— Пойду работать, Бегенч.

— Прощай, Айсолтан.

— Прощай, Бегенч.

Но Бегенч не уходит. Он делает шаг вслед зл

Айсолтан:

— А вечером... Разве мы не увидимся, Айсолтан?

— Вечером?.. Хорошо... После девяти.

— Где? Я приду к тебе домой, Айсолтан. Можно?

— А что скажет Нурсолтан-эдже? — лукаво

улыбаясь, спрашивает девушка.

К оторый раз уже за сегодняшний вечер с то-

ской глядит Айсолтан в окно? За окном ко-

сой холодный дождь, ветер, такая непогода,

обидно до слез- Неужели и завтра не про-

яснится?

Айсолтан не может усидеть на месте. Она

вскакивает, набрасывает на голову платок, выбегает на веранду.

Ветер раскачивает привешенную под крышей

электрическую лампочку, и в ее колеблющемся свете капли

дождя, ударяясь о перила веранды, разлетаются

мелкими серебристыми брызгами. Девушка спускается по

скользким ступенькам во двор. Закинув голову,

вглядывается в черное небо: нет ли просвета? Нет, темень,

ни звездочки. Ветер рвет с головы Айсолтан платок,

хлещет дождем в лицо, и она, вздохнув, возвращается

в дом.

После полуночи на поселок обрушивается

настоящий ливень. Айсолтан ворочается в постели с боку

на бок, прислушивается к завыванию ветра, к

глухому стуку дождя о железную крышу, и ей кажется,

что все это воет и стучит у нее в голове. Ей хочется

разбудить мать, поделиться с ней своей тревогой. Что

если и завтра будет такая же непогода, — ведь все,

все тогда испорчено, все! Но Айсолтан жалко мать.

Она так замучилась с хлопотами, бедняжка, совсем

с ног сбилась, еле добралась до кровати.

«Осень, — думает Айсолтан. — Этот дождь может

зарядить надолго. Завтра меня все поднимут на смех.

«Эй, Айсолтан, — скажут, — так не пристало!

Проясни немного свое лицо, гляди, какую хмурь нагнала на

весь мир! Или тебя насильно замуж выдают? Или

тебе твой милый не мил?»

Поворочавшись еще немного в постели, Айсолтан

в конце концов засыпает.

Когда она открывает глаза, из всех щелей в

ставнях бьют яркие солнечные лучи. Девушка вскакивает

с постели, распахивает окно. Прохладный утренний

воздух уда,ряет ей в лицо. От черных туч не осталось

и следа. Небо безоблачно, воздух чист и прозрачен,

как ключевая вода. На ветвях деревьев еще блестят

серебристые капли, сорванные ветром пожелтевшие

листья прибило дождем к земле. Айсолтан поднялась

сегодня вместе с солнцем — оно только-только

выглядывает из-за верхушек деревьев и пронизывает все

своими косыми лучами. Целую неделю мечтала

Айсолтан о том, чтобы в этот день была хорошая

погода. Она говорила себе:

«Когда же, как не в день Великой Октябрьской

революции, нам с Бегенчем, ее детям, которых она

вспоила и вскормила, которым дала такую счастливую

судьбу, праздновать свой веселый той? В этот день

солнце должно пролить на землю самые яркие лучи:

вся природа должна радоваться вместе с нами, вместе

с народом!»

Так думала Айсолтан, и теперь она видит, что

мечты ее сбылись. Лучшей погоды и пожелать нельзя!

Быстро одевшись, девушка выбегает во двор.

Широко раскинув руки, потягивается, вдыхает свежий

аромат сырой земли, пропитанной влагой

увядающих листьев. Где же мать? Айсолтан хочет

поделиться с ней своей радостью.

— Айсолтан!

Айсолтан оглядывается. Это Бегенч. Он тоже

встал сегодня вместе с солнцем. Шел куда-то мимо,

остановился на улице против дома и смотрит на

Айсолтан.

— Бегенч! Погляди, какая погода!—кричит ему

Айсолтан.

