— Почему ты прячешься от нас? Иди садись с нами.

Он распахнул дверь и подтолкнул упирающуюся девушку в гостиную.

— Смотрите, какую прекрасную газель я поймал! — торжествующе обратился он к присутствующим.

Все громко рассмеялись. А Рашад-бек продолжал:

— Это Ум-Жискар скрыла ее от нас, будто мы съесть ее хотим.

Бледную от страха девушку стала бить дрожь. Она еще раз попыталась вывернуться из рук бека, но тот насильно усадил ее за стол среди гостей. Ум-Жискар насмешливо воскликнула:

— Можно подумать, что ты питаешь слабость к служанкам! Она простая посудомойка.

Рашад-бек возразил ей:

— Ну и что? Она из того же теста, что и мы. Я давно не видал такой прелести.

Женщины натянуто засмеялись, а Шарона сказала:

— Да он хочет мне изменить. Ну что ж, я перевоспитаю его.

Шарона попыталась выдернуть руку девушки из руки Рашад-бека. Когда ей не удалось это, она ее сильно толкнула. Девушка стрелой вылетела из зала и исчезла в вестибюле. Рашад-бек насупился.

— Почему вы так смотрите на меня? — спросил он. — Неужели я совершил что-то ужасное?

Гости ответили ему дружным смехом. Сабри-бек, покачав головой, сказал ему с улыбкой:

— Тебе мало вчерашней ночи? Ты же не зверь.

— Женщины любят, когда мужчины страстны, как звери, но не с другими, а с ними, — с вызовом произнесла Марлен.

— Перед тобой, Рашад-бек, лучшие женщины Бейрута. И ты унижаешь нас этой девчонкой, — заявила Гладис, с трудом подавив свой гнев.

Про себя же она подумала, что лично ей он и его пристрастия безразличны. Ее интересует лишь мошна бека.

Мать девушки, слышавшая разговор, сильно разволновалась, опасаясь сурового наказания хозяйки. Ее могут выгнать, хотя она ни в чем не виновата. Всю жизнь она прислуживала другим. В молодости она тоже была очень красива. Еще до рождения дочери ее однажды отдали в услужение французскому офицеру. Он клялся в своей любви, а сам попытался изнасиловать. Тогда, с трудом вырвавшись, она сумела избежать позора. А сейчас ей за пятьдесят, дочери — пятнадцать. Но судьба, видно, у них одна — терпеть унижения и посягательства на свою честь.

Вне себя от злобы, Гладис вышла из-за стола в поисках девушки. Та безутешно рыдала в соседней комнате. Схватив ножницы, Гладис стала кромсать ее прекрасные волосы. Тоном, не терпящим возражений, она потребовала от Мари помочь ей. Бедной матери ничего не оставалось, как беспрекословно подчиниться. Она держала голову дочери, а сердце ее обливалось кровью. Закончив свое гнусное дело, Гладис с торжествующим видом вернулась к столу.

Когда Рашад-бек обнаружил девушку, в мгновение ока превратившуюся в мальчугана, он расхохотался так, что чуть не опрокинулся на спину. Подойдя к Гладис, он расцеловал ее в обе щеки с возгласом:

— Вот это настоящая женщина!

Все в один голос одобрили поступок Гладис:

— Поделом ей. Глаз не должен подниматься выше брови.

Подали вино, зазвенели бокалы. Тост следовал за тостом. Гости перешли на французский язык, которым Рашад-бек не владел. Наблюдая за движениями женских губ, Рашад-бек подумал: «С женщинами предпочтительнее общаться в постели. Когда гаснет свет, любой язык превращается в любовный лепет». Повернувшись к Сабри-беку, он сказал по-турецки:

— Вечер может затянуться, а я не хочу остаться без работы. Подумай, как бы провести его еще лучше, чем вчера.

Мадам Марлен в своем ярко-красном платье, свет от которого отражался на лицах и бокалах, восседала за столом, будто она была хозяйкой. Но к каким бы женским уловкам она ни прибегала, чтобы казаться моложе, морщины вокруг глаз и на шее выдавали ее возраст. Обменявшись несколькими словами с Сабри-беком, она покинула с ним гостиную. Примерно через час они вернулись в обнимку, явно довольные друг другом. Покровительственно похлопав Рашад-бека по плечу, Марлен промолвила:

— Все будет, как ты желаешь, мой дорогой друг.

