— Я убеждена в этом, — сказала Хильде.

— И я надеюсь добиться результатов до нашествия паломников в следующем месяце, — продолжал Рам, Чанд. — Согласитесь, что эти пилигримы нас отвлекают, особенно сейчас, когда уже полтора года, как начались раскопки.

— Господин Рам Чанд, — обратился к доктору молодой человек, сидевший за соседним столом, — неужели эти камни, извлеченные из земли и когда-то представлявшие древний мусульманский дворец, могут привлекать индусских паломников?

— Выкопанные статуи относятся к пятому веку нашей эры, — торжественно ответил Рам Чанд. — Более того, они отражают раннее греческое влияние. Я все более убеждаюсь в том, что примерно в тысячном году в этой части, на севере Индии, жили греки. До этого периода иконология и идолопоклонство были нам неизвестны. Можно предположить, что…

— Глупости!

— Для выпускника филологического факультета вы слишком тщеславны, господин Бартон, — спокойно произнес Чанд, глядя на юношу. — И так как, к несчастью, вам не хватает исторических познаний, так и перспективных, я отказываюсь доказывать свою правоту.

— Доктор прав, Эдди, — заявила Хильде, — ты погорячился. Попроси прощения у господина доктора.

— И не подумаю!

Последовала неприятная пауза.

— Хильде! Ты о нем больше печешься, чем обо мне. Что происходит? Вчера вечером я видел, как вы пошли к развалинам. Что он тебе шептал там у озера, возле храма?

Девушка покраснела.

— Эдди, ты не находишь, что недостойно себя ведешь? О подобных вещах можно спросить наедине. Мы наблюдали эффект лунных лучей на античных скульптурах.

— Я вижу, как это тебя впечатлило. — Гневно нахмурившись, Эдди встал. — Я не разрешаю тебе, моей невесте, ходить с мошенником, выдающим себя за доктора археологии.

Серые глаза Хильде расширились.

— Я была твоей невестой. Теперь между нами все кончено.

— Вы позволили себе ряд клеветнических высказываний в отношении меня, господин Бартон, — произнес сурово Рам Чанд. — Буду признателен, если вы от них откажетесь и извинитесь. К вашему сведению, докторская степень была мне присвоена в Канзасском университете США. К тому же, я автор книги, выпущенной университетом, под названием «Вклад в объяснение археологических открытий на Севере Индии и в Афганистане». И последнее, я согласился сопровождать мисс Шнелл к историческим местам по ее просьбе.

— Ну вас всех к черту! — закричал Эдди и, оттолкнув стул, выбежал из столовой.

Наступило тягостное молчание.

— Англичане ушли в 1947 году, но их вековое присутствие ощущается и по сей день. Благодаря демократическим идеалам, которые я открыл в Америке…

— Демократическим? А что вы скажете о Литтл Рок?

— Литтл Рок, Хильде, это опухоль, но не всего тела нации, а лишь его ничтожной части. В любом случае я хотел бы сказать, что высказываниям выскочек, как Бартон, не придаю никакого значения.

— Вы не правы, — Хильде вдруг перешла к защите Бартона. — Эдди не хотел вас оскорбить. Он просто никак не может забыть свое английское происхождение. Не думайте о нем плохо. Со временем Эдди изменится.

— Но скажите, моя милая, сколько времени нам надо будет еще переносить его плохое воспитание?

Вдохновленный восхищенным взором мисс Шнелл, Рам Чанд оглядел столовую.

— Видите ли, меня ожидает огромная исследовательская работа, — опять заговорил он, как бы обращаясь ко всем присутствующим. — Есть, конечно, фонды Форда, Рокфеллера, Бирла. Но, — тут он обменялся быстрым взглядом с двумя бизнесменами, сидящими за соседним столом, — но хочется, чтобы и деловые люди заинтересовались археологической наукой.

— Что касается меня, доктор, — произнес бизнесмен с тыквообразной головой, — то единственная наука, заслуживающая внимания, это наука, как делать состояние.

И, подтолкнув соседа, спросил:

— Не так ли, Дж.К.?

— В точности! — ответил тот.

Джон Миддльсекс, отставной полковник, сделал Сингху заговорщицкий знак.

— Не придавайте значения ссорам между двумя влюбленными, господин Сингх, — промолвил он со смехом, напоминающим ржание. — Это все в порядке вещей. Мисс Шнелл завтра опять будет невестой мистера Эдди.

