— Что будем делать? — прошептала я. — Мы не можем расправиться с теми охотникам. Как его оттуда увести?

Каз скрестил руки и прижал одну ладонь к подбородку.

— А если Анта тебя увидит? Он придет к тебе?

— Да, но если он не связан. Ты думаешь, что они буду держать такого зверя, как Анта, несвязанным?

— Вряд ли, — согласился он.

Мы оставались на краю лагеря, слушая, что там происходит. Каз был теплым, будучи рядом со мной. Он мог развернуться и уйти, оставив меня, но он решил остаться и помочь. Я бегло взглянула на него, утонув в глубине его глаз. Если он поможет мне, я помогу ему вернуть Эллент. Так я себе пообещала.

— Он связан, — прошептал Каз.

Я взглянула сквозь деревья на лагерь. Анта был привязан за уздечку, но седла на нем не было. Он был в хорошем состоянии, все еще достаточно толстый, а голова его была опущена, он щипал траву.

— Мей, позови его, привлеки внимание, — сказал Каз. Он ободряюще кивнул.

— Весь лагерь услышит. Это опасно.

— Тогда я привлеку их внимание к себе, — сказал он, улыбнувшись. Он поднялся, но я потянула его вниз за руку.

— С ума сошел? — сказала я. — Ты не можешь этого сделать! А если они поймают тебя? А если убьют?

— Я не боюсь, — сказал он, расправляя тунику и выпячивая грудь. — Слушай, ты спасла мне жизнь три раза в лесу. Я хочу тебе отплатить тем же. Если они меня поймают, ты снова спасешь мне жизнь. Ты это неплохо умеешь.

Я уставилась на него.

— Я бы не хотела снова этого делать.

Он рассмеялся.

— Я тоже.

Я не успела ответить, а он вскочил на ноги и побежал к лагерю. Сначала люди так удивились, что остались на местах, замерев. Потом Каз закричал и побежал по их лагерю, сбивая все на своем пути. Двое крупных охотников с тяжелыми ботинками сузили глаза, растерявшись, они пока еще не преследовали Каза. Я должна была действовать быстро. Я пробиралась к Анте, а он вскинул голову, увидев меня.

— С тобой столько проблем, старик, — сказала я, быстро почесав его нос. Я отвязала его уздечку. Он, приветствуя, потерся мордой о мое плечо. — Где твое седло? А? Но не время. Идем.

Я вскочила на его спину и ударила. Анта ожил и помчался в лес прочь от лагеря. Я должна была найти Каза, пока его не схватили, так что мы огибали лагерь, двигаясь так быстро, что мне пришлось вцепиться в шерсть Анты, чтобы не упасть. Возбуждение заполнило меня, словно сильный ветер. Как же хорошо было снова ехать на моем олене. Земля подо мной исчезла, деревья расплывались, звук голосов тех людей был едва слышным, по сравнению с громом копыт Анты. Я затерялась в ощущениях и пришла в себя, услышав мужской крик.

Каз.

Я натянула поводья, Анта повернулся в сторону крика. В этот раз гром копыт оказывал другой эффект на меня, совпадая с биением моего сердца, а не расслабляя меня. Они поймали его. Если с ним что-то случится, я себе не прощу.

Анта отреагировал на мою спешку. Его плечи напряглись, он вытянул шею и побежал еще быстрее. Костяшки моих пальцев побелели, так сильно я цеплялась за его шерсть. На входе в лагерь я увидела толпу людей и скорчившееся тело в грязи. Один из охотников вытянул ногу и ударил скорчившееся тело носком ботинка, Каз закричал от боли.

— Хватит! — завопила я, забывая, что охотники меня бы моментально убили. — Оставьте его в покое!

Лица людей повернулись от Каза ко мне. Тяжесть их взглядов заставила меня содрогнуться. Даже дети смотрели на меня темными, глубокими, серьезными глазами, такие я никогда не видела. Охотники перестали бить Каза и выпрямились.

Один из них шагнул ко мне. Его брови поднялись, в глазах ясно читался вопрос. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова.