Рашад-бек, не поняв смысла слов, попросил ее уединиться с ним для разъяснений. Она встала и вышла с беком, обняв его за талию. Они уселись в отдаленном углу. В ходе беседы Рашад-бек посвятил Марлен в свои планы относительно контрабанды и продажи оружия. Она обещала оказать ему содействие.

— Я устрою это через алеппского советника. Скоро он сюда прибудет вместе с офицерами, и мы обсудим с ними детали. Дело это серьезное, и одними подарками тут не обойтись.

Рашад-бек понял, что Марлен навязывает ему свое партнерство.

— Хорошо, мадам, — согласился он. — Мы давно знаем друг друга и сообща решим все проблемы.

— Я должна вскоре поехать в Яффу, — сказала Марлен. — Возможно, я возьму с собой Шарону и Астер. А ты отправляйся в Дамаск и подготовь все там. Дело не простое. Но оно тебе по плечу. — Марлен засмеялась и потрепала бека за рукав. — Договоренность сугубо между нами. Смотри не проболтайся Шароне. Она еще не доросла до подобных дел.

Марлен стремилась загрести все дивиденды сама и не была заинтересована в расширении круга участников сделки. Она дала понять беку, что у Шароны и Астер свои источники доходов.

Они снова вернулись к столу. Накачиваясь — вином, Рашад-бек неоднократно прокручивал в голове детали предстоящей операции. Он стал поглаживать волосы Шароны, уставившись на нее налитыми глазами.

— Наши женщины блещут своей красотой, как звезды на небосводе, — сказала Гладис. — Ты прав, Рашад-бек, перед ними не может устоять ни один мужчина.

Сидевший до этого молча Ильяс наконец тоже подал голос, поглядывая на гостей через свои модные очки:

— Его превосходительство предпочитает звездам газелей в пустыне. Звезды высоко, а газели быстро становятся добычей удачливого охотника.

Все оценили его шутку и поддержали начатый им разговор о конъюнктуре на зерновом рынке и связанных с нею банковских операциях.

Поздно вечером прибыл французский советник с капитаном. Сопровождавшие его унтер-офицеры и солдаты установили вокруг дома охрану. Ильяс представил советнику гостей. Стол был накрыт снова. Он ломился от лакомых блюд и напитков. Все приветствовали советника, предлагая тосты за его здоровье. Француз старался изображать из себя демократа:

— Пожалуйста, без официальностей. Прошу всех вести себя как и до моего прихода.

Ум-Жискар, плотоядно усмехнувшись, призвала гостей не увлекаться жареным мясом и сохранить аппетит для свежатинки. Ее замечание вызвало бурю восторга. Мужчины сразу же догадались, к чему она клонит. Им оставалось только выбрать себе партнершу по вкусу.

Вино лилось рекой, а женщины были податливы, как и накануне. Под шум нарастающего веселья Марлен отозвала советника в сторону. Они начали беседу с положения в организации, затем перешли к обсуждению обстановки в Ливане. Советник рассказал о расстановке сил в стране, подчеркнув, что ливанская знать разделена на два лагеря. Один из них, связанный экономическими интересами с французами, — на стороне Франции, другой находится в оппозиции. Марлен завела разговор об оружии и прямо предложила французу войти в дело.

— Мы продадим оружие в случае нашего ухода отсюда, — сказал советник.

Марлен, обольстительно улыбаясь, убеждала его поставить партию винтовок в Сирию в ближайшее время, поскольку это сулит большую выгоду. Наконец советник сдался, предупредив ее, что поручит проведение операции капитану. После этого они поднялись в одну из спален. Когда они вернулись в салон, веселье было в полном разгаре. Пресытившись вином и любовью, гости стали рассказывать друг другу о своих приключениях в различных странах мира. Марлен полностью переключила свое внимание на капитана, сопровождавшего советника. Она уселась рядом с ним и настаивала, чтобы тот рассказал какую-нибудь историю о себе. Капитан решил поделиться своими воспоминаниями о службе в Сенегале:

— Не имея средств к существованию, сенегальцы предлагали нам купить их детей. А мы загоняли сенегальцев в шахты, где они как мухи погибали от голода и обвалов. Провинившихся бросали в реку на съедение крокодилам. Я тогда был еще только лейтенантом, но туземцы падали предо мною ниц. Население там очень отсталое и верит в колдовство. С нами были священники-миссионеры. В их задачи входило обратить этих язычников в христианство, приобщить к цивилизации.