— Насчет Прибыслава ничего точно неизвестно. Вроде бы он погибнет в бою за Ретру, и больше князей у лютичей не будет. А Вартислава Грифина перед самым Крестовым походом поймают поморянские лесовики, которые некогда избрали его правителем, и после пыток убьют. Ему будет наследовать брат Ратибор, который станет герцогом Померании и продолжателем династии Грифинов.

— Вот как… — жрец осуждающе покачал головой, словно мудрый дедушка, который недоволен действиями расшалившихся внучат, и продолжил: — Ну, а про Руян что скажешь?

— После официального окончания Крестового похода против вендов и разгрома датчан Руян продолжит сражаться. Один остров против всего мира, без какой либо помощи со стороны. Будут попытки замириться с данами, и инициатором этого станет князь Тетыслав, который поможет викингам при осаде Волегоща. Но это ни к чему не приведет и в одна тысяча сто шестьдесят восьмом году на остров высадится армия христиан. Датчане короля Вальдемара и отряды епископа Абсалона пойдут в первой волне, а следом за ними появятся полки Генриха Льва, войска изменника Прибыслава Никлотинга и куча проходимцев со всей Европы. И мало того, на сторону захватчиков переметнется князь Тетыслав со своим сыном Яромиром. Аркона будет держаться несколько месяцев и много крестоносцев падет под ее валами. Но конец один — поражение, после которого произойдет уничтожение города и храмов, и продвижение врагов вглубь острова. Тетыслав в это время умрет или будет убит, а его место займет Яромир, который признает себя вассалом датчан. Так все было в моей истории.

Векомир помедлил и задумчиво произнес:

— Злые слова ты говоришь Вадим. Очень злые.

— Однако это правда.

— Хм! Что ты, человек из будущего, можешь знать о правде? Она ведь разная бывает, тем более та, которая узнается из книг. Листы пергамента и бумаги могут лгать, ибо на них писали люди, которые преследовали свои интересы, да и ты, насколько я понимаю, не историк, а любитель.

— Так вы мне не верите?

— Верю, насчет этого не переживай. Однако не все, что ты говоришь, может быть истиной. — Жрец обернулся к мальцу у костра и повысил голос: — Яромир, подойди!

Босоногий мальчишка подскочил, рукавом запачканной рубахи вытер мокрый нос и поклонился:

— Я здесь учитель.

Жрец, лицо которого по-прежнему было на удивление спокойным и равнодушным, вновь кинул на меня взгляд, и сказал:

— Посмотри на этого мальчика Вадим. Он чист, честен и будет хорошим воином. Разве может такой предать?

— Так это… — уже догадываясь, кого вижу перед собой, начал я.

— Да-да, — жрец меня остановил, — это Яромир старший сын князя Тетыслава и лучший ученик нашего храма.

Паренек опасливо посмотрел на меня и выпалил:

— Что-то не так, учитель?

— Все хорошо Яромир, — старик кивнул. — Продолжай следить за огнем.

Сын князя убежал к костру, а я, проводив его взглядом, сказал:

— Жизнь такова, уважаемый Векомир, что и добряк может стать злодеем. Вам ли этого не знать? И то, что сейчас Яромир чудный мальчик и прилежный ученик меня ни в чем не убеждает.

— Возможно, что ты прав, Вадим, и хроники, которые тебе довелось листать, не лгут. Время покажет, кто ближе к истине, тем более что есть возможность изменить весь ход событий. Верно?

— Да, вне всякого сомнения, — подтвердил я очевидную истину.

— Тогда движемся далее. Ждан и Лучеврат о тебе самого наилучшего мнения и оба сказали, что ты готов нам помочь.

— Так и есть.

— В таком случае сейчас мне хотелось бы узнать твое мнение о причинах нашего поражения. Не стесняйся и ничего не опасайся. Как думаешь, так и говори, здесь тебе опасность не грозит.

«Хочешь знать причины своего поражения без прикрас? Что же… Изволь. Сейчас я тебе про них расскажу, а то ты старик, чего-то совсем берега потерял, сидишь тут на скале, в темную даль смотришь, философствуешь и каменное лицо делаешь. Э-э-э, нет! Так не пойдет. За Родину необходимо душой болеть. Впрочем, начинаю».

— Причин вашего поражения много, уважаемый Векомир, но основных четыре. Первая, славянские племена не имеют единого военного лидера и разобщены. Вторая, насколько я успел заметить, волхвы совершенно не агрессивны и в большинстве своем очень медлительны в принятии решений, в то время как их соперники христиане и мусульмане не стесняются отдавать приказы, которые касаются не только простолюдинов, но и королей. Третья, у венедов нет союзников, а они жизненно необходимы. Ну и четвертая, может быть, самая главная. Венеды обороняются, а не наступают, хотя иногда отвечают ударом на удар. И выходит, что вы ждете шагов противника, упускаете инициативу, и враги имеют возможность выбрать направление для нового наступления и собрать в кулак силы, которым вы противопоставляете сборную солянку из княжеских дружин, варягов и ополченцев. Таковы первопричины.

— Ты прав и в то же самое время не прав Вадим. Но это и понятно. Между нами несколько веков и ты слабо представляешь себе кто такие волхвы. Мы наставники, учителя, хранители знаний, лекари и проводники божественной воли. И мы стараемся не заставлять людей нашего племени делать то, что кажется нам правильным, ибо каждый волхв это свободный человек, который признает свободу другого человека.

— А как же Аркона? Это город, который живет по вашим законам, и установленные здесь правила распространяются по всему острову и дальше.

— Аркона — исключение. Да и не настолько велика наша сила, как может показаться. Лучеврат ведь говорил тебе о том, что мы утеряли связь с богами?

— Да. Но еще жрец Триглава сказал, что помимо божественных имеются силы природы, которые всегда доступны людям, пока живет мир вокруг нас.

— Это так и мы их используем, — обернувшись ко мне, каким-то монотонно-скучным будничным речитативом забубнил жрец. — Однако этих сил недостаточно, чтобы противостоять темным магам. И все, что мы можем, это держать оборону.

Неожиданно для самого себя (между прочим, для подполковника Вадима Соколова это крайне неестественно), я разозлился. Да как так!? Почему жрец ведет себя настолько спокойно, хотя я слышал, что он человек очень активный? Млять! Я махнул рукой на приличия, и меня понесло:

— Векомир, ну какие к едреней фене темные маги!? — приподнимаясь, воскликнул я. — Какие там божественные силы!? О чем вы говорите!? Сидите тут на острове, жопы греете, а крестоносцы уже мечи куют, которые вашу кровь пить будут. И ладно бы вашу. Но ведь помимо ведунов и воинов, которые без помощи жрецов не смогут защитить свой народ, есть тысячи женщин и детей, а они хотят жить, и имеют огромное желание быть свободными. Так о чем мы с вами сейчас разговариваем!? Причем здесь магия, небожители и темные чародеи? Я не мистик и не эзотерик, а материалист и практик, и для меня все просто. Есть враги, наверняка, как и вы, обладающие экстрасенсорными и парапсихологическими способностями, и они стремятся заполучить власть над миром. Это я могу допустить. Поскольку в этом нет чего-то такого, о чем бы я ничего не знал. Но наверняка их немного, по крайней мере, не больше вас. И они побеждают не за счет колдовства, а потому что движутся вперед, не стесняются в средствах и четко понимают, чего хотят достичь. Вот именно поэтому они бьют вас, а вы все время отступаете и умываетесь кровью. Мне-то что!? Если удерживать не станете, сяду на попутную лодью и уеду в Новгород, где в ближайшие триста лет будет относительно спокойно, а вы останетесь и примите лютую смерть. Хотя, конечно, лично вам ничего не грозит, Аркона падет только через двадцать семь лет, а к тому времени вы, скорее всего, умрете от старости. Однако подумайте о своих детях и внуках, преемниках и святынях, за которые вы готовы отдать жизнь…

Посмотрев на жреца, я резко осекся, так как старик наблюдал за мной, и улыбался. Маска равнодушия была сброшена и, наконец-то, передо мной предстал нормальный адекватный человек, который только что заставил меня потерять над собой контроль. Причем сделал Векомир это легко и непринужденно, без грубостей и хамства, и без использования алкоголя или медицинских препаратов типа скополомина. Только жесты, выражение лица и слова. Ай да жрец! Мастер, сказать нечего. Психолог-провокатор, блин на! Заранее продумал беседу, потом прощупал меня, а затем взял и заставил сорваться.