— Да, кто же его знает, что значит, — усмехаясь, произнес воевода, и, взяв у наследника пустое блюдо, поставил его на край стола. — Чай он и значит чай, напитки это на травах, да ягодах, заваренные и поданные в горячем виде.

В гридницу вошел Гудим и принес большую медную, пузатую посудину с ручкой и носиком, да несколько чистых чаш. Он поставил посуду на стол и налил в одну из чаш чая, да придвинув к рукам Святозара, молвил:

— Хорошо, ваша милость, его пить со сладким блинчатым пирогом, да вареньем. Принести вам варенья?

— Варенье, — раздумчиво изрек наследник, и, поднеся чашу к носу, понюхал чай. Он сделал небольшой глоток, и погодя сказал, — вкусно… Однако я варенье не больно то люблю…

— Так вы такое и не ели в своем Славграде, — улыбаясь, отметил Гудим, и, собрав пустую посуду со стола, остановился около наследника. — У нас в Валадаре самые лучшие варенья в Восурии, это ж всем известно. Такие сласти тока у нас и готовят. Какое вы хотите варенье? Есть варенье из брусники, морошки, рябины, вишни, смородины.

— Ну… можно из морошки попробовать, — проронил Святозар и принялся пить, нежно-благоухающий черникой и летними полевыми травами, чай.

— Чичас, — радостно отозвался Гудим. Слуга не мешкая направился к дверям из гридницы, на ходу обратившись к Велемудру, — воевода там это… Люди приехали, за которыми ты посылал, впустить их?

— Конечно, конечно Гудим, веди их. Мы их ждем, — поспешил ответить Велемудр и налив чая в пустые чаши передал их наставникам и другам наследника.

Гудим вернулся очень быстро, он принес большую мису с красноватым вареньем из морошки, да три чистые, пустые чаши. Следом за слугой вошли два мужика средних лет. Один из них был весьма высокий и худой, с белой кожей лица и красноватыми кончиками ушей, точно обмороженными. У него имелась не густая, белокурая борода и усы, и такого же цвета волосы, одетый в серый, короткополый чекмень, сидящий на нем как-то неопрятно, толи потому как был ему большеват, толи длинноват, мужик явственно волновался. Второй мужик был крепким, не высоким с белокурыми волосами и бородой, с нежно-голубыми глазами, обряженный в такой же серый чекмень, он всяк миг тревожно оправлял его книзу, стараясь разгладить на нем все складочки.

Мужики вошли в гридницу беспокойно уставились на воеводу, погодя неторопливо переводя взгляд с одного гостя на другого, оглядели каждого, и, дойдя до наследника, остановили на его лице взоры, да разом улыбнувшись, низко поклонились.

— Наследник, — сказал воевода. — Познакомься, это, — и он указал рукой на высокого мужика. — Это Изяслав, а это, — и он указал на второго мужика. — Его брат Мал. Про этих мужиков я тебе и говорил, они бывали в Арапайских горах.

Святозар поднялся с лавки, и, кивнув в ответ мужикам, благодушно молвил:

— Здравствуйте Изяслав и Мал. А, ну, Часлав, малость сдвинься, пускай мужики с нами за стол сядут.

Часлав пихнул в бок Звенислава, тот недовольно пододвинулся, а мужики робея подошли к столу и скромно сели на лавку. Святозар тоже опустился да внимательно обозрел каждого из братьев, а когда Гудим подлил ему чая, взял горячую чашу в руки и сделал небольшой глоток. Слуга придвинул пустые чаши к мужикам и налил им туда чая.

— Значит, вы, Изяслав и Мал, бывали в Арапайских горах? — спросил наследник, прерывая затянувшиеся молчание и увидев, что братья наконец-то начали пить чай.

— Бывали, ваша милость, — с растерянностью в голосе ответил Изяслав и кашлянул.

— А, знаете ли, вы, так называемую Лунную долину, рядом с ней две горы, называются они Два брата, — поинтересовался наследник, и опустив чашу на стол, начал тереть горящий белым светом камень в перстне на правом пальце, по-видимому волнуясь.

— Да, — также скоро, как допрежь того его брат, откликнулся Мал. — Я там бывал, но туда долго идти.

— Фу…,- успокоено выдохнул Святозар, словно днесь решилась его судьба.

— Погодь, Святозар. — Строго зыркнув на наследника, заметил Храбр, и обратился к Малу, — долго, это сколько?

