветвей закрывал возможность видеть что-то еще. Их приходилось срезать, чтобы пробраться к спящей иве.

Под ветвями было темно, но если вытянуть шею, становилось видно деревья. Солнце светилось на бледно-желтых листьях, они сверкали. Под ногами по земле огромными змеями струились старые корни. Стволы деревьев были такими толстыми, что могли сравниться с хижиной в Хальц-Вальдене. Обхватить такие деревья смогло бы пять людей.

На деревьях кора чуть выступала, напоминая ноздри. Над носами были две выемки, схожие с глазами. Казалось, что это дерево с огромным носом и старым лицом с морщинами. Много усилий не требовалось, чтобы представить, что дерево живое. Я закрыла глаза и услышала гудение магии под корой.

Я коснулась дерева, и когда мои пальцы почувствовали поверхность, я вскрикнула. Магия ударила по коже, как в барабан. Она наполняла меня силой, и я не заметила, как прижала ладони к дереву, каждый волосок встал дыбом. Лес растаял. Каз и Саша пропали. Остались лишь я и древнее дерево с древним мастерством внутри. Я не знала, откуда мне это известно, но я чувствовала огромную силу, и когда я закрыла глаза, то представила, как корни ползут под землей, пропитывая каждый кусочек леса магией, как кровь текла по венам. Я представила, как они выползают на поверхность.

— Что ты чувствуешь? — спросила Саша.

Я и забыла про них. Я открыла глаза и отодвинулась от дерева. Гвен успокоилась, отыскав место, где ее не касались ветви.

— Силу, — сказала я. Хотелось, чтобы это прозвучало беспечно. Я пыталась не обращать внимания, что из-за мастерства все ощущалось иначе.

Она кивнула, словно такой ответ и ожидала, или ожидала, что я это почувствую.

— А по мне, так это просто старое дерево, — сказал Каз. Он шагнул вперед и положил ладонь на кору. — Я ничего не чувствую.

Я пожала плечами.

— Может, я ошиблась. Идемте. Нужно выбираться из этой могилы и попытаться найти следы Анты.

Уходить отсюда было так, словно я покидала дом. Мои руки болели, желая еще коснуться этой живой магии дерева. Впервые я хотела узнать больше о своих способностях. Я хотела знать, почему могу влиять на природу, почему силу получила именно я. Хотелось узнать, можно ли использовать силу того дерева. Она взывала ко мне. Уходить было неправильно. Я должна была оставаться здесь. Я должна была найти Анту. Я должна была найти Скитальцев.

Спящая роща закрывала от неба, и когда начался дождь, мы это едва заметили. Мы были как в чаше, было жарко, наша одежда промокла от пота. Казалось, конца нет, ветви продолжали все укрывать собой. Пока мы шли, я начинала ощущать, что что-то за нашими спинами следит за нами. Теперь я оглядывалась, ожидая увидеть того, кто скрывается в тенях. Но ничего не было.

— Мей, сюда.

Пока я отвлекалась на чувство, что нас кто-то преследует, я отстала от группы. Каз, Гвен и Саша опережали меня на целое дерево. Боясь теней, я поспешила к ним сквозь ветви. Каз манил меня рукой.

— Смотри! Следы похожи на Анту, — он схватил меня за руку и притянул ближе.

Он был прав. Следы принадлежали Анте. Я бы узнала их в любом случае. Они были через промежутки его шагов, копыта были его размера.

— Он шел медленно. Хороший признак, — сказала я. — Он не бежал, боясь.

— Мы пойдем за ним, — сказал Каз, улыбаясь. Его радость согрела мое сердце.

— Видишь, я же говорила, что помогу тебе найти твоего белого оленя? — отозвалась со стороны Гвен Саша. — Теперь ты меня развяжешь?

— Мы все еще не знаем, сбежишь ли ты, — сказала я.

Саша топнула ногой и уставилась на меня. Гвен отошла от нее, испугавшись шума.

— Сколько раз мне тебе говорить? Зачем мне сбегать в лес Ваэрг, если Водяной меня тут же схватит?

— Водяной еще никого из нас не тронул, — сказала я. — Ты этим лишь прикрываешься. Откуда мне знать, одна ли ты тут? Ты нас отвлекаешь, это не сработает, — я хотела сказать ей, чтобы она помнила мои слова. Я хотела сказать, чтобы она следовала моему предупреждению, но она знала, что я промолчу, ведь рядом Каз. Она знала, что ей слова сойдут с рук.

— Он поймает меня из-за матери, — сказала она. Ее лицо сморщилось, словно она подавляла крик или слезы.

Каз подошел к ней и положил руку на плечо девушки.

— Что случилось с твоей матерью?

— Нет времени для слезоточивых историй. Нужно идти, — напомнила ему я. Мне не хотелось знать о ее семье. Я не хотела сочувствовать ей.

Каз поднял руку, чтобы я притихла. Впервые я чувствовала себя его подчиненной, я недовольно сжала руки.

— Я не говорила об этом раньше… потому что не хотела об этом думать. Мы разделились. Борганы, или как вы называете нас, Скитальцы, отличаются от других людей… Мы не так и верны. Мы — не общество или что-то в этом роде. Есть глава, и ты или выполняешь его указания, или уходишь. Мы… не могли держаться дальше. Моя мать… была нездорова. У нее было плохо с ногой.

Я содрогнулась, вспомнив о хромоте отца.

— Мы отстали, никто не пришел к нам на помощь. Они нас бросили. Мы шли все дальше. У мамы все болело, у нас почти не было еды и воды. Мы остановились. И недалеко от спящей ивы ее поймал Водяной. Я пыталась не спать. Я пыталась. Но я была такой уставшей, — ее голос оборвался. — Я весь день приглядывала за ней, все мое тело болело. Глаза просто не могли оставаться открытыми, и я уснула. А проснулась от ее криков, но не смогла ее найти. Я бегала повсюду. Я искала и искала по лесу, пока не заблудилась. Слабая и потерявшаяся. Тогда вы и нашли меня. Я думала, что вы меня убьете, но этого не произошло, — ее глаза смотрели прямо в мои с вызовом.

— Прости, — сказал Каз.

— Все мы потеряли людей, — сказала я, сглотнув. — Идемте.

— Я помогла тебе с древесной нимфой, — напомнила мне Саша. — Это что-нибудь означает?