Побеждённому Гиркану пришлось пойти на унизительный компромисс. Он уступил брату царский трон, за что ему тот оставил почетный, но уже малозначащий в это время титул Первосвященника. В знак примирения они публично обнялись и поменялись домами. Аристобул занял царский дворец, а свергнутый царь смиренно переехал в дом своего брата-соперника. Однако в гражданских войнах, в отличие от войн внешних, искреннего примирения не бывает в принципе. Вражда внешне затихла, но сторонники Гиркана справедливо опасались не только за его, но и за свою жизнь. И тут на первый план иудейской политической сцены выходит главный советник Гиркана — Антипатр, сын которого Ирод и его потомки сменят династию Хасмонеев на иудейском троне.

Но до этого ещё далеко. Родившемуся в 73 году до н.э. Ироду во время первой победы Аристобула в 66 году только 7 лет. Пока что его отец, прекрасно зная нравы иудейского двора, вполне усвоившего общие обычаи эллинистических государств, старается спасти не только своё положение, но саму жизнь.

Поддержка основной массы иудейского крестьянства, чуждого эллинистической цивилизации своих правителей вряд ли могла помочь. Он хорошо понимает, что по приказу Аристобула его наемные солдаты, навербованные среди галатов, киликийцев и особенно диких фракийцев, без колебаний омоют свои мечи в крови любого врага хозяина. При этом Антипатр и его семья, конечно, представляли главную мишень для новых властей. Ведь он, главный друг и советник законного наследника — Гиркана, богат и занимает важный пост губернатора провинции Идумеи. Именно ему поступают большие доходы от международной транзитной торговли. У него также близкие дружеские, семейные и, главное, коммерческие связи с правящими элитами торговых городов Ашкелона, Газы, а главное — с правителями соседнего Набатейского царства со столицей в городе Петра. Поэтому Антипатр делает смелый ход.

Неожиданно Аристобул узнаёт крайне неприятную для себя новость. Гиркан, его ближайший советник, вместе с группой сторонников скрытно бежали в Петру под покровительство набатейского царя, причём ещё раньше туда была отправлена семья Антипатра, в том числе и его сын Ирод.

Сейчас развалины города Петра (по-гречески Скала) — туристическая достопримечательность современной Иордании в 80 км. южнее Мёртвого моря. Город находится в долине, окружённый живописными отвесными скалами. Сегодня только остатки высеченных в разноцветном песчанике храмов и гробниц, а также следы водопроводов, амфитеатров и укреплений напоминают о былом величии и процветании когда-то столицы удивительного царства, населённого народом набатеев. Этот народ представляет собой уникальное явление — арабы, хорошо усвоившие эллинистическую культуру. Иначе говоря, здесь, в отличие от Иудеи, победу эллинизма можно признать полной.

Набатейский царь Арета III, несомненно, в соответствии с предварительной тайной договорённостью, приветливо встретил беглецов. Это объясняется тем, что, кроме богатых подарков, Антипатр обещал царю от имени Гиркана, «если удастся вернуться в страну и вновь овладеть престолом, отдать ему область с двенадцатью городами, которые отец его Александр (Яннай) отнял у арабов (набатеев)» (ИД. Т. 2. С. 68). Естественно/такие обещания плюс возможность пограбить в охваченной братоубийственной войной стране вдохновили набатеев. Иосиф Флавий сообщает, что пятидесятитысячная набатейская армия в составе конницы и пехоты двинулась на Иерусалим возвращать трон Гиркану.

