ему. Потды говорит:

— Известно, что даже у Кемине раз в жизни был

такой случай, когда он не сумел ответить одной

женщине на вопрос. Я думал, что от меня в колхозе не

может быть тайн. Такой уж у нас заведен порядок,

что ни одна курица не прокудахчет без моего ведома.

А тут — чего не знаю, того не знаю. Но думается

мне, что это какая-нибудь древняя стариковская

примета, — верно, это дело рук Нурсолтан-эдже и Дже-

рен-эдже.

Но и Нурсолтан-эдже и Джерен-эдже только

покачали головой.

— А я знаю, я знаю! — неожиданно кричит

маленькая Маиса, вскакивая с места. — Этот куст

принес Бегенч, когда... — но тут Маиса видит, что Бегенч

грезит ей пальцем, и умолкает.

— Говори, Маиса, говори!—кричат гости. —

Ребятишки всегда все знают! Говори, Маиса!

Но маленькая Маиса только передергивает

тоненькими плечиками:

— Да я сказала — Бегенч принес... А больше

ничего не знаю.

Вся эта таинственность совсем не по нутру Ан-

наку. Он говорит, обращаясь к одному из

колхозников:

— Да сними ты этот хлопчатник, ну его... От дела

отвлекает.

Но тут поднимается Айсолтан.

— Нет! Не трогайте! — восклицает она. — Я

сейчас открою вам эту тайну, друзья. Как вы сами не

понимаете? Ведь это же хлопок! Хлопок — драгоценное

сокровище нашей республики! Хлопок — залог нашей

счастливой жизни. Хлопок сделал наши имена

известными всему Советскому Союзу. Хлопок... —

Айсолтан на секунду умолкает, опускает глаза, говорит

тихо, так что эти слова слышат только те, кто близко

сидят от нее за столом. — Хлопок соединил Бегенча

и Айсолтан. Вот почему, — снова звонко говорит

она, — мы с Бегенчем повесили его здесь, как залог

нашего счастья, как лучшее, самое дорогое украшение

нашего тоя!

Под одобрительные возгласы и дружные

рукоплескания гостей Айсолтан с пылающими щеками

садится на место. Приносят блюда с горячим, окутанным

облаками пара пловом, большие миски с жирным

мясным соусом, ставят их на стол, на ковры и на кошмы.

Теперь пора избрать тамаду, и этот вопрос не

вызывает разногласий. Тамадой единодушно избирают

Потды.

Потды встает. Садясь за стол, он не без

сожаления снял свою дорогую каракулевую шапку. Но он

и без шапки выглядит представительно в своем новом,

шоколадного цвета костюме и веселом, как радуга,

галстуке. Потды говорит:

— Благодарю всех собравшихся на этот той за то,

что они доверили мне судьбу такой большой,

почетной компании. Но теперь держитесь! Вы знаете

мой характер. Я человек серьезный, шутить не

люблю! Теперь вы в моей власти. Даже сам председатель

колхоза, глубокоуважаемый товарищ Аннак, сейчас

находится в полном моем распоряжении. Кто возьмет

слово без очереди, без моего ведома, будет иметь

дело со мной! Кто, меня не спросясь, задумает раньше

времени покинуть общество, будет иметь дело со мной!

А сейчас я объясню ваши обязанности. Вы пришли

на это торжественное собрание, чтобы чествовать

наших молодых товарищей Бегенча и Айсолтан, которые

вступают в счастливую совместную жизнь. И поэтому

всем собравшимся здесь вменяется в обязанность:

есть, пить, смеяться и веселиться! А кто не

подчинится, будет иметь дело со мной! Итак, наполняйте

ваши пиалы и стаканы. Первый тост предоставляется

Чары.

Чары встает, поднимает стакан с вином; луч

солнца падает на стакан, и вино блестит, как

расплавленное золото. Чары, обращается к гостям:

— Товарищи! Сегодня радостный для всех нас

день. Только не всякий одинаково может это

выразить. Я смотрю сейчас на Нурсолтан-эдже и Джерен-

эдже: быть может, они самые счастливые сегодня.

Потому, что они лучше, чем молодые — Айсолтан и Бе-

генч, понимают цену такого счастья. Но, быть

может, выразить это они и не умеют: слишком долго они

были под гнетом, и он наложил на их уста свою печать.

Нурсолтан-эдже и Джерен-эдже счастливы сегодня

счастьем своих детей, потому что они еще помнят то

время, когда у нас не было таких свободных союзов,

когда девушек выдавали замуж насильно, без любви.

Они помнят то время и видят теперешнюю нашу

жизнь. Эта жизнь прекрасна! Чтобы убедиться в этом,

достаточно посмотреть на лица людей: это счастливые

лица. Когда глядишь на них, сердце поет. Мы все

счастливы, друзья! Мы счастливы, потому что сейчас в

нашей стране каждый чабан — хозяин земли. Потому,

что и земля, и вода, и воздух — все служит нам.

Счастье в наших руках. Потому и Айсолтан и Бегенч так

счастливы сегодня и будут счастливы всегда. Они

знают это. И мы это знаем. Советские люди счастливы

и свободны, и они заключают свободные и счастливые

союзы. Они строят ладную, крепкую, дружную семью.

Я знаю, что жизнь Айсолтан и Бегенча будет такой —

дружной, ладной, счастливой. И я хочу сегодня первый

тост провозгласить за здоровье того, кто дал нам эту

счастливую жизнь, кто научил нас любить и

уважать друг друга и наш труд, — за здоровье нашего

отца и учителя, нашего дорогого Сталина!

К бурным рукоплесканиям, к радостным возгласам,

к веселому звону стаканов и пиал присоединяются

певучие переливы дутаров, все сливается в

торжественный многоголосый хор, и ветер несет эту ликующую

песню над притихшими, залитыми солнцем улицами,

над необъятным зеленым простором хлопковых полей.