Но помимо самаритян и граждан, эллинистических городов, в Палестине проживало несколько туземных народов, весьма близких к иудеям по происхождению, языку и культуре, обычаям и даже религиозным обрядам, например, практиковавших «обрезание», но сохранивших старые языческие представления. Их иудаизация происходила, несомненно, легко, быстро, фактически добровольно, и они достаточно искренне становились частью иудейского народа. Именно этим можно объяснить необыкновенно быстрый рост численности иудеев во время правления Хасмонеев, которые непрерывно вели не всегда победоносные и кровопролитные войны. Таковыми среди обращенных были, в основном, галилеяне, итуреи и идумеи.

Племя идумеев заслуживает особого внимания, поскольку с ним связано происхождение семейства отца Ирода Антипатра (имя греческое, его иудейское имя не известно). Младший современник Ирода римский географ Страбон (конец I в. до н.э. — начало I в. н.э.) полагает, что Ирод происходил «из местных (иудеев. — В. В.)», позже он «добрался до священства»^{38}. Иосиф Флавий приводит две версии происхождения отца Ирода — Антипатра. Одну из них в «Иудейских древностях» он заимствует от приближённого Ирода греческого учёного Николая Дамасского, относясь к ней критически: «Николай из Дамаска утверждает, что Антипатр происходил от первых иудеев, возвратившихся в Иудею из Вавилонии; но это он говорит в угоду сыну Антипатра Ироду, ставшему по прихоти судьбы царём Иудеи»^{39}. Однако в написанной ранее «Иудейской войне» он, не упоминая мнения Николая, пишет, что предками Антипатра были идумеи знатного происхождения.

Племя идумеев с древнейших времён признавалось иудеями родственным и даже кровно близким, они явно говорили на одном языке, поскольку отсутствуют даже намёки на какие-либо языковые различия между ними. Согласно библейской генеалогии, идумеи были потомками брата патриарха Иакова Исава, то есть детей патриарха Исаака и праматери Ревекки. Более того, в Торе особо указано: «не гнушайся идумеем, ибо он брат твой»^{40}, и что в третьем поколении он может войти полноправным членом в «общество Господне». Такое представление об идумеях отражено и в проповеди пророка Амоса (прим. 760 г. до н.э.), осуждающей идумеев за жестокое обращение с братьями своими — потомками Израиля^{41}.

Библейское предание, несомненно, отражает исторические реалии. Полукочевые предки еврейских племен и идумеев одновременно во втором тысячелетии расселились рядом: евреи западнее Иордана, а идумеи восточнее, южнее Мёртвого моря. После разгрома Иудеи вавилонянами в 586 году до н.э. идумеи под давлением соседних набатейских племён проникают в районы северного Негева и южной Иудеи. Нет никаких свидетельств того, что переселение сопровождалось какими-либо военными столкновениями. Возможно, причиной этого была депопуляция Иудеи. Во всяком случае, ко II веку до н.э. район обитания идумеев располагался между Вифлеемом на севере и Беершебой на юге, и от Мертвого моря на востоке до приморской равнины на западе. Главным городом была Мариса. Во время борьбы за освобождение иудеев против Селевкидов отношения повстанцев со своими южными соседями были вполне мирными. При Иоанне Гиркане Иудейское царство стало расширяться, в том числе и в южном направлении. Как сообщает Иосиф Флавий, Иоанн «завоевал» идумеев и насильственно обратил их в иудаизм. Однако внимательное изучение обстоятельств включения Идумеи в состав Иудейского царства, предпринятое Арье Кашером, показало, что отец Антипатра и дед Ирода, как и большинство идумеев, за исключением жителей двух эллинизированных городов Марисы и Адоры, приняли иудаизм мирно и добровольно. Иначе говоря, Идумея была присоединена, а не завоёвана.

