— Эй-эй! — крикнул он, пятясь. — Витас, ты чего?
Ответом ему было зловещее молчание. Фредди с криком спасся за ближайшим валуном, но помогло мало.
Зажглось на месте камня второе солнце, обрушиваясь на мальчика тоннами и миллионами тонн запредельного жара.
Аннигилятор — вообще говоря, название не очень верное. Аннигиляция предполагает взаимное уничтожение материи и антиматерии на субатомном уровне. Антиматерии в нашем мире практически нет, а те неустойчивые электрон-позитронные пары, получаемые в лабораторных условиях, не могут дать сколько-нибудь значительного убойного эффекта.
Оружие Хорошена работало немного по-иному принципу. Лазерный луч выполнял роль прицела и проводника информационного пакета и необходимой энергии. Цель получала заряд, в котором сразу же создавались все необходимые условия для начала локального термоядерного синтеза. Взрыв, и в образовавшийся вакуум с ревом устремляется окружающий воздух. Радиус поражения — от десяти до ста метров, на выбор.
Фредди вжимался в песок, закрывая голову руками, в самом центре термоядерного пекла, и любой другой на его месте давно загнулся бы если не от температуры в одиннадцать тысяч градусов по Кельвину, так от радиации. Не только загнулся, пылью бы рассыпался на отдельные атомы!
Вот тебе и небо в огне, с обидой вспоминая свои сны, думал Фредди, с ужасом ожидая потери контроля над силой психокинеза, спасительной радужной пленочкой обтекающей тело. За что? Хоть бы объяснил напоследок, прежде чем из пушки палить!
Он вспомнил лексикон тощей Тины и шепотом прошептал пару ласковых в адрес Вейтаса, Седдерсву и всех Чужих, вместе взятых. Не помогло.
За что? Ну, за что они так с ним, проклятье?!
Он вспомнил последнюю фразу Седдерсву: "Ириевь нанрарра гатенна тарм," и стал думать, что она могла значить.
Ирий! — сообразил он наконец, вспоминая уроки Наставника. Тот говорил: "Ирий — это вещество, подвергшееся воздействию иных измерений и оказавшееся в условиях нашего мира. Он образует три типа кристаллов: черный рубин, кровавый изумруд и белый кристалл. Встречается в местах, наиболее явно прогибающихся под пятым измерением: возле черных дыр и вообще больших источников гравитации, в околосолнечном пространстве, в небольших количествах, главным образом, в зонах разного рода магнитных аномалий, может быть обнаружен и на планетах… Поскольку при определенных обстоятельствах ирий способен изменять свойства нашего пространства-времени, его используют в межзвездных перелетах, чтобы совершить почти мгновенный прыжок сквозь пятое измерение из одной удаленной точки пространства в другую….."
Вот что братья наши по разуму добывают в своих городах на Терре! Топливо для своих звездных кораблей.
Без ирия не организуешь червоточину через пятое измерение (гиперпространство, экзометрия — называйте как хотите! В нашем континууме измерений три, как известно, плюс четвертое — время. Зачем и для чего существуют остальные, никто не знает. Поэтому условно и называют их все скопом "пятое измерение". Такое название ничем не хуже изъезженного в литературе гиперпространства, а суть его практического назначения такова же).
Без ирия полет от одной звезды к другой займет годы, века, тысячелетия. А кривизна пространственно-временного континуума такова, что пользоваться ее удобствами относительно эффективно можно лишь на близких расстояниях в пределах пятнадцати световых лет…
И Чужие будут готовы на все, лишь бы терране никогда докопались бы до тайны их быстрых межзвездных перелетов!
Чтобы безнаказанно грести драгоценный ирий из терранских провалов и дальше, они готовы на все!
Стервятники, мать их всех.
Фредди оторвал от сплавившегося в сплошную стеклянистую массу песка гудящую голову, кое-как встал и побрел, шатаясь, куда глаза глядят.
Подальше от госпиталя.
Боялся он туда возвращаться, честно говоря. Второй раз ему, в нынешнем его состоянии, радиоактивного солярия не пережить.
Руки дрожали мелкой лихорадочной дрожью. Приближался очередной приступ алой лихорадки.
…Да, но кто же еще мог похвастаться тем, что держал в руке кусок кристаллического ирия и остался после того в живых?..
К вечеру дождь усилился и поднялся сильный ветер. Фредди прятался от непогоды в небольшой пещерке, за века кропотливой работы пробитой в черно-сером граните скал сбегающим в океан ручейком. Его лихорадило, все тело болело. Паранорму свою он совсем не чувствовал; сила текла рядом, но сама по себе, страшная в своей недоступности.
Наверняка, в госпитале его ищут. Или не ищут, если подлюга Вейтас рассказал, что он сделал. Говорят, Чужие совсем врать не умеют. Фредди шмыгнул носом, съеживаясь еще больше. Рассказал он там, как же! Держи карман шире.
Ему было так плохо, что он не удивился знакомому уже кошмарному сну.
Снова брел он по пустынному пляжу и порывы бешеного ветра хлестали по лицу проливным дождем.
Вот только — ветер был слишком резким, дождь — холодным, полные воды ботинки — слишком мокрыми, гул штормового океана — просто оглушительным. Выросла перед глазами знакомая скала — черная, узкая, страшная.
А наверху ее уже шел неравный бой. Восемь против двоих. И один уже падал, неудержимо падал вниз, в громадные волны беснующегося океана.
Фредди стремительно развернул поля психокинеза…
Все шло по заранее известному сценарию, ведь видел Фредди исход этого сражения во снах тысячу раз. Вот только какая-то часть сознания знала: здесь и сейчас это был уже не сон.
Сознание меркло, теряясь во вспышках ужасной боли. Спасенный мужчина оказался Чужим — лицо с немного кошачьими чертами, остроконечные кошачьи же ушки, длинные волосы… Сложно было понять, жив он или нет. Спутника его рядом не было. Наверное, все-таки унесло в океан и там разбило об острые скалы…
И спасительным светом пришло видение: женское лицо в короне яростного сине-золотого огня.
— Джейни, — прошептал одними губами Фредди, слабея.
Лицо заколебалось, размываясь в струях проливного дождя. Джейни уходила от него, бросала одного на произвол судьбы. И что удивительного? Ведь во сне она предавала его не раз. Но почему-то именно теперь ее предательство причиняло несусветную боль. Фредди закричал, и казалось ему, что кричит он из последних сил во весь голос, громко и яростно, но на самом деле лишь слабый придушенный стон сорвался с его губ.
Фредди понял, что умирает. Провал и предательство Вейтаса, а теперь еще эти двое… Неудивительно, что подорванный болезнью контроль над паранормой пропал от таких запредельных перегрузок совсем. И вслед за ним уходили последние жизненные силы, что еще оставались в измученном теле.
Но, уже на грани черного колодца неотвратимой гибели, вспыхнул вдруг снова яркий жемчужно-синий свет, разгоняя сгустившуюся тьму. Склонилось над умирающим мальчиком лицо любимой, сосредоточенное, прекрасное, неземное.