исполненную счастья разделенной любви. Там не было

бы у нее царе кого трона, не окружали бы ее дочери

знатных вельмож, не услаждали бы ее слух певцы и

музыканты, но, преклонив голову на грудь любимого,

она бы безмятежно засыпала даже на жестком ложе

и была бы счастливее всех венценосных женщин на

земле.

Нежной, любящей Тамте, лишенной отцовского тще¬

славия и честолюбия, не нужно было иного счастья, кроме

права назвать себя супругой славного витязя Шалвы Ахал¬

цихели.

Тамта понимала, что отец желал ей добра и брак с

хлатским меликом почитал за великое для нее счастье, ио

знала она и то, что этим браком он купил себе жизнь и сво¬

боду. Мысль эта жгла ей грудь, разрывала сердце, сердце

любящей дочери.

В то самое время, когда Шалва Ахалцихели проводил

бессонные ночи под стенами хлатской крепости, обдумы¬

вая, как бы ворваться в цитадель и освободить отца пре¬

красной Тамгы, Иванэ торговался с хлатским меликом,

продавая любимую дочь.

Как был рад Ахалцихели, когда атабек вернулся целым

и невредимым из вражеской крепости! Он не сожалел об

огромном выкупе. Шалва был готов погибнуть под Хлатом,

лишь бы освободить Мхаргрдзели.

53

О гдавном условии перемирия Шалве не было извест¬

но. Он узнал о нем лишь по возвращении в Грузию, слиш¬

ком поздно для того, чтобы можно было спасти Тамту.

Караван с приданым уже потянулся к хлатским степям,

а впереди, под роскошным балдахином, сидела, поникнув

в безысходной печали, Тамта.

Обезумев от горя, Шалва покинул двор и, как подобало

миджнуру, укрылся в диких лесах и жил в пещере до тех

пор, пока друзья-побратимы не уговорили его вернуться.

Они старались развлечь несчастного влюбленного охотой

и пирами, и, казалось, он несколько утешился в своей

потере.

После долгих усилий Вараму Гагели удалось прими¬

рить его со своим именитым дядюшкой. Но примирение

это было чисто внешним, ибо Шалва не мог испытывать

приязни к Иванэ Мхаргрдзели, раскусив, насколько тот

был тщеславен и корыстолюбив. Будь я побогаче и познат¬

нее, думал Ахалцихели, атабек сам бы сватал за меня

Тамту.

Верой и правдой служил Шалва Ахалцихели родине и

трону, немало крови пролил в сражениях, а наградами из¬

балован не был. Как говорили при дворе, царской щедро¬

сти едва хватало на то, чтоб удовлетворить алчность

Мхаргрдзели, и другим перепадало немного.

Раз Шалва не удержался и высказал свои мысли ра-

чинскому эристави и мегрельскому князю Дадиани. А те

словно только того и ждали, чтобы раскрыть глаза довер¬

чивому воину, не искушенному в дворцовых интригах.

—

Кто они такие, эти Мхаргрдзели! — кричали, пере¬

бивая друг друга, эристави и мегрельский правитель.—

Никому не известно, откуда они ведут свой род: то ли от

курдов, то ли от персов. Сначала они служили армянским

Багратидам, крестились там по армянскому обычаю, бо¬

гатство нажили, а после, когда Грузия усилилась, а дина¬

стия армянских царей угасла, переметнулись к нам.

Прежде Ахалцихели не задумывался над тем, какого

происхождения Мхаргрдзели, но теперь его неприязнь к

Иванэ была так велика, что он закрывал глаза на все доб¬

рые деяния братьев Мхаргрдзели и видел только корысть и

двоедушие в поведении уважаемого им прежде вельможи.

