Здоровенный громила в светлой набедренной повязке встал во весь рост и направился в сторону колодца. Не доходя полшага остановился. Оглянулся, словно ища слов поддержки. Но никто ему ничего не сказал. Лишь три пары немигающих голубых глаз следили за действиями, да местный главарь в напряжении сжал маленькие кулачки.
Воин поколебался еще секунду, потом наклонился, и пучок разноцветных трубочек, змеящихся у колодца, остался в кулаке воина. Свободные концы свисали с руки туземца. Тот внимательно оглядел каждый, что-то поправил и с неожиданным яростным ревом бросился в колодец.
Разноцветные змеи ринулись вслед за воином, шипя и извиваясь на раскисшей земле. Вот уже их шкуры перекрасились в цвет красной глины, и за мгновение до того как выпрямиться во всю свою длину, дернулись и застыли. Мгновением позже из колодца раздался глухой удар — и тишина. Только струи непрекращающегося ливня поливают место безумной жертвы.
«Соединяют этот мир с тем», − подумала Гиза.
«Именно так. Ты сообразительная», − раздался в голове чужой голос, и девушка тотчас узнала «свою» демоницу.
− «Можешь звать меня Миландра», − продолжила гостья из Преисподней. − «Потом пригодится, когда будешь меня благодарить».
В мысленных интонациях демоницы прослеживалась уже знакомая Гизе ирония.
«Совсем как человек», − подумалось девушке.
«Вот еще,» − тут же фыркнула ее собеседница. − «Не говори ерунды. Лучше открой свой разум — мне нужно тебе многое сказать, а времени мало».
«Открыть разум?» − удивилась арабеска. «Это как?»
«Это так», − устало произнесла демоница, и мир вокруг Гизы взорвался оттенками голубого. Последняя фраза Миландры потонула в сотне тысяч образов, заполняющих сознание девушки. − «Это просто…».
Демоница сказала «это просто как боль», но последнее слово Гиза уже не расслышала. Если бы она знала последние мысли своего возлюбленного перед тем как остатки крови покинули истерзанное тело, она бы, пожалуй, восторженно отдала должное умению Флавия подбирать нужные словесные обороты. Наиболее точной формулировкой того, что на нее обрушила демоница, было «миллиарды лет боли».
Но даже захлебнуться в крике девушка не смогла. Все эти миллиарды лет были спрессованы в единое мгновение, спустя которое арабеска уже снова трезво оценивала ситуацию.
Но в этот миг она уже стала совершенно другим человеком.
И еще она поняла: иногда миллиарды лет боли — ничто, если ими расплачиваешься за такие знания.
Глава 11. Прояснение
Демоны непобедимы в ночи. Они настолько же превосходят человека во всех умениях, насколько человек сильнее мелких полевых зверушек. Демон сильнее человека в десятки раз, быстрее в сотни, сообразительнее в тысячи, проницательнее в миллионы. У него зрение кошки, нюх собаки и реакция мангуста. Один единственный демон мог бы вырезать целое государство за семь-восемь ночей, но задание ставит не вызываемый, а вызывающий. А в цели последнего редко входит мировое господство. Чаще всего колдун требует выполнить какое-то конкретное мелкое дело. В редчайших случаях он просит защитить свой народ от врагов, и демоны разносят агрессора в клочья. Так произошло почти сорок лет назад, когда вся армия ангола была перебита единственным римским легионом.
Тогда шаманов у племени было четверо, и они только начинали пользоваться умением вызывать демонов, расплачиваясь за их услуги кровью сначала рабов, а затем и одноплеменников. Чтобы сокрушить «железных людей» вырезали две трети собственного племени — но смогли вызвать несколько демонов, которые легко расправились с белыми людьми на плоскогорье. Самый хитрый из шаманов пустил часть жертвенной крови на то, чтобы один из демонов своим могуществом позволил оживлять трупы. Живые мертвецы, по-местному омба (или зомба), разлагаются как любой труп, но если влить в них кровь чужого человека, зомби оживает, но остается абсолютно тупым, нерассуждающим животным.