— Долго… дней шесть, — протянул Мал и по-быстрому допил чай. — И дорога туда тяжелая и опасная. Там на одной из этих гор, на правом брате, есть вход в царство гомозулей, я сам видал…

— Видал? — наследник перестал тереть камень на перстне и напрягся всем телом. — Как же ты мог увидеть вход? Ведь, вход в царство гомозулей, пролегает через пещеру.

— Нет, — замотал головой Мал. — Это не пещера… Это вроде каменного дома.

— Каменного дома? — сдвинув брови и беспокойно застучав костяшками пальцев по поверхности гладкой столешницы, переспросил наследник.

— Ну, да, вроде дома, — принялся пояснять Мал, и не менее беспокойно заерзал на лавке. — Я сам к нему подходил, и даже внутри бывал. Стены его словно у дома сложены из каменных, гладко обтесанных плит, очень тяжелых и огромных. А сверху на стены положена такая же мощная каменная плита, вроде крыши. Там где в домах делают двери, в этой постройке вырезана круглая, широкая дыра. Я с трудом туда смог пролезть и с таким же трудом вылез. Внутри дома, пол тоже каменный, а по стенам какие-то едва различимые рисунки нанесены. Да, этих построек на той горе несколько. Я бывал во всех и все одинаковые и снаружи и внутри.

— А, по длине, ширине, они какие? — поинтересовался Храбр, не менее чем другие изумляясь сказу Мала.

— Да, какие…,- пожимая плечами, протянул Мал. — Я же говорю как дом, четыре стены, высотой….Где-то чуть меньше сажени длина. Ширина аршина по два, ну а крыша сажень на сажень.

— Нет, — отрицательно закачал головой наследник и расстегнул на кафтане верхние застежки, оно как в гриднице было дюже тепло так, что лоб его покрылся потОм. — Это не вход в царство гомозулей. Я точно знаю, что в царство гомозулей вход пролегает через пещеру, и находится она где-то в середине горы.

— Я, конечно, не буду спорить, — произнес Мал и принялся водить пальцем по краю чаши, да глянул прямо в глаза Святозара. — Но я бывал на этой горе не раз, да не один. Там на берегу Восточного моря возле Арапайских гор стоит город Тангортам и живет там народ атинцев. Ну, вы, наверняка, это знаете, их там живет немного и верят они в Сварога и ДажьБога. Мы с ними давно дружим и ведем торговлю. Ну, а у меня там родня живет, потому как моя жена атинка, и я там частенько бываю. А, младший брат, моей жены, так он с весны по осень в горах живет, он стада овец пасет. Он то мне эти дома и показывал, да сказывал, что в тех постройках частенько ночами горит яркий свет, будто солнечный. Эт значит, верят атинцы, гомозули выходят и убирают их, да чистят…. Атинцы, про эти входы давно ведают, и точно знают, что там лежит царство гомозулей.

Святозар сидел с нахмуренным лбом и все еще колотил костяшками пальцев по столу. Храбр положил руку ему на плечо, и несильно похлопав, наклонился ближе да чуть слышно поспрашал:

— Ты, чего, Святозар?

— Нет, — также тихо откликнулся наследник, резко прекращая стучать по столу. — Это не вход в царство гомозулей. Вед показывала пещеру, ее знания очень древние, она не могла ошибиться. И потом, гомозули кузнецы и ювелиры, я знал этот народ когда-то и не будут они строить каменные постройки, чтобы проникнуть в свое царство… Нет, это кто-то другой там живет, не гомозули.

— Мал, — обратился к нему Храбр и повысил голос, сняв с плеча наследника руку. — А, пещеры, ты, там на той горе не видел?

— Да, есть там пещеры, — торопливо закивав, сказал Мал. — Я видал пещеры три-четыре… Правда вовнутрь не заходил, мой родственник говорил, что нельзя туда заходить, там вроде провалы глубокие. Люди туда заходят и уже не возвращаются. Это частенько с лонгилами происходит. Они со стороны своих земель, подымаются летом в Арапайские горы на горные луга, чтобы скот пасти, заходят на ночь в эти пещеры, да пропадают. Еропия, так брата жены зовут, говорил, что часто встречал лонгилов, которые там теряли своих близких.

— Мал, — спросил наследник поколь тем же возбужденным голосом. — А, ты нас довести сможешь до этой горы?