— Такая же веселая, как ты! —отвечает Бегенч.

К тридцать второй годовщине Великой

Октябрьской революции колхоз «Гёрельде» перевыполнил свой

план по сдаче хлопка и рапортовал об этом району

и области. Но сбор еще не был окончен, хлопок

продолжал раскрываться, и на общем колхозном собрании

решили той в честь урожая устроить после того, как

будет собран весь хлопок и колхозный доход поделен

между колхозниками. На этом же собрании стало

известно, что Айсолтан и Бегенч приурочивают свой

свадебный той к Октябрьским праздникам, и

молодежь колхоза рьяно принялась за дело. Не было

семьи, которая бы не внесла свой вклад в устройство

тоя. Кто тащил жирного барана, кто мешок рису, кто

чай, кто сахар. Даже Нязикджемал, которая сперва

разобиделась на Айсолтан, сменила в конце концов

гнев на милость. Трудно ведь ходить с сумрачным

лицом, когда все кругом радуются, трудно не принимать

участия в общих веселых хлопотах. И Нязикджемал

тоже внесла свою лепту — нежного полугодовалого

барашка.

Очень много споров вызвал вопрос о том, где

проводить той. Джерен, опираясь на старый обычай,

настаивала, что преимущество должно быть отдано дому

жениха. Нурсолтан выдвигала на первый план дом

иевесты.

— Мы живем по-новому, — заявила Нурсолтан. —

Зачем же нам цепляться за стариковские обычаи?

А уж если на то пошло, так и по обычаю свадебного

барана режут в доме невесты.

Этот вопрос вызвал разногласия даже между Ай-

солтан и Бегенчем. Айсолтан считала, что ее мать

права, а Бегенч склонен был думать, что правда на

стороне его матери. Ведь что ни говори, а свадебный

той всегда устраивается в доме жениха, — разве мало

приходилось Бегенчу бывать на таких тоях! Ему

самому, по правде говоря, было решительно все равно, где

праздновать той, лишь бы праздновать, но он

побаивался злых языков. И, конечно, прежде всего Ня-

зикджемал. Этой старухе на зубок лучше не

попадайся. Как начнет охать-причитать: «Ай-ай-ай!

Слыханное ли дело, чтобы жених шел на свадебный той в дом

невесты! Видать, придется Бегенчу всю жизнь ходить

на поводу у Айсолтан. Помяните мое слово, она

завтра же заставит его выгребать золу из своего очага!»

Но когда Бегенч решил поделиться своими

сомнениями с Айсолтан, i\i крепко его побранила:

— Бегенч! И тебе не стыдно? Разве этому тебя

учили партия и комсомол? Подумать только! Бегенч

старухиного языка испугался! Сплетен боится!

Послушал бы тебя Чары... Как же ты хочешь новую жизнь

строить, новые обычаи создавать? Как же ты будешь

своим комсомольцам пример показывать, новые мысли,

новые понятия людям прививать? Для меня, Бегенч,

что твой дом, что мой — все равно. Если ты сам, не

по чужой указке, хочешь у себя той праздновать,

я к тебе пойду.

Словом, пристыдила Айсолтан Бегенча, на том

у них спор и кончился. Другое дело — у стариков.

Тем спорили долго, — то одна сторона, то другая

брала перевес, — ив конце концов решили первый день

тоя провести в доме Айсолтан, а второй — в доме

Бегенча.

Вот почему сегодня, едва взошло солнце, как у дома

Айсолтан начал собираться народ. Вот почему

приносят сюда столы и стулья, расставляют их во дворе,

стелют на веранде ковры. Шумно, весело сегодня

у дома Айсолтан. Во дворе роют ямы для очагов,

устанавливают большие котлы, обдирают баранов. На

кошме под деревом образовалась целая гора посуды и

всякой хозяйственной утвари, которую снесли сюда

со всего села. Покончив с приготовлениями,

чисто-начисто подметя двор, все, кроме поваров, идут на

колхозную площадь.

Если молодежь колхоза «Гёрельде» оделась