— Что же?

— Рам Чанд сказал, то мать Хильде была помещена в психбольницу, и что с дочерью тоже довольно часто (ручаются припадки безумия. Шесть месяцев она находилась в психиатрической лечебнице.

— Это очень важно.

— Правда, она сюда приехала с Эдди, но тут же его оттолкнула, как только встретила свою старую любовь — Рама Чанда. И Эдди увлекся мной, но безуспешно; он слишком молод. Однако этот парень чертовски напугал меня.

— Чем?

— Он сказал, что, посмеявшись над ним, я собираюсь выйти замуж за старика. И пригрозил убить Кауля.

— И вы подозреваете, что он это сделал?

— Может быть… или его опередила Хильде, а может, мой жених убил Рама Чанда… и…

Лицо ее изображало ужас — реальный или притворный — Сингх этого понять не мог.

— О, Господи! Что я сказала!

Сингх молчал.

— Мой жених был чертовски ревнив, господин Сингх. Он требовал, чтобы я поклялась в девственности.

— Кауль, мисс Шукла, прибыл сюда ночью в прошлую среду, а на второй день умер Ран Чанд. Думаете, что за это время он успел узнать о ваших отношениях?

— В четверг утром отец представил жениха, которого до того я знала только по фотографиям. Как только мы остались вдвоем, Джай пытался меня поцеловать. Я же сначала потребовала сказать, что он любит меня. Тогда он, недовольный, усадил меня на колени. — «Неужели у меня с тобой должны быть такие хлопоты?!» «А почему бы и нет?» «С кем ты выходила гулять рано утром?» Я почувствовала себя неловко и притворилась, будто не расслышала вопроса. Он резко сбросил меня, затем засунул руку в карман пиджака и вынул бинокль. «Я ведь не шучу, признавайся, с кем ты была. Ну, говори!» Я объяснила, что Рам Чанд, джентльмен и блестящий ученый, взял меня с собой на прогулку. «Он всегда тебя целует так, как сегодня утром?» — закричал Кауль. «Может быть, у тебя галлюцинации, Джай?» — спросила я. Ярость была неописуема. Он показал револьвер. «Притворюсь, что поверил тебе, дорогая, — сказал он медленно. — Но я его еще поймаю».

— Ну а Вижай?

— О, Вижай! Это гений. И можно простить его дикий нрав.

— Даже если нрав становится преступным?

Она равнодушно рассмеялась.

— Там уже начинается ваша область.

XIV

Сингх вышел взволнованным.

«Почему Сарита появилась в тот момент, когда я собирался войти к администраторше? Специально? Может, следовало остановить мадам Бартлетт, когда она прошла в холл следом за Пателом».

Он подумал о людях, с которыми беседовал в то утро: Шукла, Вижай, начальник почтового отделения, парочка в постели, Пател и только что Сарита — и пришел к выводу, что любой в Акаше мог совершить эти преступления. Положение было весьма запутанным, но Сингх остался верен своему методу: «Собери всю информацию и дай возможность деталям раскрыть свое значение в нужный момент».

Остановившись, Сингх глубоко вздохнул — будто желая свежим воздухом отрезвить ум. На обратном пути интуиция подсказала следующий шаг.

Около центрального крыла курорта Акаш его окликнули. Это был Пател.

— Почему вы не забрали альбом? — зашептал он с укором. — Боюсь, что он долго не будет находиться на том месте.

— Почему?

— Кажется, Бартлетт в курсе дела… Но я предпринял меры предосторожности, — сказал Пател, оглядываясь. — Я за ней следил все время, пока вы были в апартаментах Сариты.

Слегка раздраженно Сингх ответил:

— Все вы знаете.

— Все, что я знаю, сэр, к вашим услугам, — сказал Пател, показывая связку ключей на большом кольце.

Сингх колебался.

— Это ключи, которые вам нужны, сэр. Поверьте мне. Я взял их со стола, когда понял, что не смогу больше ходить вокруг кабинета.

— А откуда вы знаете, то альбом еще там?

— Ну я не дурак, сэр. Американец, господин Буттонхол, вошел в кабинет час назад. Радха Бартлетт вышла вместе с ним Я воспользовался случаем. Он там же, в верхнем ящике.

— Вы не забрали?

Слуга посмотрел удивленно.

