Бартоломео встретил гангстера на пороге, и лицо его Мелькору не понравилось сразу: глаза лихорадочно блестели, и в них сквозило недоумение.
— Ну?! — затащил его в дом сын Анджелини.
— Шеф, Гора нигде нет, я поставил наблюдателей у квартиры Роджера Тейлора, сам Тейлор на репетиции с остальными. Шеф, я… — мир Барта был близок к краху. — Я проверил сейф, там пусто! В лаборатории Гора тоже ничего, никаких документов, вообще ничего! Вся наша организация… все пропало!!.
— Кроме Гора, у кого-нибудь был шанс добраться до этих бумаг?
— У меня, после того как ты назвал код…
Мел впился в растерянные глаза помощника:
— Вот как?!. Ладно, проехали. В чем еще дело?! — рявкнул он на подбежавшего человека, тоже из приближенных к высшему уровню руководства. Глаза у парня были больше обычного:
— Шеф, звонят из Торонто…
— Манве?
— Нет, — помотал он головой, — администрация конференции. Спрашивают, где он. Он так там и не появился. Шеф, это значит…
Новость отчего-то дошла до Мелькора сразу. Барт застыл с приоткрытым ртом и кожаной папкой в руках.
— Пресвятая Дева Мария…- пробормотал кто-то. Гангстер почти физически ощущал, как все его жуткие предчувствия и подозрения материализуются в неправдоподобную реальность. Если Манве не присутствует на конференции, вряд ли он в Торонто, а если так… скорее всего, он и не улетал… и уже пять дней находится неизвестно где. Хотя… Мел вспомнил единственный короткий звонок, дикий треск в трубке — и страшная мысль удавкой сдавила ему горло. Бешеная ярость не смогла бы найти выхода ни в каком движении, только синие глаза полыхнули раскаленной сталью и потемнели до черноты.
— Так. Барт, вылетаешь в Майами немедленно, все материалы в номере. Предупреди всех, что мы замораживаем все операции. Ты, — ткнул он в кого-то пальцем, — берешь фотографию Манве и отправляешься в Торонто, выяснишь в отеле, он у них живет или нет. Если нет, самозванца сюда. Везде, где бывает Гор, — посты наблюдения. Появиться — ко мне без объяснений. Он лишается всех полномочий и прав до моего личного распоряжения. Это всем ясно? Обыскать его помещения в доме, быстро!..
Неподвижные подчиненные рванулись выполнять указания; в таком состоянии шефа не видел еще никто и никогда, и соответственно никто не хотел привлечь к себе излишнего внимания. Задержался рискнул только Бартоломео: у двери нерешительно обернулся, вцепившись в свою папку, нервно сглотнул:
— Шеф… Мелькор… не мог Гортхауэр тебя продать.
Оставшись в одиночестве, гангстер закружил по комнате, периодически спотыкаясь о столы, стулья и шкафы. Убежать от мыслей, грозивших взорвать разум, не удавалось.
— …Шеф?
Он обернулся; прошло уже больше часа показавшегося ему годом. В дверном проеме стоял Лоренцо, немолодой итальянец, долго работавший еще с Ангелом.
— Мы обыскали лабораторию и комнату Гора, как ты приказал. Нашли вот это…
Мел выхватил у него несколько неровных клочков бумаги, покрутил в дрогнувших пальцах; это было уведомление о получении телеграммы, порванное на четыре части. Разобрав номер отделения, гангстер махнул помощнику и выскочил из дома. На почте, сунув диспетчеру такую сумму, которой тот не видел за всю жизнь, они через десять минут получили копию текста. Ручка, которую приемный сын Анджелини вертел в ожидании, с сухим щелчком сломалась пополам.
Четыре с лишним дня Гор продержался только за счет собственного ледяного разума и Тейлора. В мозгу у него непрерывно тикал хронометр, на замолкавший даже те несколько часов, которые он проспал, просто свалившись с ног. При этом заметить его состояние мог разве что очень хорошо знающий его человек. Например, Роджер… или Мел. Но Мела не было в Нью-Йорке. Пока Гор очень аккуратно, осторожно и незаметно крал требуемую похитителями информацию, перед внутренним взором его стояло разбитое лицо Манве. Сразу после звонка он по возможности отстраненно проиграл в уме различные варианты разрешения ситуации, среди прочих — и наихудший. Он попытался представить Мелькора, потерявшего своего адвоката, представив себе потерю Роджера. И понял, что допустить этого не может. Без Манве Мел жить не будет; это потрясение вряд ли перенесет старый Анджелини… а тогда… Гангстер тряхнул головой. Необходимо было рассуждать строго аналитически, иначе он просто свихнется. Где-то на краю души поднимался бешеный гнев на тех, кто посмел поставить его перед выбором между предательством двоих самых дорогих ему людей. Не считая Роджера, разумеется. О да, он выполнил все поставленные перед ним условия, и вся организация, которую он сам помогал создавать, уже сейчас была в его распоряжении; в отсутствии Мелькора никто об этом даже не догадывался. Но ограничиваться выполнением требований он отнюдь не собирался. Тысячу раз гангстер успел благословить не потерявшего голову Манве за тоненькую ниточку к его спасению… и теперь у него появился вполне реальный шанс вообще скрыть от Мела большую часть произошедшего.
Ударник «Квинов» тоже был не в лучшей форме, в результате Фредди едва не сорвал голос, крича на него каждую репетицию. Крики пользы не принесли, и солист плюнул на это занятие. Тейлор же, уверенный в серьезности происходящего, жутко переживал за любимого: тот сгорал заживо. Без того резкие черты лица заострились до неузнаваемости, под глазами легли круги, в уголках судорожно сжатых губ наметились морщины. Роджер интуитивно не лез к гангстеру с вопросами и предложениями заняться любовью, а старался просто поддерживать как только мог; видеться они почти перестали (Гор боялся за любовника и старался пореже появляться рядом). Самые страшные мучения несчастному ударнику доставлял вопрос, долго ли это безобразие будет продолжаться. Изо всех сил он цеплялся за услышанное «шесть дней», которые медленно истекали…
Однажды поздно вечером Тейлор плелся в свою темную квартирку, грустно размышляя об очередной пустой ночи без возлюбленного. Неожиданная разлука заставила его по-новому оценить свои чувства. Оценка оказалась неутешительной: никакая работа, никакие веселые попойки и толпы поклонников всех мастей не стоили ничего по сравнению с Гором. Сейчас, по крайней мере, ударник твердо надеялся на то, что скоро гангстер уладит свои дела и вернется… а если бы нет, неожиданно подумал он. Если бы предстояли годы, жизнь без Гора, его низкого смеха, хриплого голоса, шепчущего что-то ласково-непонятное на чужом языке, смоляных кудрей и блестящих любящих глаз… Роджер споткнулся на ровном месте. Жизнь без Гора?! Какая чушь, честное слово!..
— Эй, бельчонок…
Бедный ударник подпрыгнул на метр вверх и принялся оглядываться по сторонам; из черной пропасти переулка показалась высокая тонкая фигура. Мертвенный свет фонаря облил знакомое лицо…
— Господи, — еле слышно простонал Тейлор, бросаясь к гангстеру в объятия. — Господи-и-и…
Они стояли, вцепившись друг в друга, как будто некий рок пытался растащить их в разные стороны и навсегда разделить.
— Я люблю тебя, бельчонок, — серьезно проговорил Гор, не отпуская мальчишку. — Еще немного потерпи, хорошо? Завтра вечером, я надеюсь, все будет в порядке… завтра вечером…