Элис вновь оглядела его.

— Генри Лукас мне нравился, хотя он и был высокомерен. А что с известным нам человеком?

— Он все еще жив. Это интересная история. Ты, надеюсь, подождешь, пока я приму ванну и переоденусь.

— Я вызову миссис Гладен, и она даст тебе номер. Она очень респектабельна, поэтому постарайся не делать ничего шокирующего.

Герсен и Элис обедали при свете свечей в углу веранды.

— Теперь, — сказала Элис, — расскажи мне о своих приключениях.

— Я приехал на школьную встречу Говарда в Глэдбитук на Моудервельте. Говард всячески развлекался. Одновременно с этим он взялся критиковать игру одного из музыкантов оркестра. Музыкант выстрелил в него, тем вечер и закончился.

— А где был ты?

— Я был этим музыкантом.

— А! Теперь все понятно. Что еще произошло?

— Я нашел «Книгу Снов» Говарда, которую он потерял двадцать пять лет назад. Я уверен, что он захочет получить ее назад. — Герсен бросил старую записную книжку через стол. — Вот она.

Элис склонила голову над книгой. Отблеск свечи расцвечивал разными красками ее волосы и бросал тени на ее щеки.

Герсен смотрел на нее. Вот и опять сижу почти рядом с этой удивительной девушкой, думал он.

Элис листала страницы. Она дочитала до конца и закрыла книгу. Через несколько мгновений она сказала:

— Почти всегда он Иммир. Но я встречала Джаху Рамса, Мьюнесе и Спенглвэя, а раз или два — Руна Фадера, который не обратил на меня внимания. Мне повезло, что Лорис Хоэнгер был занят.

Герсен положил книгу в карман. Элис сказала задумчиво:

— Хотела бы я знать, что случилось с Задай Мемар.

— Она прибыла в Глэдбитук с другой планеты. Однажды во время пикника она утонула в озере Персиммом.

— Бедная Зада Мемар. Удивляюсь...

Герсен покачал головой.

— Ничего удивительно здесь нет.

Элис взглянула на него. Ее глаза потемнели при свете свечи.

— Что ты имеешь в виду?

— Теперь я ничему не удивляюсь.

В «Космополисе» появилась статья, сопровожденная несколькими иллюстрациями.

Она была озаглавлена:

ГОВАРД АЛАН ТРИСОНГ

ПОСЕТИЛ ШКОЛЬНУЮ ВСТРЕЧУ

В СВЯЗИ С 25-й ГОДОВЩИНОЙ

ОКОНЧАНИЯ КОЛЛЕДЖА.

Этот вечер никто не забудет. Даже преступники проявляют сентиментальность, и этот преступник величайший по части сантиментов.

— от нашего местного корреспондента Глэдбитук, Маукиш, Моудервельт, Звезда Ван Каата.

(Примечание издательства: Маукиш — один из тысячи пятисот шестидесяти двух независимых районов, составляющих политическую карту Моудервельта. Его ландшафт включает прерии, поймы рек, поля и леса, население составляет около миллиона человек. Говард Алан Трисонг родился на ферме неподалеку от селения Глэдбитук.)

Двадцать пять лет назад застенчивый коричневоволосый парень, известный как Говард Хардоа, прибыл в районный лицей в Глэдбитук. Теперь он стал выдающимся преступником Ойкумены и Глуши, известным, как один из «Демонов Тьмы». Его имя Говард Алан Трисонг порождает страх во множестве сердец, его поступки приковывают внимание каждого.

Но Говард Алан Трисонг по-прежнему помнит старые времена, и не без ностальгии.

На состоявшейся встрече класса он устроил драматизированное представление, в основном, для своих классных товарищей, которое можно было назвать эмоциональным.

Это событие никогда не будет забыто, и хотя бы только поэтому имело огромный успех. Ранним вечером Говард Хардоа (как он был известен в колледже), прибыл на встречу и переходил от стола к столу, рассказывая анекдоты и вспоминая старые случаи, иногда к неудовольствию присутствующих.

В течение вечера душа мистера Хардоа взлетела на более высокие уровни развлечений и дерзости. Он играл веселые мелодии на скрипке, станцевал несколько гавотов. Фантазии мистера Хардоа не знали пределов и полностью очаровали собравшихся. Он изобретал остроумные шалости и шарады, вспоминая старые эпизоды; их послушно исполняли разнервничавшиеся теперь одноклассники.

