— Меня прислал господь Чернобог, твой властитель и повелитель, — захрипел Босоркун. — Он велел тебе убираться вон от темницы человека и не сметь его трогать, не сметь к нему прикасаться…

— Я его не трогал…,- ответил Пан. — Но я бы очень хотел, очень хотел разорвать его кожу на части.

— Ишь ты, смелый какой, — гневно отозвался Святозар. — Смелый там, за этой решеткой, с посохом в руках, которым ты бьешь слабые, погрязшие в трусости, золоте и злобе души. — Наследник схватился руками за прутья решетки, и, тряханув дверь, громко добавил, — меч бы мне мой. И я бы отправил, сейчас же бы отправил, твою такую же жалкую и трусливую душу, туда куда отправил душу Ерку.

Пан еще сильней затрясся, поднял посох и потряс им в воздухе.

— Не смей, дотрагиваться до человека, — все таким же ровным голосом, заметил Босоркун. — Господь все видит, он сейчас тут… Пан не избежать тебе наказания… — Босоркун внезапно передернул плечами и чуть тише досказал, — иди он зовет тебя… Не избежать наказания тому, кто ослушается господа Чернобога.

— Я его не трогал, не трогал… Я только пугал, — тяжело переводя дух, откликнулся Пан и стал испуганно озираться. — Только пугал…

— Хе, — как-то неопределенно, усмехнувшись своими белыми губами, произнес Босоркун. — Разве он тебя убоится… видел бы ты, как он справился с Черномором… Как он бился с Сатэгой, за которым я был приставлен следить… Он никого не боится, даже своих Богов… У него там внутри, другое, не то, что у нас… Иди, Пан, не испытывай терпение Чернобога, я тебе советую.

Пан развернулся, злобно глянув напоследок на Святозара и Босоркуна и топнув своим копытом, быстро пошел в сторону дворца Чернобога, а следом за ним низко склонив свои головы, побежали его дасуни.

Босоркун проследил за Паном, а потом перевел взгляд и зыркнул пристально на Святозара.

— Чего, — недовольно выкрикнул наследник, глянув в красные глаза демона. — Чего?

— Не стоит связываться тебе, человек с Паном, — ровным, хрипящим голосом проронил Босоркун. — Зачем еще испытывать боль? Это не надо ни тебе, ни моему повелителю Чернобогу… Ты, должен быть сильным и здоровым… За то время, что ты провел в Пекле, ты, и так испытал много боли… не стоит еще искать ее.

— Забыл я тебя спросить, что мне надо искать, а чего не надо, — раздраженным голосом, откликнулся наследник, и, почувствовав острую боль в левой руке, отпустил решетку, да тотчас правой ладонью потер место раны. — Ты забыл, демон, я ни тебе, ни твоему Чернобогу не подчиняюсь, и можешь ему передать от меня, что его повеленья и намеренья, я исполнять не буду… Зря он меня тут лелеял и лечил…

Босоркун внимательно смотрел на наследника, его белые уголки губ изогнулись, и со стороны казалось, что он улыбается. Он перевел взгляд на больную левую руку, которую наследник не сильно тер, и все тем же высоким, хрипящим и ровным голосом, пояснил:

— Мне не хочется тебя расстраивать, человек, но ты, все равно выполнишь то, что желает Чернобог… Потому как это он — Господь и владыка Севера, позволил тебе сюда войти и позволил пройти тот путь, который желали, чтобы ты прошел, Боги.

— Что? — переспросил наследник, глядя прямо в глаза демона. — Что ты хочешь сказать, а Босоркун? Про какой путь ты говоришь? Чего вы все тут туман напускаете… Ну, ну, давай, договаривай… Чего от меня нужно Чернобогу?

— Нужно… — Повторил слово Босоркун, и, глянув на наследника так, точно хотел заглянуть в его душу, заметил, — это нужно господу Чернобогу, ты, прав… — Демон немного помолчал, передернул плечами и добавил, — а тебе велено передать, чтобы ты, не связывался с Паном… Время на исходе и ты должен быть силен… Достаточно боли… достаточно… Боль изматывает и делает слабым, ты же должен быть сильным и ты не должен гневаться, ведь гнев, это дар Чернобога.

— Есть праведный гнев, — подняв голову и распрямив спину, гордо заявил Святозар. — Гнев который ведет ратника на поле битвы, сражаться за свою землю, свой народ, свою веру и Богов! Гнев, который дарует нам, наш великий Бог войны и битв, громовержец Перун! И говорили мы ему:

Святозар видел, как от слов великого восурского сказа про Бога Перуна, на миг покрылась вся кожа на лице демона тончайшими морщинками, и стал он похож на древнего, высохшего и сморщенного старика. Видел Святозар, как наполнились его глаза красным сиянием, точно желая подчинить, покорить себе его душу. И тогда еще громче, еще торжественнее пропел Святозар:

Святозар смолк, он смело смотрел своими чистыми голубыми глазами в красные, светящиеся очи демона. И тотчас Босоркун, вновь передернул плечами, светящиеся красное пламя в его очах потухло, и он негромко сказал:

— Я никогда не любил ваши восурские сказы, человек, но ты его пропел достойно… Ты и сам достойный враг… враг с которым хочется биться, которого хочется победить… Но, ты, сын самого ДажьБога, такой светлый, что застилаешь мне этим светом глаза… достойный враг, с которым все же не стоит связываться.

— Хорошо, что это ты Босоркун, понял, — твердым голосом ответил Святозар, и, протянув правую руку, вновь потер рану на левой. — Иди и передай своему повелителю, властителю Пекла, что сын ДажьБога будет верен лишь своему отцу! Ныне, и присно, и из века в век!

— Господь это знает, — заметил демон. — Ему не нужна твоя верность, ему нужно другое… Но ты, гордец, хотя бы прислушайся к его словам и не связывайся с Паном. — Босоркун на миг прервался, уголки его губ дернулись и изогнулись и он дополнил, — как там тебя называет, его мудреность, воевода… горячая голова… Вот, вот именно этого и не надо, не нужно быть горячей головой.

Босоркун молвил последние слова, развернулся, и быстрым шагом пошел от темницы в сторону дворца Чернобога. А наследник поглядел ему в след и только сейчас заметил, что демон не шел, а низко, почти касаясь поверхности земли летел, и ног у него не было видно из-под длинного одеяния. Святозар еще внимательнее пригляделся и показалось ему, что ног у Босоркуна и вовсе нет.

Наследник стоял возле решетки, смотрел вслед демону и думал о том, почему так беспокоится за его здоровье и жизнь Чернобог, и, что ему надо от него. Рука левая все еще продолжала болеть, и Святозар понимал, что повелитель тьмы за ним наблюдает. Он скривил от боли лицо, потер рану, а мгновение спустя боль из руки ушла, а вместе с ней ушел и взгляд Чернобога. Дасуни, которые охраняли наследника, лишь только к темнице подошел Пан и Босоркун тревожно замерли, устремив на них свои взгляды и Святозар мельком заметил в их глазах нестерпимую ненависть и злобу, точно встретились они со своими заклятыми врагами. Однако теперь, когда сын воеводы и демон ушли, дасуни огляделись, и один из них, тот, что стоял возле валуна Джюли подхватил свой кнут и зашипев, что-то другому, быстро побежал в сторону дворца Вия. Святозар проследил за убежавшим дасунем, и, посмотрел на фиолетово-черного Джюли, а тот обернулся, широко улыбнулся наследнику, и негромко спросил: