Она отпрянула от меня и я, отодвинув портьеру, вошел в еще одно небольшое помещение, предназначенное для хранения товара. Первое, что бросилось мне в глаза было сломанное окно-кондиционер – его цифровая картинка снежных гор тускло мерцала. Чувствовался спертый запах воздуха. На полу хаотично валялись большие коробки с товаром. На одной из них, вытянув вперед левую ногу, сидела перепуганная Лизи. Ее лицо было неестественно белым.

Засунув руки в карманы брюк, я сказал:

– Еще раз, здравствуйте, мисс Зарин.

– Сколько можно повторять: у меня другое имя, – тихо сказала она.

– Мисс Зарин, меня абсолютно не интересует Ваше нынешнее имя – это будет выяснять ДОБ, – я достал из кармана брюк пластиковые наручники. – Во всей этой истории меня огорчает то, что я, доверяя Вам, позволил обмануть себя.

Лизи сильно втянула в себя воздух:

– Что теперь об этом говорить… Странно все это.

Она с трудом поднялась на ноги и, сплетя вместе пальцы, протянула их вперед.

– Сожалею, но теперь я вынужден надеть на Вас наручники и доставить…

Договорить я не успел. Сильный удар по затылку заставил меня замолчать. Комната закружилась перед глазами и я, схватившись обеими руками за голову, обернулся назад. За моей спиной, с искаженным от ненависти лицом, стояла женщина с нарисованными бровями. Она что-то кричала мне, но я ничего не слышал – в ушах звенело. Скользнув растерянным взглядом по ее лицу я попробовал сделать шаг вперед, но упал и потерял сознание.

Очнулся я от того, что меня кто-то похлопывал по щекам. Открыв глаза, я увидел лицо склонившегося надо мной моложавого мужчины.

– Вы кто? – хриплым голосом спросил я.

– Владелец магазина.

Он помог мне подняться и, усадив на табурет, подал стакан воды. С жадностью выпив всю воду я вернул стакан и стал ощупывать затылок. Нащупав большую шишку я поморщился.

– Крови нет, – поспешил успокоить меня хозяин. – Вы легко отделались. Ваза была тяжелая.

– Как Вас зовут?

– Том Брук, – он опустился на колено и стал собирать с пола многочисленные осколки.

– Смотрите не порежьтесь, – предостерег я, продолжая ощупывать шишку, – лучше щеткой подмести.

– Нет у меня здесь щетки, – сказал Том, – если бы знал, что в моем магазине развернутся боевые действия, то принес бы из дома.

– Я не видел Вас здесь.

– А меня и не было. Я домой ходил.

– И оставили магазин открытым?

– Я попросил присмотреть за ним покупательницу. А что мне оставалось делать? Сюда ввалилась молодая девица и стала что-то сумбурно говорить о мобиле, который ее сбил… Что бы Вы сделали на моем месте?

– Вызвал бы медиков и ДОБ.

Он бросил несколько осколков в пустую коробку и поднялся с колена:

– Я и хотел вызвать врачей, так она не дала. Попросил ее уйти, а она ни в какую. Вот, я домой и пошел. Я тут рядом живу.

– А домой-то зачем?

– За обезболивающим.

– Вы хотите сказать, что храните лекарства дома? Это запрещено законом.

Том нагнувшись подобрал еще пару осколков.

– Думаете я не знаю? Но мне много лет и возраст дает о себе знать. Через неделю стукнет сто тридцать два года. Силы и здоровье уже не те… Суставы болят, одна почка отказала… Впрочем, думаю, Вам это знать не интересно.

– Почему сами не обратитесь к врачам? Они быстро все заменят.

Том криво улыбнулся:

– А Вы в курсе сколько это стоит? Мне дешевле лекарство купить у нелегальных торговцев, чем отработать предоставленные кредиты.

– Хорошо. Но зачем Вы ей хотели дать лекарство?

– Чтобы ушла быстрее, – пояснил Том. – Мне не нужны неприятности. Может она врала, что ее мобиль сбил.

– Что произошло дальше?

– А что произошло? – удивился он. – Отсутствовал, от силы минут пятнадцать. Возвращаюсь, а тут такое! Вы на полу, покупательница пытается стащить целую коробку ценнейшего чая… За что они вас так?

