Их путь пересекла размытая фигура огромного медведя, двигавшегося на задних лапах прямо по воде. Впрочем, Ермолай понимал, что то была никак не вода. В передних лапах медведь держал острогу, а на плече у него висела сумка. Неужели он охотился за рыбой, здесь? Юношу потянуло влево и он отчётливо ощутил сопротивление. Что-то замедляло движение, отбрасывая их назад. Ольга безмолвно позвала: "Помоги!", и он послушно собрал свою силу, отдавая её своей проводнице. Вскоре они приблизились к берегу. Теперь они двигались не столь быстро, и можно было разглядеть в устье притока небольшое поселение. Навстречу им взмыла снизу яркая жёлтая фигурка, вокруг которой струилось и трепетало сияние.

Слух уловил незнакомые слова, но интонации сомнений не вызывали — то был вопрос. Дочь шамана ответила, и сразу же задала свой вопрос. Ответ — и юноша вдруг почувствовал, как непреодолимая сила тянет его назад. Он не сопротивлялся. Ему ещё удалось почувствовать сожаление Ольги, но тут же он понял, что сидит в полной темноте на пеньке в подземелье. Мир, в котором он был долю секунды назад, исчез почти мгновенно. Да и был ли он? Харламов случившееся помнил отчётливо, но воспоминания эти настолько не вязались с реальностью вокруг, что он никак не мог объединить их в единое целое.

— Свет зажечь? — спросила Аникутина усталым голосом.

— Как хочешь, — Ермолай в полной темноте уже не видел, но признаваться не хотелось. Не хотелось и вставать. Усталость словно пригвоздила его к месту. Теперь он понимал, для чего здесь стоит пенек со спинкой. Удивляло другое — как это Ольга, которая была проводником, и тратила значительно больше сил, обходилась древесным стволом.

— Ты не испугался и не удивился, — продолжила девушка, — а когда я попросила, смог помочь. Твои способности велики. Но почему ты не пожелал остаться, едва я заговорила с сородичем?

Юноша честно признался, что ему стало не так интересно. Эвенкийского языка он не знал, а мир духов всё же был местом, в котором не сильно хотелось задержаться.

— Что это был за родич?

— Шаман, направивший душу в поисках Оми больного. Я успела ему сказать, что живу на Енисее. Он с Амура. А потом тебе стало скучно, и больше я не успела спросить ничего…

— Так он с другого расщепа?

— С расщепа ли, из Материнского ли Мира, теперь уже не узнаешь. Впрочем, я не раз встречала шаманов вне плоти, но впервые мне удалось с одним из них заговорить. Такое до меня смогли совершить немногие.

— Так значит, шаманы в мире духов давно встречаются с обитателями Материнского Мира?

Ольга удивилась его восторгу. Да, её народ всегда верил, что их сородичи за пределами расщепа всё так же охотятся на зверя, приглашают соседей отведать голову оленя, и соблюдают заветы неба Бугу. Сомнений не было никогда. А то, что странствующие души шаманов способны встречаться порой на путях духа, ничего не меняло. Край оставался Краем и Материнский Мир был по-прежнему недостижим для их физических тел.

— В том мире, где мы с тобой побывали, нельзя воплотиться в телесную форму. Но есть иные миры, где это возможно. Тебе надо научиться воплощаться в каком-либо из них. Ты сможешь.

Дочь шамана довольно быстро выпроводила его из подземелья. Сама — осталась. Хотела повторить в одиночку их совместное путешествие. Время в мире духов текло иначе, можно было встретить и своё же более раннее воплощение. А юноша застал у себя в комнате целое столпотворение. Были здесь и Мариэтта с Осиповой, и Галка с братьями, и Женька с Сашкой. Обсуждали новый год — кто с кем и как собирается праздновать. Места было мало, и Инга присела Игорю на колени. Жолудев делал вид, что служит сиденьем ввиду необходимости, а девушка выглядела королевой, добравшейся, наконец, до вожделенного трона. Мариэтта наблюдала за окружающими с ироничной улыбкой.

— О, путешественник вернулся! Энгдекит видел? — поинтересовался Сашка с нескрываемым любопытством.

Юноша кивнул. Остальные событием не заинтересовались. Да и что случилось-то? Ещё один школьник побывал в мире духов, только и всего. Их гораздо больше интересовал надвигающийся праздник.

— Кутков со Збиняковой, Токмакова, Аникутина твёрдо обещали, — перечисляла Баканова, — Новак ещё эта. Сашка, Марина участвует? Ну, пусть утром определится, — потребовала девушка.