Так было много лет назад. С тех пор шаманы племени перебили друг друга, стремясь получить единоличное влияние на подземных воинов. Преуспел самый тщедушный, но хитрый из них — Нланба. Тот самый, который и заставил демонов оживлять трупы. Хитростью и коварством он вынудил двух из трех своих одноплеменников прикончить друг друга, а последнего убил самолично, во сне.
Двадцать лет назад народ чокве получил еще одно странное свойство: старейшины научились сгущать время жизни своих подданных. Сложный ритуал накрывал отдельно стоящий дом колпаком ускоренного времени — в сотни и сотни раз быстрее чем обычно. Так племя ангола увеличило свою численность: из домов времени выходили уже зрелые воины, готовые сразу же вступить в бой. Но для живущих в сжатом времени нужно очень много пропитания, поэтому набеги на соседние племена участились. Именно тогда центральная Африка и заговорила о племени ангола с ужасом и ненавистью. И похоже, именно поэтому встреченный отрядом Флавия легионер-калека был настолько стар: перед тем как сделать из него нгулу, шаман продержал его в доме времени. Сильная свежая кровь всегда полезна для замкнутого в себе племени.
Несколько лет назад племя столь разрослось, а его территории столь увеличились, что доставлять провизию в дома времени стало невозможно. Тогда шаман придумал следующее.
С момента колонизации Африки белыми людьми из-за океана в племени скопилось достаточно железа и машин, которые ангола отбили у европейцев. Легионы теряли оружие, поселенцы — паровые машины, орудия пахарей и разнообразные механизмы. Кое-что ангола использовали в своих целях, но большая часть громоздилось ненужным багажом на задворках Луэны.
В очередной раз вызвав демонов, Нланба прямо спросил: могут ли они сделать местных воинов столь же сильными и неуязвимыми как «железные люди»? Демоны не очень хорошо понимали, что хочет от них маленький колдун, но пообещали шаману, что смогут соединить в одном теле мертвое железо и живую ткань. Для этого они использовали технологию сращения — известную в далеком будущем, но абсолютно неведомое в этом времени.
В качестве эталона демон использовал свое собственное тело и свои собственные возможности. Но, конечно, сделать копию себя демон не мог — на выходе получалось бесконечно далекое от него существо. Чудовище, сочетающее в себе тело человека и машины.
В итоге получались либо нгу-омба (стальной мертвец) — обычные мертвяки-машины с залитой чужой кровью, абсолютно тупые и без соображалки, либо нгу-лу (стальной человек). В основе последних живые люди с сохраненным мозгом, разумом и способностью принимать решения. Все, чего коснулись в них пальцы демона, это центр воли, речи и полностью весь участок мозга, ответственный за жизнеспособность тела. Кровь у жертв, назначенных быть нгулу, тоже выкачивается, но ей на смену тут же заливается мельчайшая черная пыль — ближайший аналог крови самих демонов. Это вещество обладает всеми свойствами крови, но способно переносить в разы больше кислорода, является смазкой для встроенных механизмов голема, а также используется как материал для восстановления живых и неживых тканей.
Такова ситуация с племенем ангола, которое сами демоны не считают опасным, хотя и вынуждены подчиняться его лидеру. Но они знают, что достаточно лишить племя колдуна или преемника, владеющего тайной вызова демонов — и о мрачном племени ангола забудут через десяток лет.
Люди не умеют говорить мыслями — кроме одиночек, которых на земле крайне мало. Шаман ангола — из их числа, но и все. Так было до тех пор, пока в Африке не появились сразу два человека, которые по всем признакам не принадлежали этому миру — демоны, сами здесь чужие, хорошо видят подобное. Эти люди − Флавий и Гиза.
Насчет римлянина у Миландры был недвусмысленный приказ шамана — доставить и подготовить для превращения в нгулу. На маленького колдуна произвела впечатление решительность и целеустремленность белого воина, а также умение сражаться.
Нламба владел дальновидением и сканированием — выпрошенном у демонов даре различать ауру людей. В ауре римского посланника туземец нашел много иномировых цветов и переливов. Это насторожило Нламбу, и он посчитал Флавия подарком подземных богов. А поэтому решил превратить в самого совершенного нгулу.