На этот вопрос можно ответить очень коротко: они изменялись потому, что трудились, работали руками.
Если бы наши далекие предки не научились ловко работать руками, не научились выделывать из дерева и камня себе орудия, то они бы, наверное, погибли без следа, их, беззащитных, истребили бы хищные звери.
Но даже если бы они и выжили, все равно, не научившись труду, они никогда бы не превратились в людей. Они не пошли бы дальше, чем нынешние шимпанзе, гориллы и орангутанги.
Ведь эти обезьяны тоже имеют руки, могут ими схватывать любые вещи. В драке они часто швыряют орехами, шишками, камнями. Но они подбирают руками только то, что валяется подле них, уже готовое, а сами не выделывают никаких вещей, никаких орудий. Они не умеют работать руками, они уступают в уме даже маленькому человеческому ребенку.
К счастью, наши далекие предки по строению своего тела отличались и от шимпанзе, и от гориллы, и от орангутанга: они ходили на двух ногах гораздо свободнее, чем нынешние обезьяны. При ходьбе руки у наших предков совершенно уже не упирались о землю. Руки у них были свободны, и они принялись за работу.
Трудно даже перечислить, какие это имело разнообразные и важные последствия.
Прежде всего — исчезла нужда в мощных челюстях и больших зубах. Прежде приходилось схватывать добычу зубами, а теперь это можно было делать — и притом гораздо лучше — руками. Из поколения в поколение челюсти стали уменьшаться, за их счет могла расширяться та часть черепа, где находится мозг.
Это значит — мозг мог расти. Но он не только мог, а и должен был расти, опять-таки из-за работы руками. Ведь руки, пальцы способны к очень сложным и тонким движениям, к таким движениям, какие не были возможны прежде. Но усложнение движений требовало усложнения нервной системы, заставляло мозг расти.
Изменился не только мозг, изменились и остальные органы, полому что человек, вооруженный каменным топором и одетый в звериную шкуру, зажил совсем новой жизнью, не похожей на ту, какой жили его предки. Он стал селиться в таких местностях, где его предки не могли бы жить из-за холода, стал есть мясо таких зверей, на которых его предки не могли охотиться.
Труд давал людям могущество. Но, еще важнее, труд заставлял самих людей меняться и непрерывно развивать новые способности.
Речь? Она порождена трудом. Люди, конечно, всегда жили не в одиночку, а сообществом. Труд сплачивал их еще теснее. Появилась потребность в сообщении друг другу указаний, связанных с работой, — потребность речи. А не появись этой потребности, люди никогда не заговорили бы, несмотря на все возможности.
Ведь птицы, например попугай, имеют все возможности, чтобы говорить. Но они не создали своего языка, потому что у них нег в этом потребности, им почти нечего сообщать друг другу.
Огонь? С искрами люди встречались при работе, обивая камнем камень. И с этого началось знакомство людей с огнем, знакомство, которое привело к тому, что человек стал единственным животным, не боящимся огня, умеющим пользоваться огнем.
Одежда? Одежду делали из шкур, убитых зверей, а охота был» бы невозможна без орудий, сделанных из камня и дерева.
Труд, напряженный, неутомимый труд вознес человека над всеми животными, помог ему пережить суровый ледниковый период и выйти из него победителем.
НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ И КРОМАНЬОНЦЫ
Мы находим в земле вещи — различные орудия из камня — и по этим вещам восстанавливаем жизнь первобытных людей.
Люди ледникового периода не умели еще строить себе жилищ, но они нуждались в жилище, в защищенном месте, еще гораздо. Больше, чем теперь мы: ведь им грозили хищные звери. Кроме того, они страдали от холодов, поэтому они старались использовать естественные укрытия — пещеры.
Не надо думать, что люди тогда все время жили в пещерах. Нет, большую часть времени они, наверное, проводили на открытом воздухе. Но пещера была убежищем от всех опасностей.