Вера заявила, что распорядительнице следует завтра же к обеду сообщить, где они намерены веселиться, кто будет участвовать, и не планируют ли использовать какие магические умения. Ермолай присел на край кровати, и в глазах у него всё поплыло. Пришел он в себя оттого, что его тормошил Игорь.

— Проснись. Гости ушли, разденься, и ложись, как следует.

Сил возражать, и вообще разговаривать, не было.

Ёлка вплывала в школьный двор величественно, не колыхая ни одной ветвью. Ветра не было, и снег на еловых лапах так и не осыпался, пока двое преподавателей — Тараскин и Провоторова — несли её, придерживая в воздухе магическими захватами. Казалось, это не стоило им особых усилий. Ель соскользнула в подготовленную для неё яму, несколько школяров, взявшись за руки, уставились на кучу земли рядом. Куча заколебалась и медленно стекла в яму, образовав у основания небольшой холмик. Зрители разразились аплодисментами.

Ермолай с любопытством смотрел за вознёй украшателей. По школьному двору из стороны в сторону мотались озабоченные девицы, что-то перетаскивая в пакетах и сумках. Самого его, как и соседа, Инга с Галкой выставили на мороз — им понадобилась комната парней для каких-то приготовлений. Юноша не стал вникать, каких именно. После путешествия в мир духов он чувствовал себя не в своей тарелке. Несколько дней он только тем и занимался, что пытался восстановить утраченное душевное равновесие. Теперь он прекрасно понимал Сашку, предлагавшего запретить все подобные путешествия, как разрушительно влияющие на психику.

— Ерёма, чего скучаешь? — это подошла Вера, подружка Мариэтты.

— Девчонки попросили в комнате какие-то дела поделать, без свидетелей.

— А-а, — кивнула девушка, — сюрприз готовят.

И убежала, улыбаясь. Женька Шатохин подошёл, сказал небрежно:

— Это я дерево выкапывал. Справился в одиночку. Препы, понятно, общее поле поддерживали.

— Какое поле? — не сообразил Харламов сразу.

— Кинетики, как и другие паранормалы, поодиночке слабы. Двое сильнее одиночки вчетверо, трое — раз в семь. Ну, дальше суммация эффекта нарастает уже не столь заметно. А если просто поддерживать чужое поле, не прилагая собственных усилий, то усилия одиночки всего-навсего удваиваются. Мне такой поддержки хватило.

Юноша кивнул. Теорию он знал, но с применением её на практике столкнулся впервые. Женька в одиночку ёлку из земли выковырять не смог бы, в чём сознавался откровенно. Но и никто из препов в одиночку тоже не взялся бы за такую задачу. Их возможности не столь уж сильно превышали силы Шатохина.

— Так ты, похоже, красную повязку заслужил.

Женька кивнул, и сказал, что сразу ему её всё равно не вручат. Впереди январь, месяц, посвящённый обычной учёбе. Все ученики школы занимались либо дистанционно, либо заочно, получая высшее образование. В январе как раз полагалось сдавать письменные экзамены, самостоятельные и курсовые работы, а некоторым — ещё и на сессию выезжать. Женька выбрал своей специальностью строительство гидротехнических сооружений, и весь январь должен был просидеть у экрана компьютера, отрабатывая навыки проектирования и сдавая минимумы по общеобразовательным предметам. Ермолай изучал психологию, ему предстояло написать множество самостоятельных работ и отослать их в университет.

В столовой, куда они зашли своей компанией, потолок светился зелёной рябью. А в меню привычных блюд не оказалось. Сегодняшний день работники столовой посвятили гастрономическим изыскам на основе морепродуктов. Смущённые жители лесов и степей с осторожностью разглядывали красные и оранжевые тушки неведомых созданий, покоящиеся среди неведомых гарниров. Хохочущие поварихи давали пояснения наиболее осторожным. Юноша выбрал омара и салат из водорослей трёх видов. Ольга съела четыре ложки икры и погрузилась в задумчивость, так и не разобрав, наелась она или нет. Мариэтта ела нечто с непроизносимым названием с таким видом, как будто её неделю не кормили. Галка попробовала сразу несколько блюд, и вид у неё сделался растерянно-сконфуженный. Братья же поступили проще — попросили к сушеной рыбе квасу и принялись деловито снимать с неё чешую. Внезапно Харламов уловил мысль Ольги, предназначенную исключительно ему: