В сторону Гиардов катары отправились на рассвете, еще до того момента, как в Академии начали просыпаться ее студенты. Несколько десятков катар спокойно прощались со стенами, которые принимали их столько времени и отправлялись в путь. Ректор следил за процессией из окна своего кабинета. Он так и не пошел к себе в комнату и теперь мог видеть как тихо, без слез, торжественности или горечи завершается целая эпоха дружественных отношений между Гиардами и людьми. Никто не высказывал эмоций, никто не устраивал долгих прощаний, просто несколько катар в сопровождении охраны и магистров – единственная дань уважения - отправились в путь к себе, в дом, который уже и не помнят.
- Вы не могли сделать иначе, я уверена, Грот понимает это.
- А, это вы, Навата, - ректор не ожидал, что в такое время в его кабинете может находиться кто-то еще. - Я знаю, Грот поймет, но поймут ли остальные? Говорят, катары мудрейшие из всех, они склонны к анализу и логике, и мне бы не хотелось иметь таких противников. Но и чтобы заслужить союз с ними нужно очень сильно стараться. Мы старались, но уж лучше так.
- Мы можем быть уверены в тех, кто остался?
- Нет, но они все рожденные, поэтому стражи, их уже нельзя назвать катарами.
- А что с тем мальчиком?
Ректор непонимающе посмотрел на секретаря.
- Другом покойной. Он видел что-нибудь?
- Он говорит, что нет...
- Вы ему не верите?
- Почему же, верю… хочу верить, но если он видел то, что произошло и не говорит об этом, значит, он знает, кто именно убил.
Ректор еще раз взглянул на процессию за окном и сел за свой стол перебирать бумаги.
- Навата, скажите, когда прибудет барон, проститься со своей дочерью?
- Думаю, сегодня-завтра.
-Хорошо, оставим ему тело убийцы для обезглавливания и еще, насколько я знаю, тролли уже ушли, воин отправился с ними?
- Нет, господин ректор, - ответила мадам Дарей. - Вечером он хотел с вами встретиться.
- Этим вечером?
- Да, господин ректор, но он не сказал по какому поводу, точнее, он сказал только, что это слишком важно, чтобы передавать через секретарей.
- Спасибо, Навата, а теперь я попрошу вас оставить меня одного, мне необходимо отдохнуть.
- Конечно, - сказала секретарь и закрыла за собой дверь.
За стеной начал слышаться шум от собирающихся студентов. На день у ректора было намечено множество планов, но самое важно для Академии начиналось с самого утра – прощание с адептом, который умер в ее стенах.
После пышного праздника замок слишком резко погрузился в серость и темноту. Умом студенты понимали, что в их жизни произошла трагедия, но никак не могли унять себя и свой нрав – им хотелось продолжать веселье, но магистрами это было запрещено. Ректор уже давно привык к серым стенам без убранства, и смотрел на них, как на продолжение своей жизни, но нынешний мрак свалился на него неожиданно оттуда, откуда невозможно было и предположить. Все изменилось в один день, и ум Эдуарда занимала одна единственная мысль: что именно он сделал не так? Навата за несколько дней успела множество раз повторить, что все, что происходит – чистая случайность, но в случайности ректор не верил, также как не верил в благие намерения катаров, простой интерес троллей и правду от стражей. Хотя со стражами было проще – во все, что они говорят, они верили сами и беспрекословно, но слишком недалекими стали лорды, почувствовав свою власть, слишком много ответственности взвалили на свои плечи, веря в свое единство и непобедимость.
Ректор взял с полки книгу времен Академии и в очередной раз начал читать про ее создание, про библиотеку и про приход катар. Тот, кто писал этот экземпляр был очень доскональным человеком, описывая каждую мелочь, которая происходила в стенах замка. В глаза бросилась одна фраза, которую ректор уже неоднократно видел, но не придавал ей значения. «От помощи катары отказались, закрывшись в нижней части замка. Ректор пытался узнать, как долго они будут работать, но катары ответили, что будут трудиться здесь до того, как найдут все». Ректор начал вспоминать свой приход в Академию и годы, когда он был адептом. Книги в библиотеках действительно были разложены идеально и просмотрены не единожды, однако то, что катары искали, они так и не смогли найти. «Библиотека быстро становилась удобной и точной, книги по истории были на первом этаже, фолианты и свитки с указами и решениями можно найти рядом с историей, потому что ее они и составляют, по магии в Академию привезли слишком мало книг, но и им нашлось свое место: магия воды, стояла рядом с магией воздуха в правом крыле, огонь и земля были слева – как башни академии. На столе у катар лежали несколько старых книг с фениксом и кристаллами, их катары держали отдельно и еще решали куда положить».
