- Мел, не надо, пожалуйста… Я сейчас кончу…

- Естественно, — Мелькор жадно вглядывался в его побледневшее и ставшее еще более прекрасным лицо, — я этого и хочу.

- Ты с ума сошел, Мелько… О-о, как хорошо, не останавливайся, сильней, как же хорошо… О, Мел…

Медовая сладость затопила его с головой, ноги подкосились, и Мелькор поддержал его. Пальцы Манвэ оставляли на коже любовника царапины, когда адвокат сползал вниз по стене, не в силах остановить содрогающееся от оргазма тело. Очнулся он, опять прижатый к стене, гангстер склонился над ним, синие глаза горели, как язычки газового пламени.

- Ты спятил… — пробормотал Манвэ, по ощущениям от прильнувшего к нему тела он понимал, что Мелькору совсем ничего не перепало, кроме морального удовлетворения. Но гангстер, похоже, ни о чем не жалел.

- Ты можешь сам стоять? — спросил он.

- Да, наверное, — адвокат выпрямился. Коленки были еще слабые, но держался он нормально.

- Тогда покажи, где у тебя раковина?

- Вон там, видишь, дверь.

- Сейчас вернусь.

Когда Мелькор вернулся, Манвэ уже привел себя в порядок, только алые пятна на скулах да растрепанные волосы выдавали, что сейчас произошло.

- Ну, ты даешь, — сказал он, глядя на своего возлюбленного. — Почему ты все время выбираешь такие странные места для этого дела?

- Это не я, это ты выбираешь. Поехали бы домой и все было бы в порядке.

Когда в четыре часа важный клиент переступил порог кабинета Манвэ, Мелькор, положив ногу на ногу, с невозмутимым видом сидел в приемной и подтачивал ногти. Секретарша, поджав губы, лупила по клавишам пишущей машинки. На лице ее была написана решимость противостоять любым поползновениям сидящего напротив растленного типа.

Мелькор время от времени кидал на нее веселый взгляд исподлобья и думал:

«Ничего себе киска, наверняка спит с хозяином. Или нет? Не думаю, чтоб мой красавчик мог вытянуть двух баб одновременно. Но как у меня все получилось. Картинка! Гор будет умирать от смеха. Держу пари, что мой дорогой адвокат сейчас не может слушать своего чертового клиента, потому что у него перед глазами такое, что этому клиенту и не снилось».

Мелькор был доволен, да что там, он был в восторге. Прошло не больше двух недель, а преуспевающий адвокат, муж прекрасной женщины и, по всеобщему мнению, совершенно нормальный и неотразимый мужчина не может без него жить. Это был триумф. Правда, для окончательного торжества не хватало еще одной вещи: навсегда вырвать Манвэ из объятий жены и заставить его жить с ним. Мелькор не без удовольствия представлял себе события последних часов. После того, как он сходил помыть руки, благодарный Манвэ потащил его на диван. Мелькору не нравилось так вот, наспех, удовлетворять свою страсть, но он не счел нужным, а говоря честно, просто не смог отказать возлюбленному. Вообще же, если бы Мелькор дал себе труд поглубже заглянуть в себя, он понял бы, что его связь с Манвэ далеко не легкомысленное приключение, о котором потом можно будет весело рассказать Гортхауэру. Манвэ, что бы там ни говорил себе Мелькор, представлял для самоуверенного гангстера огромную ценность, потерю которой трудно было бы пережить.

Впрочем, ни себе, ни любовнику он сознаваться в этом не собирался. Мелькор считал, что Манвэ просто восхитительная игрушка, потрясающее развлечение и необходимо иметь его при себе постоянно. Он сказал тогда отцу, что любит его, но сейчас ему хотелось об этом забыть. Любовь была опасностью для его свободы. Но в глубине души гангстеру очень хотелось узнать, как адвокат относится к нему. И он собирался это узнать не позднее конца недели. У него был потрясающий дерзкий план, который все должен был расставить по своим местам.

Манвэ вышел из кабинета через час, и они поехали домой к Мелькору.

Они несколько утолили свою страсть, и разнеженный Манвэ остался лежать в постели, а Мелькор сбегал вниз и принес поднос с едой. Сел на постель, опершись спиной на изголовье, поставил еду рядом и, откусывая кусок холодной говядины, щедро политой острым соусом, стал рассказывать про Лас-Вегас.

Манвэ смотрел на него с обожанием, ел, лежа на животе, и ничего его не смущало, пока гангстер не задал свой коронный вопрос:

- Ну и как у нас с разводом?

Адвокат нахмурился и отвел глаза.

- Зачем тебе развод? — сказал он. — Я и так принадлежу тебе. Мы все свободное время проводим вместе.

- Мне этого мало, — отрезал Мелькор. — Я хочу, чтоб ты был рядом каждую минуту. Ты понял? Каждую!

Свободной рукой он схватил Манвэ за подбородок и повернул его голову в свою сторону.

- Но, Мелько, — попытался отшутиться адвокат, — мне иногда надо спать и заниматься своими делами. Не можешь же ты ходить со мной в туалет.

Мелькор криво усмехнулся:

- А что? Это бы меня сильно возбудило, — и добавил уже серьезно: — Не пытайся заморочить мне голову. Ты меня прекрасно понял. Я хочу тебя всегда, каждую минуту. Когда ты разведешься с женой и переедешь жить ко мне? Я ревную тебя к этой стерве.

Манвэ высвободился от него и сел на постели:

- Но как я разведусь, Мелько? Для этого нужен повод. Не могу же я в один прекрасный день прийти к жене и сказать: «Дорогая, мы провели вместе несколько прекрасных лет, а теперь я ухожу!»

- Почему нет? — пожал плечами Мелькор, глаза его неотступно следили за выражением лица адвоката. Тому становилось неуютно.

- Она не захочет просто так отпустить меня. У меня впереди карьера, у меня есть деньги, в конце концов, я еще могу стать президентом.

Последние слова Манвэ произнес с усмешкой, которая ясно показывала, как мало он в это верит.

- Никаким президентом ты не станешь, — отрезал Мелькор. — То есть, если я этого не захочу. А у меня нет никакого желания видеть тебя только за плечами охранников.

Он вдруг одним движением опрокинул любовника навзничь и лег на него.

- Послушай, котенок, — проговорил он страстным шепотом. — Разводись и делай это быстро. Иначе я просто похищу тебя, и пускай газеты пишут все, что угодно.

«И это будет называться, ты сам этого захотел, развелся бы по-хорошему и никакого скандала бы не было», — подумал Манвэ, но тут губы Мелькора прижались к его губам и всякое соображение покинуло адвоката.

Но когда тем же вечером Манвэ уезжал домой, он постарался опять выговорить себе хоть какое-то время на размышление. Когда гангстер был рядом, думать было невозможно. То есть возможно, но не о том.

- Мел, у меня куча дел, давай встретимся на уикенд. Сегодня среда, ну потерпим пару дней, а у тебя, наверное, тоже есть дела? — проговорил он, заискивающе заглядывая Мелькору в глаза. Тот нахмурился. Потом сказал:

- Ладно, черт с тобой, мне тоже надо провернуть одно дельце. Посмотрим. Я позвоню.

Однако думать без Мелькора было ничуть не лучше, чем с ним. Когда его не было рядом, Манвэ казалось, что развод — единственный выход, чтобы избавиться от мучающего его желания. Когда он работал или разговаривал с клиентами, адвокат с ужасом понимал, что не в состоянии сосредоточиться на происходящем, а в голову ему лезет такая эротическая пурга, что он начинает краснеть.

Наконец наступил вечер пятницы. Обычно Манвэ любил это время, но сегодня он только и ждал, когда можно будет улечься в постель, заснуть, и наступит завтра. А пока они сидели перед телевизором: Арлен в коротком розовом халатике, а Манвэ в шелковой, бледно-желтой, как чайная роза, пижаме и тут в дверь позвонили. Манвэ ругнулся и пошел открывать.

В дверях стоял Мелькор с ослепительной улыбкой и букетом роз в руках. За его спиной маячил посыльный, сгибавшийся под тяжестью ящика с бутылками и многочисленных свертков.

- Привет, малыш, — сказал Мелькор. — Как тебе идет эта пижамка, я хочу, чтоб ты был в ней в следующий раз.

- Зачем ты приехал, сумасшедший, — зашипел адвокат, втаскивая его в дом, — хочешь, чтоб у меня были неприятности?!

- Что ты, могу я в конце концов чинно и прилично, по-семейному, отметить успех одного маленького дельца?. Где твоя очаровательная женушка? Я по ней соскучился.