— Тогда зачем бы я вам давал ключи? — спросил он. — Чтобы вы заподозрили меня и арестовали? Нет, сэр! Я честный гражданин, соблюдающий закон. Но хочу признаться, что был не совсем искренним. В Кении давным-давно у меня были неприятности. Во время одной пьянки убили человека. Меня сделали козлом отпущения, и пришлось три года отсидеть в тюрьме. Но что было, того не вернешь. С тех пор, вот уже десять лет, как меня отпустили, я ни в чем не провинился.

Знаю.

Сингх взял у Патела ключи, и они расстались.

Несколько минут ждал перед кабинетом, прислушиваясь к легкому шуму внутри. Кто-то пытался вытащить заклинившийся ящик. Сингх спрятал ключи в карман.

— Добрый день, госпожа Бартлетт.

— Что-о… в чем дело?

Она убрала руки с письменного стола.

— Ах, это вы? Что вам угодно, господин Сингх?

— Как бы нам побеседовать?

Лицо ее исказилось.

— Иными словами, вы хотите меня допросить.

— Не совсем. Я только хочу задать несколько вопросов, если позволите.

— Вы сами выбираете удобное время?

— Сделаю вам уступку, госпожа Бартлетт. Наша сегодняшняя беседа нигде фигурировать не будет.

Она пожала плечами.

— Ладно. Только не пытайтесь впутать меня в какую-нибудь историю. Я ничего не знаю.

— А чего вы именно боитесь?

— Я никого не боюсь на этом свете.

— А мертвых?

Она вздрогнула.

— Вы пришли говорить о покойниках?

— Среди прочего.

Она открыла какой-то реестр и начала его рассматривать.

— У меня работа, господин Сингх.

Сингх почувствовал острую боль в сердце. Но глубоко вздохнул и сказал, улыбаясь:

— Я знаю, что вы заняты, но все-таки позволю себе похитить у вас несколько секунд. Если я был слишком суров, простите. Можно присесть?

— Прошу вас, — ответила она, удивленная вежливым тоном Сингха.

Поры на лице госпожи Бартлетт были покрыты пудрой, но ее серые глаза подчеркивали впечатление молодости, поддерживаемое и элегантным туалетом.

— Вы не такой уж свирепый, как я думала.

— Надеюсь, вы поймете, что боялись напрасно.

— Надеюсь и я, — улыбнулась Радха. — Видите ли, все эти случаи меня совсем выбили из колеи, тем более, что полиция допрашивала всех подряд, как будто все мы преступники. А вообще я человек веселый.

— Не только веселый, но и очень общительный.

— О, благодарю вас.

— Но ваш веселый общительный характер… влечет за собой и… Знаете, о чем я думаю?

Администраторша нахмурилась, затем хихикнула:

— Ясно, что Пател вам рассказал сказки, а вы их приняли за действительность. А знаете ли вы, что у Патела сомнительное прошлое, что он совершил преступление?

— Да. Об этом он сам рассказал.

— Значит, испытывает угрызения совести! Но кто совершил преступление, остается преступником всю жизнь. Господин Шукла великодушен и прощает ошибки, однако, что излишествует — портит. Я много раз предлагала ему найти Пателу службу в другом месте, так как наш курорт — это серьезное учреждение, а не исправительная колония. Он не сделал этого. И каков результат? Сегодня курорт имеет плохую репутацию…

— То есть, вы хотите меня убедить в причастности Патела к этим трем смертям?

— Но ведь он убил человека? Раз ты не уважаешь человеческую жизнь, то становишься убийцей.

Некоторое время они молчали.

— Как вы познакомились с господином Каулем? — спросил наконец Сингх.

— Он приезжал в Акаш так же, как и вы, в качестве гостя.

— Правда, что он является владельцем большинства акций курорта Акаш?

— Даже если это так… откуда я знаю?

— Вы знали его только как обычного гостя?

— Да.

— Тогда почему на второй же день после его приезда у вас была любовная встреча?

Она побледнела, на лице появилась растерянность, но через несколько секунд взяла себя в руки.

— Не слишком ли много предполагаете, господин Сингх?

— Вы слишком упрямы.

— А вы не шантажируйте меня.

— Не говорите так.

— Ваш единственный источник информации — Пател, а он обычный шантажист. Он предупредил, что если я ему не отдамся, он доложит, будто видел меня с господином Каулем в… компрометирующей ситуации.