Ректор взял книгу и направился в кабинет мадам Дарей. От громкого стука, распахнувшейся двери секретарь вздрогнула и уже собиралась рассказать ректору о том, как нельзя пугать своих работников, но Эдуард остановил ее одним движением руки.
- Навата, что здесь искали катары?
- Ценные книги, и разбирали старые…
- Нет, они искали здесь что-то. Ты слышала про книги с кристаллами?
- Нет.
- Отправляйтесь в библиотеку, найдите мне все, что осталось от катар, особенно смотрите на кристаллы и просмотрите списки, которые они успели составить.
- Но моя работа?
- Я освобождаю вас от нее, это важнее. Делали же катары здесь что-то столько времени и я хочу знать, что именно. Всю вашу работу я сделаю сам, и прошу вас все внимательно просмотреть.
Ректор вышел из кабинета секретаря также быстро, как здесь появился. А мадам Дарей привела в порядок свои документы, подробно написала, что должна была сделать в этот день и отправилась выполнять просьбу главы Академии.
Запад земель Туремо. Поседение Ноэль.
Поселение было закрыто уже неделю. Желающих выехать с территории Ноэля не пускали солдаты Ковена, а стражи проверяли все дома с утра до ночи. Ночь же в Ноэле становилась светлее дня: над поселением кружили огни, в каждом дворе было приказано поддерживать костер, лагерь Ковена, дорога и несколько домов, в которых поселили всех детей Ноэля, находились в кругах света. Никто не смог бы незамеченным пройти по улице или забраться в чей-то дом, что и требовалось лорду Кастолу. Келарис Тхеро смотрел на все, что происходит с гордостью, не сомневаясь, что его подопечные смогут быстро отыскать убийцу. По поселению поползли слухи, что лорды ищут одного сумасшедшего, и каждый старался не спорить, не выделяться, а спокойно заниматься своими делами, не привлекая к себе внимания. Но, несмотря на это, за два дня стражи уже схватили десятерых жителей Ноэля из людей и троих эльфов. Мужчин под крики их жен выводили из домов, маги делали воздушную петлю на их руках и вели к лагерю.
Некоторым повезло – их отпустили сразу, других оставили в небольшом доме с солдатами. Некоторые семьи пытались сбежать, но их отлавливали и вели прямо к лордам. Стражи из защитников в течение нескольких дней превратились в строжайший меч правосудия. Эльфам, катарам, людям, которые были одеты в черные плащи с большой эмблемой золотого феникса, старались не попадаться на глаза. С окраин прошли слухи, что посланника людей, который подошел к закрытой границе, убили не задумываясь. Правда потом, на границе говорили, человек был пьяным и не являлся посланником, а убила его жена, однако почему – неизвестно.
В любом случае, стражей начали бояться, а после их появления в доме людям приходилось отпаивать себя настойками и раскладывать по местам разбросанные вещи.
Этой ночью Лорд Тхеро в очередной раз обходил поселение. Завидя его, крестьяне пытались быстрее закрыть дома, а загулявшие эльфы уходили в темноту. Лорд внимательно смотрел по сторонам, отмечая каждое движение и приглядываясь к силуэтам, которые мелькали на фоне костров и огней. Улицы не были людными, но жители Ноэля не спали нормально уже несколько дней – всюду была расставлена стража из людей Ковена и проверенных жителей поселения. Мужчины охотно решили защищать свои владения от чужаков, потому что не хотели иметь дело со стражами в своем собственном доме или дворе. В целом все получилось так, как планировал Келарис. С одной стороны был Ковен, который присматривает за людьми и эльфами, с другой – сами люди, которые следят за своими домами. Так убийцу, если он вновь появится, заметят очень быстро и сразу же схватят те же крестьяне, потому что рассердить Ковен теперь они бояться больше, чем попасться в руки какому-то сумасшедшему.