— Гор, — жутко стыдясь, Роджер ощущал на своих щеках влагу, вдыхал знакомый аромат дыма, прижимался носом к рукаву черной кожаной куртки и крепче обхватывал заметно похудевшее тело любимого. — Гор, я… ты… — Он нерешительно поднял голову: — Зайди ко мне, а? На полчаса, не больше…

— Пойдем, Роди…

В крохотной кухне Тейлор усадил гангстера за стол, поставил перед ним чашку с кофе и пристроился напротив, жадно вглядываясь в напряженное лицо. Спрашивать хоть что-то он боялся, наслаждаясь одним фактом присутствия любимого.

— Как ты себя чувствуешь? — решился все-таки он, чувствуя, что итальянец продолжает думать о своем.

— Как после попойки в честь вашего концерта, — бледно улыбнулся тот. — Без опохмелки и денег. Почти забытое ощущение, кстати…

— Я умоляю тебя, — чуть слышно проговорил ударник, — что бы ты не делал, будь осторожен, пожалуйста…

— Я стараюсь, — также тихо отозвался Гор. — Пресвятая Дева знает, я стараюсь, бельчонок… ты только меня не бросай…

Тейлор задохнулся от этих просящих нежных слов, схватил руку возлюбленного и принялся целовать его сильные длинные пальцы, потом прижал ладонь к своему виску, не зная, как еще выразить переполняющие его чувства…

В дверь позвонили. Вздрогнув от неожиданности, Роджер вскочил:

— Подожди секунду, я их выставлю.

Гортхауэр, впервые за пять суток ненадолго расслабившийся, кивнул. Он услышал звук открываемой двери, приглушенный злой голос ударника… и его испуганный вскрик. Прежде чем он успел вылететь в прихожую, в коридоре показались четверо: потрясенный Тейлор и трое его собственных подчиненных из охраны Мелькора. Руки молодого человека были скручены у него за спиной; двое оставшихся держали наготове револьверы.

— Мелькор хочет тебя видеть, — бесстрастно произнес старший, глядя на Гора.

— Хорошо, — лед в голосе не шел ни в какое сравнение со льдом в сердце. — Я не вижу здесь причины врываться в дом моего друга и прикасаться к нему.

— С мистером Тейлором все будет в порядке, — прежним тоном ответил охранник. — Я оставлю человека проследить за этим.

Роджер увидел, что вот-вот случиться непоправимое, и осмелился вмешаться:

— Гор, иди с ними, — голос у него непроизвольно задрожал. — Позвонишь сюда от Мела. Я н-не против компании…

Гангстер сглотнул комок в горле и перевел безжизненный взгляд на охранника:

— Если кто-нибудь дотронется до него без его разрешения, я убью и тебя, Джанни, и двух других.

— Машина ждет.

Сначала автомобиль несся по пустым темным улицам гигантского города, пугая случайных прохожих визгом шин, потом начались центральные районы, где текла бурная ночная жизнь. Опальный помощник Мелькора сидел на заднем сидении с выпрямленной спиной, руками, спокойно скрещенными на коленях, и устремленным строго по прямой взглядом. С двух сторон от него напряженно покачивались в такт движению двое конвоиров, не очень понимающих что им делать, если их бывший начальник, не приведи Господи, решит сопротивляться; не меньше нервничал водитель. Гор ребят отлично понимал и не дергался. Кто же знал, что так получится… что Мел из невесть каких побуждений лично пошлет к чертям надежду на спасение своего адвоката… Время от времени побледневшие сжатые в нитку губы гангстера искривляла едва заметная горькая усмешка.

Охранник открыл перед ним дверь в знакомый кабинет и пропустил вперед, сам вошел следом. Гор молча прошел к своему привычному месту около огромного рабочего стола и сел, свободно положив руки на подлокотники; конвоир застыл за его спиной.

— Оставляешь охрану? — вежливо уточнил гангстер. Приемный сын Анджелини коротко дернул подбородком, и парень с радостью испарился.

— Позвони в квартиру Роджера и скажи Майклу, чтобы уходил оттуда, — тихо и твердо заговорил темноволосый гангстер, глядя прямо в яростно сощуренные глаза Мелькора. Тот стиснул зубы так, что напряглись мышцы на скулах, сжал подлокотники кресла…

— Не уверен, что хочу это делать.

Ни разу Гор не слышал, как Мел обращается таким тоном к нему. Будто к преступнику… хотя что еще он мог подумать, внезапно осознал он; представил себе обстоятельства с точки зрения друга — и непроизвольно вздохнул от сочувствия. Зря.

— Пока твой приятель на прицеле, я хотя бы уверен, что ты не возьмешь без спросу оставшееся. Гортхауэр.

— Прости, — совершенно искренне произнес гангстер. — Я ничего не могу объяснить сейчас. Могу только посоветовать, хочешь сделать, как лучше, — отпусти меня. И Роджера, уж он-то здесь ни при чем.

Нижнее веко застывшего Мелькора дернулось, и Гору стало страшно. Единственный раз он видел друга в таком состоянии, когда они узнали о гибели Джимми.

…Но где-то на его помощь рассчитывал Манве. Незаметно для самого себя Гор вжался в спинку кресла, пытаясь загнать страх поглубже.

— А меня это не волнует, — очень медленно выговорил Мелькор. — Ты предал моих людей, Гортхауэр, и моего отца, который тебя сделал человеком. Ты предал меня, но это я еще в состоянии понять. Ты предал Манве. Он не делал тебе ничего, кроме добра. Вот за это ты умрешь. Только сначала скажешь, сколько тебе заплатили и где он…

— Что?!! — невозмутимость слетела с его помощника в мгновение ока, и он оказался на ногах. — Да… как… ты… посмел думать так?! Что я — его — продал?!!

— Если нет, это откуда?! — заорал наконец Мелькор, швыряя в лицо бывшему другу смятый листок бумаги. — Это, я спрашиваю, откуда?!!

Гор отшатнулся, поднял упавший комок, расправил и увидел набранный заглавными буквами текст:

СМИТ ПРИБЫЛ ЛОНДОН СВОЕВРЕМЕННО ВАШИ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ ПОДТВЕРДИЛИСЬ ЗПТ ШАНСЫ ЗАКЛЮЧЕНИЯ КОНТРАКТА ВЕЛИКИ ТЧК УКАЖИТЕ ДАТУ ПРИБЫТИЯ ПОДПИСАНИЯ КОНТРАКТА БЛАГОДАРЮ СОДЕЙСТВИЕ

Такого хода он не предусмотрел. Сработала привычка к анализу: сфабриковать подобную улику мог только вхожий в дом человек, скорее всего, из верхушки организации…

— Кто это нашел? — поднял он взгляд на Мела. У того раздулись ноздри, в глазах загорелся крохотный огонек безумия.

— Без разницы. Ты допустил ошибку в расчете, Гортхауэр. Напрасно.

Гор опомнился; он так и стоял на одном колене на ковре последи кабинета.

— Поверь мне, Мел, я не предавал ни тебя с Манве, ни твоего отца. Я должен сейчас молчать, слышишь ты?! Поверь, пожалуйста, все будет хор…

Молниеносный удар опрокинул его на спину, за первым последовало еще два. Он рефлекторно поставил блоки, увернулся, выделил зоны поражения противника… на долю мгновения перед его лицом блестнули почти черные глаза, в которых плескалась жажда убийства; стало ощутимо больно. Он краем сознания порадовался, что Мелькор не сообразил вытащить револьвер…