Уверившись в своей правоте, Ахалцихели вступил с

атабеком в открытую борьбу. В этой борьбе он мог опе¬

реться на юного царя и на мелких князей, ненавидевших

54

хитрого визиря, торговцев, ремесленников и ратников из

низшего сословия. Все эти люди отстаивали свои интере¬

сы: мелкие князья видели единственную возможность для

собственного преуспеяния в ослаблении именитых вель¬

мож, дружинники из простолюдинов непосредственно на

себе испытывали гнет правителей, преграждавших им путь

к наградам и богатству. Торговцы же и ремесленники пи¬

тали к атабеку особенную вражду, ибо он, не довольству¬

ясь доходами со своих огромных поместий, стремился при¬

брать к рукам и торговлю.

При таком разделении сил в стране завещание царицы

Тамар крепить согласие между Ахалцихели и Мхаргрдзе¬

ли становилось невыполнимым.

Грузинское царство находилось на вершине своего ве¬

личия и славы. Ослабление и разобщенность мусульман¬

ских государств, падение Константинополя и расчленение

Византии открыли Грузии путь к дальнейшему усилению

и возвышению. Грузины предпринимали далекие походы

как вдоль берегов Черного моря, так и в глубь Ирана, бра¬

ли крепости, облагали данью захваченные страны и воз¬

вращались с добычей. Не довольствуясь этим, они вмеши¬

вались во внутренние дела соседних держав, их междо¬

усобные распри и борьбу за власть использовали для

усиления своего влияния.

Восшествие на престол юного наследника, сильного и

отважного Георгия Лапш, сулило Грузинскому царству

еще больший расцвет и усиление могущества.

Грузины нашли новое объяснение своим походам на

страны, расположенные к югу от Грузии. При восшествии

на трон Георгий во всеуслышание объявил завещание ве¬

ликой Тамар — перенести ее прах в Иерусалим. И юный

царь главной задачей своего царствования объявил выпол¬

нение последней воли матери.

После неудачи четвертого крестового похода западные

христиане и их духовный пастырь папа римский стали

готовиться к новому походу. Не видя свежих надежных

сил, они обратили свои взоры на юного царя грузин, «рав¬

ного по могуществу и силе Александру Македонскому».

Пекущийся о славе и могуществе Грузии Иванэ Мхарг¬

рдзели был приверженцем идеи покорения новых стран и

расширения влияния Грузинского царства. Но у него были

и свои расчеты. В походах на Багдад и Иерусалим он хо¬

тел быть не только военачальником, подчиненным юного

55

государя, выполняющим послушно

его волю. Для возгордившегося, не

уступающего по могуществу самому

царю, влиятельного царедворца такой

поход был бы выгодным только в том

случае, если бы он был предпринят,

по его плану и под его: началом. Так

бывало до воцарения Лаши. Братья

Мхаргрдзели именем грузинского

царя вели войны в Иране и Византии,

полностью отвечая за вооружение и

подготовку войска.

А новый государь не особенно счи¬

тался с заслугами атабека, не при¬

знавал его права на управление вой¬

ском. Вот почему Иванэ Мхаргрдзели

не очень-то было по душе начинать

большую войну и предпринимать

дальний поход. Он всячески тянул и

предполагал начать активные дейст¬

вия тогда, когда упрямый и своеволь¬

ный царь наконец будет сломлен,

признает его права и свыкнется с

тем, что надо во всем подчиняться своему воспитателю.

Для того чтобы Георгий убедился в собственном бес¬

силии и убоялся непреодолимых преград, нужно было вре¬

мя. А о создании этих препятствий позаботился сам Мхарг¬

рдзели. Неприметно, но неуклонно и последовательно

предстояло ему сломить волю упрямца царя.

Разногласия обнаружились на первом же заседании

царского совета — дарбази.

Георгий Лаша потребовал исполнения воли матери —

перенесения ее праха в Иерусалим.

Атабек похвалил царя за его уважение к памяти цари¬

цы, ко заявил, что сейчас обстоятельства не благоприятст¬

вуют столь дальнему походу.

—

Что же нам все-таки мешает? — нетерпеливо пре¬

рвал его царь.

—

Войско не готово к такому трудному переходу, госу¬

дарь,— ответил атабек.