Некоторые пещеры были особенно хорошо защищены, почти неприступны. Такие пещеры, особенно входы в них, защищенные скалистыми навесами, стали излюбленными стоянками людей тех времен. Иногда племя, заселявшее такую пещеру, покидало ее, переселялось в другие места, или оно вымирало без остатка. Пещера оставалась пустой.
Хищные звери охотно пользовались пещерами как берлогами. Пустующую пещеру заселял медведь или какой-нибудь другой зверь. Потом появлялось вновь племя людей, изгоняло зверя из облюбованного им жилища, поселялось вновь тут. Такие смены происходили много раз.
И все сменявшие друг друга поочередно жильцы оставляли в пещере какие-нибудь знаки, какие-нибудь следы своего пребывания. Одни, умирая, оставляли на дне пещеры свои кости, другие оставляли тут же остатки своей еды или свои вещи.
И, как всегда, все это наследство различных обитателей одной пещеры налегало слоями, накапливалось в конце концов целой толщей.
В Испании была открыта пещера, которая служила жилищем для самых различных человеческих племен в течение пятидесяти тысяч лет. Бесчисленное множество всяких остатков и обломков образовало тут огромную кучу, поднимающуюся от дна пещеры почти до самого ее свода, многослоистую кучу высотой в тринадцать с половиной метров.
Когда разрываешь такую кучу, совершаешь точно пробег по различным человеческим культурам, сменявшим друг друга. Каждые четверть сантиметра вглубь равны тут целому веку. Кто только в этой пещере не перебывал!
На самом дне пещеры залегают каменные топоры и скребки. Выше их на метр, — значит, вперед по времени на четыре тысячи лет, — лежат кости носорога и пещерного медведя. Еще на два метра выше — на восемь тысяч лет ближе к нам — мы снова находим орудия, но уже не похожие на те, что лежат на дне. Эти верхние орудия сделаны гораздо лучше, тут почти не попадаются топоры, зато много каменных ножей и сверл. Еще метр наверх — перед нами скелет ребенка. Вновь несколько метров наверх — мы видим кости северного оленя и сделанные из кости резцы. Выше и выше — все новые и новые вещи и скелеты, и, наконец, на самом верху мы находим небольшие треугольные кинжалы, сделанные уже не из камня, а из бронзы. Люди, которые обитали в этой пещере последними и оставили тут свои бронзовые кинжалы - эти люди жили всего две тысячи лет назад.
Уже беглый осмотр такой пещеры показывает, что каждому времени соответствует свой способ обработки камня, свой способ изготовления орудий. По этим способам обработки камня можно установить и развитие и образ жизни разных человеческих рас в разные времена, можно составить как бы лестницу культур, вернее — последовательных стадий человеческой культуры.
Такие отличающиеся друг от друга «культуры» получают обычно названия по имени тех местностей, где впервые находят пещеры, содержащие остатки такой «культуры».
Вот календарь этих ступеней культуры:
I — время простейших деревянных орудий и камней, так грубо отесанных, что их трудно отличить от природных, совсем не обработанных камней. До сих пор, однако, ученые не пришли к соглашению, действительно ли эти камни служат свидетельством человеческого труда. Начало этого времени мы указать точно не можем.
II — дошелльская культура (около 700 000 лет назад, время второго оледенения). Орудия того времени представляют собой просто слегка отесанные камни, чтобы их удобнее было держать в руке и чтобы другой их край был острым и годился для работы. Эти камни служили для охоты. ими также обрабатывали звериные шкуры, обстругивали деревянный дубинки, сдирали кору с деревьев, рубили мясо. Люди этого времени умели пользоваться и огнем.
III — шелльская культура (50 000—200 000 лет назад). Камни обрабатываются уже с обеих сторон и тщательнее, чем в предшествующие времена.
IV— ашельская культура (300 000—100 000 лет назад, время третьего оледенения) и V — мустьерская культура (время четвертого оледенения, 100 000 лет назад). От этих культур до нас дошли разнообразные каменные орудия — топоры, ножи, скребки. Во времена ашельской культуры уже жили в Европе неандертальские люди, и мустьерскую культуру создали именно они.