– Понятия не имею, – ответил я. – Возможно, они были в сговоре и хотели Вас ограбить, а я случайно зашел и помешал.

Мужчина помолчал немного и сказал:

– Думаю, Вы правы… Простите, я не спросил Вашего имени.

– Алекс, – не моргнув глазом, представился я и добавил, – то, что Вы, Том, пошли домой, спасло Вам жизнь. Они могли разбить вазу и об Вашу голову.

Хозяин тяжело вздохнул и, выбросив осколки, протянул мне какой-то сплющенный предмет:

– Это, кажется, Ваше.

Он оказался прав. Этим предметом оказались мои очки, только полностью искореженные. Видимо, кто-то уничтожал их с большим наслаждением. И я, кажется, догадываюсь, кто. Повертев в руках испорченный девайс, я бросил его в коробку с мусором. Взглянув на хозяина, я поинтересовался:

– Так Вы ее отняли?

– Что? – не понял Том.

– Коробку с чаем.

– Ах, это! Конечно. Активировал парализатор и всё – дамочки успокоились. Он ткнул пальцем в сторону.

Я перевел взгляд и обомлел. У стены, притулившись к ней спиной, сидела Лизи. Чуть в стороне от нее, лицом вниз, лежала та самая покупательница с нарисованными бровями.

Поднявшись с табурета, я был вынужден снова сесть. Моя голова просто раскалывалась от боли.

– Лекарство, где? – скривившись от боли, спросил я Тома.

Тот поморгал глазами, видимо вспоминая, куда положил обезболивающее, затем суетливо проверил все свои карманы и, нащупав пакетик с порошком, протянул его мне. Я быстро открыл его и высыпал содержимое в рот. Порошок имел приторно-сладкий вкус, но действовал на удивление быстро – боль стала отступать. Поднявшись, я подошел к женщинам и присел на корточки. Глаза Лизи были широко открыты, а пальцы рук неестественно вздрагивали. Было видно, как ей тяжело дышать. Итак, парализатор. Откуда он у хозяина? Их запретили законом лет четыреста назад. Спросить его? Он, вряд ли, скажет правду… А штука-то убойная – действует на центральную нервную систему, парализуя ее практически полностью. Если не ошибаюсь, то у многих возникали ожоги. Я стал вспоминать, сколько по времени длится воздействие парализатора на человека. Кажется, до четырех часов… Внезапно, меня стало подташнивать.

Я повернул голову к хозяину магазина:

– Том, а это точно было обезболивающее?

Тот оторвался от подсчета коробок и взглянул на меня:

– Да. Я его почти каждый день принимаю.

– Странно, – сказал я. – Меня тошнит от него.

– Может, это последствие удара? – предположил Том и вернулся к своему занятию.

Все может быть. Я снова посмотрел на женщин.

– Как долго они находятся в отключке? – спросил я, борясь с позывами рвоты.

– Минут тридцать, – откликнулся он.

Я передвинулся поближе к покупательнице и перевернул ее на спину. Платье на ней задралось и от увиденного я присвистнул. Дама оказалась совсем не дамой. Теперь понятно, почему он так испугался, когда я упомянул о ДОБе. Уже лет семьсот гомосексуалисты, лесбиянки и прочая братия нетрадиционной ориентации были вне закона. Если, кто-нибудь из них попадал в поле зрения ДОБа, то ничего хорошего их не ждало. Ну что же, посмотрим, что с этой личностью. Лоб и часть подбородка приобрели ярко-красный цвет. Вот и обещанный книгами ожог. Но самым неприятным было то, что нетрадиционщик не дышал. Я попробовал нащупать пульс сначала на шее, потом на руке. Он не прощупывался. Неужели труп? И тут я вспомнил, что парализатор был опасен для сердечников.

Поднявшись, я повернулся к Тому. По нему было видно, что он сильно напуган – кровь отхлынула от его лица.

– Боги, помогите мне! – запричитал хозяин магазина и бросился ко мне. – От чего он… она… оно умерло? Это, ведь, был всего лишь парализатор!

– Он опасен для сердечников, – ответил я.

Схватив меня за плечи Том заорал мне прямо в ухо:

– Но в наше время не бывает проблем с сердцем! Генетики проверяют эмбрионы! Прошу Вас, помогите мне! Я не хотел! Я защищался! Я не хочу в тюрьму!