Он усадил мистера Маддо Страббино на кусок льда, он татуировал мистера Блоя Садалфлори, он организовал для миссис Саби вер Аз и двух ее очаровательных дочерей Мирл и Мод, длительный круиз в открытом космосе.

Празднество было прервано шайкой мародеров, которые прострелили мистеру Хардоа ягодицы и посеяли такой ужас, что вечер невольно пришлось завершить. Мистер Хардоа был госпитализирован. Но он намерен появиться на следующей встрече, предусмотрев, чтобы она смогла закончиться менее неожиданно, принимая во внимание, что он не успел исполнить некоторые из своих замыслов.

В следующем номере «Космополиса» читайте:

ГОВАРД АЛАН ТРИСОНГ,

его детство и примечательные

случаи из жизни.

(Примечание издательства: настоящая статья относится к великому Говарду Алану Трисонгу, о котором сейчас много говорят. Мы надеемся, что следующая публикация может быть тоже интересна для читателей.)

В редакцию «Космополиса»:

Я прочитала вашу предыдущую статью о школьной встрече в Глэдбитуке с большим интересом, потому что мой сын Нимфотис был школьным товарищем Говарда Хардоа. Странно, как может сложиться жизнь. Мальчики были неразлучны, и Нимпи, как мы его называли, часто рассказывал о талантах Говарда Хардоа и его мастерстве. А самой дорогой его вещью была маленькая книга фантазий, «Книга Снов», которую Говард дал ему.

Наш мальчик трагически погиб во время купания незадолго до того, как мы покинули Маукиш. Но «Книга Снов» по-прежнему у нас, напоминая нам старые дни. Трудно поверить, что Говард Хардоа стал таким, как вы его описываете, но ведь в жизни случается и не такое. Мы часто вспоминаем о нашем бедном маленьком Нимпи. Если бы он был жив, возможно, что тоже стал бы известным человеком.

Пожалуйста, не публикуйте мое имя и адрес, так как боюсь, что не смогу справиться с корреспонденцией.

С уважением Тути К.

(Полное имя и адрес исключены по ее просьбе.)

В контору «Космополиса» вошел худой мрачный мужчина неопределенного возраста, одетый в черный костюм местного покроя, стесненный в плечах и свободный на бедрах. Он двигался с беззвучным проворством кошки. Его глаза были черными, лицо со впалыми щеками, худое. Черные волосы были зачесаны назад, к макушке, и ниспадали за ушами. Он подошел к регистрационной стойке, оглянулся тревожно по сторонам, что скорее походило на привычку, выработанную в течение длительного времени.

Служащая спросила:

— Чем мы можем быть вам полезны, сэр?

— Я бы хотел переговорить с джентльменом, который написал о мистере Говарде Трисонге несколько недель назад.

— О, это должно быть Генри Лукас. Мне кажется, что он сейчас в конторе. Могу ли я узнать ваше имя, сэр?

— Шахар.

— Род ваших занятий, мистер Шахар?

— Ну, мисс, это несколько сложно. Я бы предпочел объяснить это сначала мистеру Лукасу.

— Как вам будет угодно, сэр. Я спрошу мистера. Лукаса, может ли он увидеться сейчас с вами.

Девушка позвонила, ей ответили. Она снова повернулась к Шахару.

— Подождите, он сможет принять вас через пять минут.

Шахар тихо сел, взгляд его черных глаз блуждал по комнате.

Раздался мелодичный сигнал. Служащая за стойкой сказала:

— Мистер Шахар, пожалуйста.

Она провела Шахара по вестибюлю и ввела в кабинет с бледно-зелеными стенами.

За столом в небрежной позе сидел одетый по последней моде мужчина с томным лицом, обрамленным глянцевыми темными локонами. Его одежда была исключительно элегантна; его манеры, как и выражение лица, были томные и почти высокомерные. Он заговорил монотонным голосом:

— Сэр, я Генри Лукас. Присаживайтесь, пожалуйста. Мне кажется, что мы незнакомы. Мистер Шахар, кажется?

— Все верно, сэр. — Шахар говорил легким непринужденным голосом. — Вы — деловой человек, и я не займу у вас много времени. Я писатель, как и вы сами, хотя, конечно, не такой компетентный и удачливый.