Один из детей поднял руку и указал на меня, произнеся только: вальта. Я не знала, что это значит, но и другие подхватили это, говоря: вальта, вальта, снова и снова. Они опустились на колени и уткнулись руками в землю, словно поклонялись в церкви в Хальц-Вальдене. Даже охотники опустились на колени. Каз едва смог встать на ноги и уставился на людей.

— Боже правый, Мей, что ты с ними сделала?

— Спасибо за доброту, — сказала я, позвав к себе жестом Каза. Он отошел от людей, что что-то кричали на своем языке и странно танцевали, выкидывая в стороны руки и ноги. — Нам нужно уходить, — я развернула Анту, но толпа закричала так громко, что Анта вздрогнул и сбросил меня на землю.

Я рухнула в грязь с приглушенным стуком, ударившись головой обо что-то твердое. Я не успела подняться, а люди уже окружили меня, каждый касался разных частей моего тела. Каз протолкался через толпу и взял меня за руку. Мне было больно, меня чуть не задавили эти люди, но его рука была теплой.

— Ты не поранилась? — спросил он и попытался помочь мне встать, но люди оттолкнули его, и мы не смогли удержаться за руки.

— Я не ранена, но…

Сильные охотники подхватили мое тело на руки и поднимали все выше, пока я не оказалась над головами толпы. Это было странно, я словно плыла по рукам. Подо мной бегали дети, а люди оттаскивали меня обратно в лагерь. Паника сковала мою грудь, и я пыталась разглядеть Каза.

— Не знаю, что происходит, — крикнула я. — Забери Анту.

Глаза Каза расширились от ужаса. Он подбежал к Анте, но и к нему потянулись люди, цепляясь за его одежду. Мы завернули за угол, и я увидела, что его затаскивают обратно в лагерь. Люди танцевали и пели, общались и хохотали. Это напоминало мне праздники в Хальц-Вальдене, когда жители благодарили богов, устраивая пиры и выпивая. Я скучала по таким дням. Я скучала по знакомому вкусу меда. Все это было таким далеким. Я была так далеко от дома, мое сердце страдало.

Глава четырнадцатая: Вальта и пророчица

Я была в грязи, но местный народ отнес меня на полянку в своем лагере. Один из охотников принес странный стул, сделанный из изогнутых веток и усадил меня на него. Они поклонились мне. Они хором говорили молитвы, ритм был четким, но он отличался от песен, что мы пели в Хальц-Вальдене. Некоторые женщины рисовали что-то на лицах друг друга, а потом отметили охотников красными рисунками на их груди, рисунок был тремя полосками. Каза и Анту не было видно. Я была окружена людьми, но никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Женщина подошла ко мне с ведром холодной воды и начала смывать с меня грязь. Она улыбалась, но у нее почти не было зубов. Я пыталась не кривиться из-за запаха ее дыхания, но внутри все кипело.

— Что вам от меня нужно? — прошептала я. Голос мой прозвучал так подавленно, как еще никогда не звучал. Он был тонким, едва слышимым даже мне, его нельзя было сравнить с громкими голосами этого племени.

Она лишь улыбнулась в ответ и продолжила отмывать грязь. Я была питомцем, которого мыли, прежде чем пустить в кровать.

— Где мой друг? — сказала я, заставляя себя говорить громче. Я пыталась выражать эмоции на лице и показать жестом человека. — Друг, — я положила ладонь на сердце. Женщина покачала головой. Бесполезно. Она не понимала. — Вы не говорите на общем языке Эгунлэнда? Никто? — я повысила голос. Топот ног оглушал меня. — Прошу, мне нужно поговорить… Нужно понять, что происходит.

Приблизился охотник. У него была густая темная борода, а глаза выдавали страх или возбуждение. Красный рисунок мерцал на его груди, и я поняла, что не могу отвести от него взгляд. Он опустился на одно колено и склонил голову.

Когда он поднял голову и встретился с моим взглядом, то сказал:

— Я говорю на твоем языке, Вальта. Что ты хочешь узнать?

Он явно никогда не смеялся, и всю жизнь заботился о выживании и чести. Я видела это по его напряженной челюсти и шрамам на щеке.

— Где мой друг Казимир?

— Он с оленем. В нашем лагере.

— Что означает вальта?

— Это избранная. Ты избрана лесом. Ты пришла к нам, Вальта, чтобы спасти нас.