Все окна в зале были забиты фанерой или картоном, и только через одно-единственное из них едва проникал свет, освещая небольшую свободную от стеллажей площадку у стены, на которой висели полусгнившие от времени портьеры.

Шон прислушался к собственным ощущениям и пошел вдоль стены с окнами, переступая через торчащие в разные стороны ножки стульев, валявшихся на полу. Заглянув в пространство между высокими шкафами, Дэвидсон увидел лежащую на полу Сару, не подававшую никаких признаков жизни. Молгру исчез. Медленно приблизившись к девушке и присев рядом, он прикоснулся к ее шее, пытаясь прощупать пульс. Но в эту секунду грохот выстрела наполнил зал. Пуля просвистела над головой Шона и врезалась в полуразвалившуюся стенку старинной тумбочки, откалывая от нее длинные щепки и поднимая в воздух облако серой пыли. Дэвидсон мгновенно упал на пол и на четвереньках отполз от Сары, прячась за пустой картонной бочкой из-под краски. Всматриваясь в сторону, откуда раздался выстрел, он заметил промелькнувшую за шкафом фигуру полковника.

Прижимаясь спиной к хламу, наваленному рядом, Шон стал медленно и как можно тише пробираться вперед, всматриваясь в полумрак. Сделав несколько шагов, он натолкнулся на опутанные паутиной деревянные фигуры святых, какие обычно устанавливают в церквях. И вдруг прямо перед его носом глухо ухнуло широкое лезвие пожарного топора. Врезавшись в скульптуру, оно раскололо ее надвое, как полено.

Молгру взревел от отчаяния, что в очередной раз допустил промах. Быстро подняв свое оружие, он стал бешено размахивать им перед собой, стараясь зацепить топором Шона, но тот ловко уворачивался от его ударов, а полковник только крушил все вокруг себя.

Скотт наступал, тесня безоружного Дэвидсона, но при очередном отчаянном выпаде топор со звоном впился в дубовую ножку стола и, пока полковник пытался его выдернуть из прочной древесины, Шон резким ударом ноги в челюсть заставил противника выпустить из рук оружие и отлететь на стеллаж с хранящимися на нем бутылками и банками. Водопад стекла обрушился на Молгру, разбиваясь на его голове и плечах. Это окончательно вывело Скотта из себя. Продолжая реветь как раненый зверь, он вновь набросился на Шона, которому приходилось отступать все дальше и дальше, пока наконец он не оказался на подгнивших досках пола, при каждом шаге испускавших облака сухой трухи и грозящих провалиться под ногами в любой момент.

Молгру гнался за Шоном, стараясь прижать своего противника к стене и там нанести страшный удар, которым рассчитывал поразить своего врага наверняка. Но Дэвидсон в последнюю секунду увернулся в сторону, как матадор на корриде, и пропустил Молгру дальше. Не успев затормозить, полковник врезался в стену, на деле оказавшуюся старыми фанерными щитами, растянулся на них, путаясь в кусках старого брезента, которым была укрыта фанера.

Прошла добрая минута, пока он выбрался из-под дряхлой материи и появился перед Шоном, все еще не утратив желания уничтожить его. Но нога Шона, врезавшись в голову полковника, укротила его пыл. Молгру сделал шаг назад и замер, закатывая глаза. Новый удар ноги в грудь отбросил Скотта еще на шаг, и, не удержавшись, он с грохотом повалился на слабые доски и, пробив их, погрузился в серое облако пыли и трухи.

Шон осторожно приблизился к дыре в полу. Неожиданно на его плечо опустилась чья-то рука. Он вздрогнул и обернулся: рядом стояла Сара. Она смотрела на уставшее лицо Шона, и слезы текли по ее щекам. Обняв Дэвидсона, она прижалась к его груди и громко, по-детски, заревела, вздрагивая всем телом. Шон погладил ее по растрепанным волосам и тихонько проговорил:

— Теперь все кончено, детка. Теперь все будет хорошо.

Она подняла голову и повернулась, чтобы посмотреть на уничтоженного противника. Полковник лежал в груде обломков, прижимая руки к груди, голова его сильно запрокинулась назад, а изо рта и носа вытекали тонкие струйки крови. Сара отвернулась. Придя немного в себя, она спросила:

— Слушай, Шон, а почему тот странный ниндзя спас нас?

