Поэмы Тургенева 1840-х годов отстоят по времени создания от «драматической поэмы» «Стено» почти на десять лет: «Параша» (1843), «Разговор» (1844), «Поп» (1844), «Андрей» (1845), «Помещик» (1846). Большинство из них, исключая только «Разговор», относится к жанру шутливой бытовой поэмы в стихах или стихотворной новеллы (повести) и продолжают традицию А.С. Пушкина («Граф Нулин» и «Домик в Коломне») и М.Ю. Лермонтова («Тамбовская казначейша»). Для молодого писателя в начале творческой деятельности важно было осмыслить свое отношение к литературной традиции, в том числе пушкинской. Во многих своих поэмах Тургенев ведет своеобразный диалог с романом в стихах «Евгений Онегин»: не случайно поэме «Параша» автор дает значимый жанровый подзаголовок – «рассказ в стихах». Её персонажи представляют прозаически сниженный вариант пушкинских Онегина и Татьяны. На уровне разрешения основного конфликта и проблематики также происходят значительные изменения: духовное преображение героев пушкинского романа заменяется у Тургенева пессимистическим итогом: с-…и оба влюблены… /Но все ж мне слышен хохот сатаны» («Параша»).
Причина печального воззрения писателя на современного человека коренилась в складе тургеневского мировоззрения: любовь, счастье, человеческая жизнь представляются ему кратким мгновением. А потому ни значительные герои, ни вечная любовь невозможны: в этом заключается грустная ирония тургеневских поэм.
Проза Тургенева 1840-х– начала 1850-х годов отражает сложность литературного процесса тех лет. Формирование индивидуальной поэтики и стиля писателя происходило на основе осмысления литературных традиций и новых тенденций, связанных, в основном, с тематикой и проблематикой «натуральной школы». В ряде рассказов Тургенева («Андрей Колосов», 1844; «Бретер», 1846) звучит печоринская тема. Главные герои этих произведений – Андрей Колосов и Авдей Иванович Лучков – обладают недюжинной энергией, внутренней волей, но оба жестоки и беспощадны к окружающим. Отчасти поэтизируя характер печоринского типа в Андрее Колосове, Тургенев затем в Лучкове, по словам Ап. Григорьева, сведёт его с пьедестала, обнаружив в нем не силу, а невежество и внутреннюю пустоту. Тургенева будет впоследствии в его романах интересовать сильный герой, но не в печоринских гордыни и своеволии он найдет эту силу.
Влияние Гоголя и «натуральной школы» отразятся в рассказе «Петушков» (1847), где использована архетипическая параллель хозяина и слуги: линия Иван Афанасьевич Петушков и его слуга Онисим (ср.: Иван Александрович Хлестаков и Осип из «Ревизора»). Тургенев следует комической повествовательной манере Гоголя. В гоголевском ключе осуществлена и любовная завязка повести, причиной которой стало отсутствие у героя к завтраку привычной булки. Этот незначительный случай с булкой резко изменит жизнь Петушкова, станет причиной его душевных страданий и приведёт в конце концов к трагедии. Однако трагическая, во многом не подвластная человеческому сознанию тайна любви, которая предстаёт в этом рассказе в непостижимой власти над Петушковым Василисы, обнаруживает уже собственно тургеневский аспект темы. Мысль о таинственной силе любви определит поэтику и проблематику рассказов «Андрей Колосов», «Три портрета» (1846), «Три встречи» (1851) и впоследствии станет одной из важнейших в творчестве писателя.
Драматургия. Большинство комедий и сцен, как определял Тургенев жанр своих драматических сочинений, создавались с 1842-го (незавершенная драма «Искушение святого Антония») по 1852 год («Вечер в Сорренте»), Обращение к драматургии было для Тургенева закономерным и связано с его увлечением театром, влиянием театральной эстетики В.Г. Белинского, а также интересом к музыкальной и театральной деятельности известной певицы Полины Виардо, с которой Тургенев знакомится осенью 1843 г. В 1840-е годы Тургенев много читает и внимательно изучает сочинения известных драматургов – Шекспира, Кальдерона, Аристофана, Расина, Мольера, из русских авторов ему интересен Гоголь.