В качестве обоснования своей точки зрения Кашер приводит следующие доводы^{42}. Прежде всего, ритуальные обычаи идумеев во многом соответствовали иудейским, они, в частности, издавна практиковали обряд обрезания. Этому обряду, глубоко чуждому другим народам, населявшим Палестину, при Иоанне Гиркане было просто придано соответствующее религиозное иудейское содержание. Показательными были последующие события. Помпей, превратив иудейское царство в римскую провинцию в 63 году до н.э., то есть всего лишь через два поколения после Иоанна Гиркана, реорганизовал административное деление провинции, отделив от собственно Иудеи неиудейские области. Однако Идумея не была отделена от Иудеи, поскольку она рассматривалась римлянами как полностью иудейская. Римляне при этом явно исходили из того, что никакая идумейская делегация, в отличие от других областей и городов прежнего царства, не обратилась с просьбой восстановить прежнюю автономию и прежний культ. Иосиф Флавий через сто лет после решений Помпея отмечает, что последний оставил иудейский народ в своих собственных границах, что невозможно было бы утверждать, если слияние иудеев и идумеев было бы неполным. Кроме того, сообщение Иосифа о том, что во время Ирода некоторая часть идумеев поклонялась местному культу бога Коса, исключало насильственное обращение всего народа. И самым весомым было то, что во время Великого восстания 66–74 годов н.э. жители Идумеи приняли в нем самое активное участие на стороне повстанцев. Кашер приводит также тот факт, что в среди учеников законоучителя Шаммая (конец I в. до. н.э. — начало н.э.) были выходцы из Идумеи, отличавшиеся особым рвением в соблюдении законов Торы.

Дополнительные доводы в пользу добровольного обращения в иудаизм идумеев приводит исследователь эпохи Ирода Ричардсон^{43}. Правивший вскоре после «завоевателя» Идумеи Александр Яннай (103–76 гг. до н.э.) назначает деда Ирода Антипу «стратегом», то есть наместником Идумеи, оказывая ему высокое доверие, что невозможно представить, если бы обращение было насильственным. (В своей диссертации израильский исследователь Кохман пытается доказать то, что идумеи при Иоанне Гиркане исповедывали иудаизм, и речь может идти не об обращении, а, скорее, о реформе их религиозных представлений. С этим мнением не согласен Кашер, полагая его недостаточно обоснованным.) Ричардсон в этой связи приводит наблюдение Кашера, что идумейская знать активно стремилась заключать брачные союзы с иудейской аристократией. Например, Хасмоней Гиркан II женился на идумейке, а уроженец Идумеи Ирод на хасмонейской принцессе Мариамне. Ещё более показательным является то, что даже у глубоко эллинизированного и откровенно проримски настроенного Антипатра, отца будущего царя Ирода, двое детей носили еврейские имена — сын Иосиф и дочь Соломея (Шломцион), а двоюродный брат Ирода носил также еврейское имя Ахиаб.

Кашер в своём исследовании утверждает, что включение идумеев в состав Иудеи произошло посредством договора между Иоанном Гирканом и племенными вождями идумеев, среди которых был и дед Ирода — Антипа. Это решение было принято большинством племени, что объясняет назначение Антипы на высокую должность царского наместника Идумеи. Остатки прежнего культа местного божества Коса сохранились в некоторых именах, например, в имени шурина (супруга сестры Ирода) — Костобар. В любом случае нет оснований сомневаться в том, что Ирод вырос в добровольно иудаизированной и полностью влившейся в иудейскую аристократию семье. Справедливость этого подтверждается и тем, что он был представителем третьего поколения семьи, обратившейся в иудаизм, что полностью соответствовало библейским требованиям к «братскому» иудеям народу идумеев.

Согласно выводам П. Ричардсона, сама большая семья Ирода была типичной патриархальной еврейской семьей того времени, соответствовавшей модели большой семьи Восточного Средиземноморья. Можно только добавить, что сами идумеи не сомневались в своей принадлежности иудеям. Уже перед началом Великого восстания 66 года н.э. евреи города Кесарии отстаивали свои права в споре с жителями города — сирийскими греками, ссылаясь на то, что город «был построен евреем — царём Иродом». Характерен аргумент и другой стороны: «Сирийцы, хотя и соглашались, что основателем города был еврей, тем не менее настаивали, что Кесария принадлежит грекам, ведь если бы город был предназначен Иродом для евреев, он не воздвиг бы здесь изваяний и храмов» (ИВ.С. 139).