— Это мой старый друг, — испытывая гордость, ответил ей Дэвидсон.

Повстанцы, поддержанные мощным огнем десанта, быстро сломили сопротивление ниндзя, которые, сгруппировавшись в плотный шар, ощетинившийся мечами, отбивались от наседающих людей из Сан-Хосприна. Повстанцы мощными ударами дробили шар на небольшие группы и расстреливали их в упор.

Абдел командовал редеющими частями, стараясь поддержать дух воинов. Сам сражаясь с неимоверной отвагой и жестокостью, он мог с легкостью заменить дюжину своих воспитанников. Расправляясь своим верным мечом с очередным повстанцем, осмелившимся слишком близко подойти к нему, Абдел вдруг ощутил на себе пристальный взгляд, который заставлял его все время испытывать неудобство.

Пробившись сквозь ряд сражающихся ниндзя, Абдел бросился в сторону и, пройдя вдоль стены, выскочил на высокую каменную площадку. В тридцати ярдах от него стоял воин в желтом кимоно. Абдел сразу понял, в чем дело. Отбросив меч, он прищурился своим единственным глазом и, выставив вперед правую руку с растопыренными пальцами, начал приближаться к противнику в желтом.

Джо в ответ тоже поднял руку и пошел навстречу врагу приставным шагом. Оба приближались друг к Другу до тех пор, пока их руки не соединились. Коснувшись ладонью о ладонь, они как по команде опустились в стойки, и еще через мгновение между ними завязался поединок. Фигуры быстро перемещались по двору, осыпая друг друга ударами такой силы, что любой другой человек и секунды не устоял бы против одного из сражающихся…

Внезапно в высоком прыжке Джо отскочил назад и, встав по стойке «смирно», поклонился сопернику, показывая, что поединок завершен. Одноглазый ниндзя замер на месте, недоуменно глядя на противника, не понимая, чем вызвано столь странное его поведение. Джо сделал еще один шаг назад, и на его каменном сосредоточенном лице появилась улыбка.

— Ты не ниндзя, приятель, — проговорил он и сделал еще один шаг назад.

На лице Абдела появился испуг. Но в эту же секунду оглушительный грохот разорвавшегося снаряда потряс стены двора, а кровавые лохмотья тела бывшего наставника ниндзя разлетелись по земле.

Да, Абдел не был настоящим ниндзя. Подлинный сэнсей должен даже во время схватки распознать исходящую со стороны опасность…

Развернувшись, Джо увидел, что бой уже закончился и повстанцы обнимаются с рейнджерами и радостно кричат: «Победа! Победа!»

Он пробежал взглядом по уставшим, но радостным лицам и заметил Тамба и Панго, идущих к нему. Мальчишка поддерживал под руку доктора, из-под разорванной и перепачканной кровью рубахи которого виднелась свежая рана, оставленная ниндзя-то.

Лидер повстанцев подошел к Джо и, широко улыбаясь, пожал ему руку. Армстронг тоже улыбнулся в ответ и, потрепав Панго по голове, отошел к металлической дверной решетке, где в проеме стены лежал припрятанный баул со снаряжением. Взяв его, Джо вернулся к Тамба и Панго и протянул сумку парнишке.

— Это мне? — обрадованно спросил тот.

Армстронг прикрыл глаза в знак согласия и еще раз окинул взглядом людей во дворе.

Неожиданно из тюремной двери вышли Шон и Сара. Увидев целого и невредимого Армстронга, они заулыбались ему и, остановившись, обнялись.

— Шон, — обратился к приятелю Джо, — ты знаешь, что всегда сможешь меня найти в той же школе.

Он повернулся к арке и медленно двинулся к выходу из крепости, переступая через тела убитых.

Часть пятая

«АЛЬ КАРИБЭ»

Белоснежный «пикап» мчался по шоссе в сторону пирса, мягко шелестя шинами по бетонному покрытию дороги. Джоуи возвращался из спортивного зала и поэтому пребывал в прекрасном расположении духа. Он сидел за рулем своей новой машины, любовался ярким солнцем на голубом безоблачном небе и напевал под нос мелодию любимой песенки из старого комедийного фильма. Жизнь казалась ему великолепной. После утренней тренировки он всегда чувствовал себя особенно хорошо. Тело словно пело и купалось в океане животворящей энергии, становясь легким и послушным.