Важен для писателя и опыт пушкинских «маленьких трагедий», что ощутимо уже в «Неосторожности» (1843). Это небольшая по объему пьеса (один акт с эпилогом), с небольшим количеством действующих лиц и испанским колоритом. Главное в «Неосторожности» то, что Тургенев считал исключительной особенностью пушкинских «маленьких трагедий». Он полагал, что «Моцарт и Сальери» является «родом психологического этюда», где человеческая страсть «показана в энергетической, грациозной, даже поэтической форме». В «Неосторожности» Тургенева герои как раз и обнаруживают свои тайные страсти, а драматург изучает психологию, скрытые пружины человеческих чувств – мести, зависти, любви, ревности, которые заставляют совершать героев те или иные поступки. Ведь все несчастья главной героини, Доньи Долорес, были следствием развития тех тайных страстей, которые бушевали вокруг неё. Предательство её служанки Маргариты объяснимо завистью, душевная глухота мужа – ревностью, а коварство дона Пабло – любовью и местью. Все эти страсти в совокупности своей и приводят героиню к трагедии.
Таким образом, уже в начале своего драматургического поприща Тургенев уделяет особое внимание психологическому прочтению характеров, его интересуют скрытые, не замечаемые самим человеком, причины его бед и несчастий. Тургенев-драматург выступает исследователем человеческих душ. Эта черта станет одной из основных особенностей его театра.
Драматургическая манера Гоголя, которой восхищался Белинский и молодые писатели, объединившиеся вокруг его имени, привлекала и Тургенева. Он создаст ряд пьес, в которых будет развивать основные темы «Ревизора», дополняя их подробностями быта и нравов в русле «натуральной школы». Так, жанр пьесы «Безденежье» (1845) сам автор определит как «сцены из петербургской жизни молодого дворянина». Конечно, там будет изображён современный Хлестаков – Жазиков и его слуга Матвей, списанный с Осипа Вообще, гоголевская параллель Хлестаков – Осип очень полюбилась литературе 1840-х годов. Эту тему разрабатывали Я.П. Бутков, Д.В. Григорович, да и в творчестве Тургенева она встречается неоднократно, а в живописи её бесподобно воплотил П. А. Федотов в картине «Завтрак аристократа». Ощутимо гоголевское влияние и в замечательной пьесе Тургенева «Завтрак у предводителя» (1849), где стоит отметить и яркость характеров, и реалистичность ситуации, и необыкновенный комический дар автора.
Общий для «натуральной школы» интерес к теме маленького человека также не оставил равнодушным Тургенева-драматур-га; В конце 1840-х годов он напишет две комедии – «Нахлебник» (1848) и «Холостяк» (1849), пронизанные гуманистическим пафосом.
В центре пьесы «Нахлебник» – судьба приживала, «нахлебника» Кузовкина в богатом, но опустевшем доме Кориных. Это человек, униженный самой жизнью, беззащитный, жалкий и опустившийся. Он вызывает чувство сострадания как у молодой наследницы имения Ольги Елецкой, которая впоследствии окажется его дочерью, так и у читателей. Кузовкин случайно проговаривается о тайне рождения Ольги и своём отцовстве. Читатель вправе ожидать счастливого финала, ведь отец безумно гордится своей дочерью, а та, в свою очередь, благожелательно и искренно воспринимает новое известие: отец и дочь обретают друг друга. Сбывается и давняя мечта Кузовкииа – вернуть своё утраченное имение, существовавшее, правда, только в его фантазиях. Муж Ольги, чиновник Елецкий, «дарит» старику «свой лом». Кузовкин прощается с дочерью и уезжает к себе в новое жилище. Счастливый финал. Однако в пьесе отчетливо звучит скрытый трагизм, ощутимый только на уровне подтекста, ведь за «радостным» прощанием отца и дочери и обретённой мечтой стоит их будущая разлука, на которую обрекает этих людей сословное тщеславие мужа Ольги.
Тургенев, казалось бы, следует основной установке «натуральной школы», ориентировавшейся на участие, внимание к судьбе маленького человека. Однако гуманистическое звучание и трагизм ситуации в его пьесе обнаруживается не столько на событийном уровне (ведь внешне всё происходит даже благополучно), сколько на возможности «дочитывания» текста, которую предлагает писатель своим читателям. Хотя Кузовкин, уезжая, уверяет, что он «так счастлив», а Ольга просит его «не забывать» их с мужем, понятно, что отец и дочь прощаются навсегда. Возникает некий зазор между собственно действием, поступками, которые совершают герои, и общим настроением пьесы. Тургенев требует от читателя тонкого отношения к слову героев и к тому, что стоит за их словом. Он предлагает совершенно иную модель взаимоотношения автора и читателя, а в потенциале – и зрителя. Это была очень смелая модель для середины XIX в.