— Нет уж, — заявила Хильде. — На этот раз решение окончательное.

— Разумеется, милая, разумеется, — поддержал ее полковник. — Каждый раз — это окончательно.

Беседа продолжалась в развязном тоне и вовлекла новых участников.

Рам Чанд воспользовался случаем и превратил разговор в отчет о ходе раскопок. В заключение он предложил Сингху посмотреть эффект восхода солнца на древнейших скульптурах.

Но тот отказался.

— Вы обязательно должны это увидеть, — настаивал доктор.

— Может быть, после обеда.

— Приходите в любое время, — почти выкрикнул Рам Чанд, — в самый отдаленный угол пещеры, слева от храма. Там несколько весьма интересных вещиц, которые натолкнут вас на размышления!

В изящном кремового цвета костюме Рам Чанд выглядел значительно моложе своих сорока лет. Вынув шелковый платок, он вытер кончик острого носа и стал оглядывать столовую. Было видно, как сверкают его большие карие глаза.

II

Что-то в этом деле смущало Сингха. Он чувствовал, что попадает в какие-то сети. И все же решил не бросать расследования.

Подходя к площади, он остановился, почувствовав боль в груди. Сингх остановил рикшу, и уселся в коляску.

Резиновые колеса быстро скользили по каменной мостовой, мимо витрин и ларьков, где в открытых корзинах были выставлены мука, орехи, рис и пряности.

— Вы не житель Нанди Нагара, сэр?

Сингх не ответил.

— Не угодно ли вам позднее проехаться по городу? Я показал бы достопримечательности. Может быть, хотите развлечься?

— Я хочу попасть только в полицейский участок.

Рикша не задавал больше вопросов. Он остановился перед высоким деревянным забором, наверху была надпись «Тхана» — полицейский пост.

В правом крыле находились полицейские бараки, а в левом — собственно полицейский пост. Полицейский в красном тюрбане и в форме, состоящей из тужурки, шортов цвета хаки и обмоток над ботинками, вышел на веранду.

— Где мне найти комиссара?

— Последняя дверь справа, — ответил он.

Начальник полицейского поста, здоровенный мужчина с одутловатым лицом, посмотрел на Сингха, допил содержимое стакана и опустил со стола ноги.

— Чем могу служить?

— Мое имя Лал Сингх. Я нашел одного из посетителей города Акаша мертвым в озере, возле храма Шивы.

Комиссар глянул на Сингха недоверчиво.

— И давно вы его нашли? — спросил офицер, сидящий за одним из столов в углу комнаты.

— Примерно час назад.

Комиссар позвонил, и в комнату вошел полицейский.

— Рам Ракха, возьми двух человек и пойди в храм Шивы. Мне доложили, что в озере найден труп.

— Слушаюсь!

Рам Ракха отдал честь и вышел.

— А вам не кажется, господин комиссар, что не мешало бы послать еще полицейского фотографа и криминалиста?

Комиссар, покраснев от недовольства, встал.

— Вы позволяете указывать мне, что делать и чего не делать? — Он угрожающе шагнул вперед, но вдруг застыл. — Простите, вас действительно зовут Лал Сингх?

Собеседник кивнул. Лоб комиссара покрылся потом.

— Вы случайно не инспектор из Нью Дели, из уголовного отдела?

— Именно он.

Тут комиссар щелкнул пальцами, будто хотел разбудить офицера.

— Гулам Али, дурак, быстро стул! Какую же я грубость допустил! — Он протянул руку Сингху и крепко встряхнул ее. — Ведь я видел вашу фотографию в газетах и должен был вас немедленно узнать. Меня зовут Амрит Сагар. Я читал о взломе в Моге, о преступлениях в Красном Форте и о бандитах, укравших бриллианты в Бомбее, то есть, хочу сказать, что знаю самые важные расследования прошлого года. Уверен, сагиб, что вы распутаете и эту тайну.

— Сожалею, но нахожусь здесь как частное лицо.

— Толпы туристов доставляют множество неприятностей, — сетовал комиссар. — Шукла стал усиленно рекламировать и у нас и за границей местные минеральные воды после того, как открыл эти источники у старого храма Шивы. Затем построил трубопровод и протянул воду до своих ванн, на что получил специальное разрешение. И теперь Акаш стал международной известностью. Что, кроме несчастий, может ожидать нас, если все богачи приедут сюда и будут приставать к нашим женам?! А этот Рам Чанд. Я кое-что знаю. Он приударивал за дочерью Шуклы.