Возможно, численность наступавшей армии преувеличена, но всё же она была сильна, потому что разбитому в первом же бою узурпатору Аристобулу пришлось бежать и запереться в Иерусалиме. Как пишет Иосиф Флавий, исход осады был предрешён, и прежде всего по причинам внутренним. Подтверждением этого может служить последующее изложение Иосифом хода осады. Войско набатеев вошло в город к «святилищу (Храму) и приступило к осаде Аристобула. При этом народ стал поддерживать Гиркана и помогать ему в осаде, тогда как на стороне Аристобула остались одни священнослужители (sic! — В. В.)». Далее он сообщает, что «наиболее знатные из иудеев покинули теперь страну и бежали в Египет». Характерен и такой пример: одного «праведного и боголюбивого мужа по имени Ония» иудеи убили за то, что он отказался проклясть осаждённых, заявляя в обращении к Всевышнему: «Окружающие теперь меня народ твой, а осаждаемые твои служители». Самым возмутительным случаем Флавий считает то, что когда во время осады наступил праздник Пасхи, осаждающие бессовестно обманули своих противников. В ответ на просьбу продать им жертвенных животных сторонники Гиркана заломили за них издевательски неслыханную цену, а получив деньги, не отдали ничего. За это «священнослужители стали молить Бога воздать единоверцам по заслугам» (Там же. С. 69). Так что наш источник не оставляет сомнений, что узурпатора Аристобула поддерживали аристократические круги иудейского общества и саддукейская элита храмовых священнослужителей. Словом, как и прежде, конфликт носил социальный характер, хотя на этот раз принял форму династической войны.

Но тут на исторической сцене уже на территории самой Иудеи появились новые хозяева — будущие владыки Средиземноморского мира — римляне. Надо сказать, что иудеи были знакомы с этим великим и победоносным западным народом уже почти сто лет, то есть со времён Иуды Маккавея. После того что случилось впоследствии между Иудеей и Римом, только с удивлением можно читать слова из Первой книги Маккавейской, составленной, видимо, сподвижником Маккавеев не ранее 134 года до н.э.: «Иуда (Маккавей) услышал о славе римлян, что они могущественны, сильны и благосклонно принимают всех, обращающихся к ним, и кто не приходил к ним, со всеми заключали они дружбу. А что они могущественны и сильны, рассказывали о войнах их, о мужественных подвигах, которые они показали над галатами, как они покорили их и сделали данниками; также о том, что они сделали в земле Испанской, чтобы овладеть серебряными и золотыми рудниками, и своим благоразумием и твёрдостью овладели всем краем, хотя тот край весьма далеко отстоял от них; равно о царях, которые приходили против них от конца земли, и они сокрушили их и поразили великим, а прочие платят им ежегодно дань. Они также сокрушили на войне и покорили себе Филиппа и Персея, царя Киттийского (Македонии. — В. В.), и других, восставших против них, и Антиоха (III. — В. В.), великого царя Азии, который вышел против них на войну со ста двадцатью слонами и с конницей, и колесницами, и весьма многочисленным войском и был разбит ими. Они взяли его живого и заставили платить дань как его, так и следующих после него царей, — дать заложников и допустить раздел; а страну Индийскую, и Мидию, и Лидию, и другие из лучших областей его, взяв от него, отдали царю Евмению; и о том, как Еллины вознамерились придти и истребить их, но это намерение сделалось им известным, и они послали против них одного военачальника, и воевали против них, и много из них пало поражённых. И взяли в плен жён их и детей их, и разграбили их, и овладели их землею, и разорили крепости их, и поработили их до сего дня. И другие царства и острова, которые когда-либо восставали против них, они разорили и поработили».

Как видим, приведенный фрагмент представляет собой просто панегирик римскому оружию. Заметно также, что автор прекрасно знаком с историей завоевания римлянами эллинистических государств. Более того, заметно, что сподвижник Маккавеев старается представить справедливым характер войны римлян, которые, вопреки известным нам фактам, якобы только защищались от напавших на них эллинов. Впрочем, это вполне объяснимо, поскольку иудеи боролись против того же врага, а его дискредитация вполне укладывалась в то, что сегодня называется «психологической войной». Удивляет другое. Книгу Маккавейскую писал истинно религиозный иудей на еврейском языке (сохранился только греческий перевод), полагавший своей главной целью религиозное истолкование борьбы Маккавеев. При таком подходе все победы иудеев являются благоволением Божьим, а поражения — наказанием за грехи. Однако он никак не комментирует богословскими понятиями успехи язычников — римлян в их общей с правоверными иудеями борьбе против врага — эллинов.