Революционно-романтическим сознанием современников Чернышевский воспринимался как мученик за идею справедливости. Некрасов в стихотворении 1875 г. с характерным названием «Пророк» (с подзаголовком «Воспоминание о Чернышевском») понимает его миссию в религиозно-апокалиптическом контексте: «Его послал Бог Гнева и Печали / Царям земли напомнить о Христе» (впоследствии вызывающее «царям» было заменено на многозначное «рабам»). Массовая политическая демонстрация б декабря 1876 г. у Казанского собора во главе с Плехановым началась с молебна о здравии Чернышевского. Феномен Чернышевского имел явно эмоциональный, «иррационально-догматический» характер, воплощал в себе содержание «коллективного бессознательного» – общественных настроений массовой демократической общественности и уже этим заслуживает внимания.
Краткая биография
Как и многие другие представители разночинской интеллигенции, Н.Г. Чернышевский родился в семье священника. Отец писателя был умным, духовно незакрепощенным человеком и подтопил сыну искать себя на другом поприще. Сначала Чернышевский учился в Саратовской семинарии, где ему предвещали блестящую карьеру духовного проповедника и богослова. Активно занимался изучением языков, в том числе и восточных. Не закончив семинарии (с согласия отца-священника), поступил на отделение общей словесности философского факультета Петербургского университета. Кроме того, увлекался всеобщей историей, физикой (даже серьезно работал над созданием вечного двигателя). В это же время интересуется политическими вопросами – внимательно следит за событиями Французской революции 1848–1849 гг. Знакомится также с социалистическими теориями Сен-Симона, Фурье, Фейербаха. Во время следствия по делу петрашевцев в 1849 г. записал в дневнике (не побоялся!), что сам никогда бы «не усомнился» вмешаться в их общество и со временем «вмешался» бы (как знать, не повторил ли бы он судьбу Достоевского?).
Ко времени окончания университета (1850 г. – 22 года!) сформировались его основные убеждения. В 1850 г. он писал: «Вот мой образ мысли о России: неодолимое ожидание близкой революции и жажда её, хоть я и знаю, что долго, может быть, весьма долго, из этого ничего не выйдет хорошего, что, может быть, надолго только увеличатся угнетения и т. д. – что нужды?» Неудивительно, что Некрасов назвал его пророком, только касается это предчувствие не XIX, а XX в. В этом признании действительно была какая-то одержимость, «инспирация» разрушительных сил. Не отсюда ли такая энергетика, «пассионарность», власть, которую он имел над частью общества и личностей? В словах молодого человека в то же время чувствуется и трагизм, какая-то обречённость.
В том же 1850 г. в дневнике появляются и записи, свидетельствующие об атеизме Чернышевского. От этого юношеского отрицания Бога, через которое прошли почти все великие русские писатели и мыслители, даже религиозные (С. Булгаков, например), публицист не освободился и позже. Другой знаменитый атеист, Ленин с уважением подчеркивал в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (1908–1909), что «Чернышевский – единственный действительно великий русский писатель, который сумел с 50 гг. вплоть до 88 г. остаться на уровне цельного философского материализма…».
После окончания университета Чернышевский работал «репетитором» во 2-м кадете ком корпусе в Петербурге, а затем – старшим учителем словесности в Саратовской гимназии (1851–1853). Весной 1853 г. он женился на Ольге Сократовне Васильевой, дочери саратовского врача, честно (увлеченно-романтически?) предупредив её о том, что в России скоро будет бунт, и он «непременно» станет участвовать в нём. Образ бунтаря психологически всегда романтизируется. Достаточно вспомнить пленительный образ Дубровского из одноимённого романа Пушкина. Жене Чернышевский посвятил романы «Что делать?» и «Пролог» (1865–1870). Публицист боготворил жену. Его чувства к невесте и мысли о семейной жизни выразились в «Дневнике моих отношений с той, которая составляет моё счастье». Следуя примеру жен декабристов, Ольга Сократовна даже отправилась к мужу в Сибирь. Однако не осталась там: то, что требовало религиозной жертвы собой, для «разумных эгоистов» оказалось «неразумным». И великодушный Чернышевский этой жертвы не принял. Ольга Сократовна вернулась обратно в Петербург, оставив мужа одного на его мученическом пути.
В 1853 г. писатель преподаёт во 2-м кадетском корпусе и готовится к экзаменам на степень магистра. Для получения учёной степени он подготовил диссертацию «Эстетические отношения искусства к действительности». Защита научного сочинения состоялась в мае 1855 г., но официальное утверждение (из-за скандальной полемики или сомнительной научной ценности?) работа получила лишь в январе 1859 г.
Одновременно с научной работой Чернышевский начинает свою литературно-критическую деятельность. С 1853 г. в журнале А.А.Краевского «Отечественные записки» появляются его первые рецензии. Решающее значение для личной и литературной судьбы публициста имело знакомство с Н.А. Некрасовым осенью того же 1853 г. Весной 1855 г. Чернышевский совершает окончательный выбор между журналами и до 1862 г. является ведущим сотрудником «Современника».
С 1854 г. Чернышевский вел в «Современнике» отдел критики и библиографии. Зимой 1857 г. он передач сто Н.А. Добролюбову, которому в это время был 21 год. С приходом в журнал сотрудника, занявшегося литературоведением в рамках своей «реальной критики», Чернышевский сосредоточился на политической, экономической и философской темах. С приходом Чернышевского и, отчасти, Добролюбова деятельность «Современника» приняла революционно-демократическое направление. Примерно с 1859 г. журнал из художественного становится по преимуществу политическим, публицистическим. Из «Современника» уходят ведущие сотрудники, не разделявшие новой редакторской позиции: А. В. Дружинин, П.В. Анненков, Л.Н. Толстой, А.Н. Майков, А.А. Фет, И.С. Тургенев, Д.В. Григорович. На их место пришли единомышленники революционеров-демократов: Н.В. Шелгунов, М.А. Антонович, М.Л. Михайлов и др.
Новая радикальная публицистика и литературная критика «Современника» вызвала неприятие Герцена, выразившееся в статье «Very dangerous!!!» («Очень опасно!!!»), напечатанной в «Колоколе». В июне 1859 г. Чернышевский ездил в Лондон для объяснений по поводу новой позиции журнала. И хотя конфликт казался решённым (выступление Герцена в № 49 «Колокола»), полностью разногласия так и не были устранены.
Политическая программа, проводимая Чернышевским в «Современнике», состояла в необходимости освобождения крестьян с землей без выкупа (или с минимальным, номинальным выкупом), в сохранении крестьянской общины как формы местной власти и экономического самоуправления. Опираясь на теории социалистов, публицист считал, что необходимо соединить труженика и собственника в одном лице, и отдавал предпочтение крупным объединениям собственников-производителей по типу «фаланстер», трудовых общин Фурье. По воспоминаниям членов «Земли и воли» А.А. Слепцова и Л.Ф. Пантелеева, Чернышевский был причастен к этой подпольной политической организации, которая была создана с целью руководства крестьянским восстанием, ожидавшимся к весне 1863 г.
В «Письмах без адреса» (опубликованных за границей в 1874 г.), адресованных, по существу, Александру II, публицист обвинял самодержавие в обмане и ограблении крестьянства. При этом делался вывод в духе Радищева о том, что активизации борьбы народа следует ждать от самой «тяжести порабощения». Чернышевский писал: «Когда люди дойдут до мысли, «ни от кого другого не могу я ждать пользы для своих дел», они непременно и скоро сделают вывод, что им самим надобно взяться за ведение своих дел». Под «делами» подразумевалась крестьянская революция. Поэтому не так уж и ошибался провокатор и доносчик В.Д. Костомаров (подделавший почерк Чернышевского), когда указал на его авторство революционной прокламации, стилизованной под народный, понятный простым мужикам, язык (например, «булгу поднять», т. е. начать бунтовать).