— Хорошо, пошли, — говорит его подруга. — Может быть, сходим в тот японский ресторан, куда мы ходили на прошлой неделе и где тебе так понравилось?

Неделю назад между ними еще не существовало уговора быть абсолютно искренними друг с другом. К тому же, если память ему не изменяет, он никогда не говорил ей, что японский ресторан ему понравился. В ответ на ее вопрос он сказал просто, что ресторан показался ему неплохим, а это выражение вовсе не означает восторга, каковой приписывает ему сейчас девушка.

— Я просто сказал, что ресторан неплохой, но вовсе не говорил, что он мне понравился.

— Тогда выходит, что он тебе не понравился.

Он вынужден сказать правду:

— Я ненавижу японскую кухню.

Она смотрит ему в глаза, нахмурившись.

— Ты же знаешь, что мне она очень нравится.

— Прекрасно знаю.

У него возникают сомнения относительно границ вчерашнего договора, но поскольку он предпочитает избыток искренности ее недостатку, то выкладывает ей все, что думает по этому поводу. Некоторые черты характера девушки ему не нравятся. Например, одна из них заключается как раз в том, что она всегда выбирает рестораны, в которых изысканное обслуживание заменяет собой настоящую хорошую кухню (она сама считает эту свою особенность проявлением снобизма, а на самом деле это не что иное, как желание порисоваться). Девушка называет его идиотом. Он вынужден ответить, что вовсе не считает себя идиотом и к тому же совершенно уверен в том, что если бы им пришлось проверить, чей котелок лучше варит, то ее мозги никогда бы не вышли из этого соревнования победителями. Эти слова окончательно оскорбляют девушку; она задыхается от ярости и повторяет ему, что он — идиот, хронический идиот, и таковым останется на всю жизнь, и поэтому у нее нет ни малейшего желания видеть его в дальнейшем. Он не раздумывая соглашается с ее решением.

Нестабильность

Сеньор Трухильо, сытый по горло тем, что у него из машины то и дело выламывали радио, заказал на этот раз приемник, который можно было вынимать и вставлять обратно. Таким образом, никто больше не сможет его обокрасть.

Он выехал из мастерской на своей машине, слушая какую-то радиостанцию. Приемник работал отлично. Приехав домой и оставив машину на общей стоянке, он будет вынимать радио и уносить его домой под мышкой. И приезжая на работу, будет поступать точно так же. И в том, и в другом случае он будет нести приемник под мышкой совсем недолго. Дома — от гаража до своей квартиры, на работе — от стоянки до конторы: в обоих случаях в его распоряжении будет лифт, и он окажется на месте в один миг. Поэтому его не слишком удручала необходимость носить приемник под мышкой. Сеньор Трухильо всегда презирал людей, которые разгуливают по городу с автомобильным приемником. Его просто бесило, когда они устраивались в баре, пристроив свою ношу на стойку возле рюмки. Или когда в магазинах такие типы таскали приемник от одного прилавка к другому, не спуская с него глаз даже тогда, когда продавец выкладывал поверх него дюжину рубашек.

Именно поэтому полторы недели спустя он вдруг замер посреди улицы, заметив некий предмет у себя под мышкой. Неужели это он сам тащит приемник с собой? Как могло случиться, что он обратил на это внимание, только отойдя на пятнадцать метров от машины? Он приехал в центр города за покупками, и когда, покружив вдосталь по улицам в надежде припарковать машину, нашел наконец свободное место, то машинально вытащил приемник из гнезда. Напряжение, возникшее в процессе разрешения сложнейшей задачи — найти место для парковки, сыграло с ним злую шутку: его мозг, оставшись (на один миг) без контроля, счел совершенно несущественным его нежелание разгуливать по улицам с приемником под мышкой. Именно поэтому он ничего не заметил, пока не прошел эти злосчастные пятнадцать метров. Сеньор Трухильо чувствовал себя идиотом. Он вернулся назад, открыл дверцу машины и сел в нее, держа приемник в руках. Где бы его оставить? Под сиденьем? Но потенциальный вор сможет увидеть его через заднее стекло. Может быть, в бардачке? Сеньор Трухильо посмотрел по сторонам, желая убедиться, что за ним никто не следит. Никого вокруг не было. Тогда он открыл бардачок, положил туда приемник, закрыл дверцу и вышел из машины. Убедившись в том, что дверь хорошо закрыта, сеньор Трухильо направился в первый магазин, где купил зеленые ботинки.

Когда через сорок пять минут он вернулся к машине, нагруженный сумками и пакетами, то обнаружил, что ему разбили левое стекло и украли приемник.

На следующий день он снова поехал в автомастерскую и заказал новое стекло и очередной приемник. Во второй половине дня он зашел за машиной и вернулся домой, терзаемый сомнениями. Как ему следует поступать в будущем? При поездках домой или на работу никаких проблем не возникало: он будет ездить с приемником в машине и, приехав на место, уносить его с собой в свою квартиру или в офис. Однако, совершая поездки в любое другое место (за покупками или в ресторан), он больше никогда не станет брать в дорогу приемник, потому что на стоянке его непременно украдут.

Таким образом, вечером следующего дня вышло так, что он кружил по городу без приемника. А это было невыносимо. Он любил слушать музыку за рулем. Кроме того, зачем тогда он купил новый приемник, если все равно оставляет его дома? Бедняга решил, что, пока ему не удастся решить эту дилемму, он будет оставлять машину в гараже и ездить на такси.

Именно сидя в такси, через пять дней после принятия этого решения сеньор Трухильо пришел к выводу, что только набитый дурак может тратить бешеные деньги на такси, в то время как его машина пылится в гараже. Ему пришла в голову идея продать машину, но он ее немедленно отбросил: это решение, продиктованное минутным раздражением, показалось ему неблагоразумным. Наверняка существовал и какой-то еще, менее радикальный, выход, но волнение не давало ему найти его. Пожалуй, временно можно решить вопрос так: поскольку ужасно досадно платить таксистам, пока твой автомобиль стоит в гараже (чтобы не ездить на нем без приемника или чтобы не носить приемник всюду за собой), он посидит дома и никуда не будет ездить. К тому же в случае какой-нибудь насущной необходимости он может пойти куда угодно пешком: в бар, в магазин или в ресторан. Однако подобное решение сильно ограничивало радиус его действий: не станешь ведь, к примеру, тратить три часа на дорогу в одну сторону и столько же на обратный путь.

На восьмой день сидения дома, вечером он от скуки вытащил из чулана телевизор, который убрал туда несколько недель тому назад, когда познакомился с девушкой, которая считала, что снова наступило время, когда телевизор лучше не смотреть. Сеньор Трухильо стер с него пыль и вставил штепсель в розетку. Показывали фильм с Жаном Луи Трентиньяном. Через четверть часа экран заслонило красноватое облако. Он выключил телевизор, выдернул шнур из розетки и снова убрал его в чулан. Потом надел пиджак, вышел на улицу, дошел до большого магазина, который находился в трех кварталах от его дома, купил телевизор (с огромным прямоугольным экраном), вернулся домой в сопровождении техника, включил его (телевизор) и нашел канал, по которому показывали фильм с Жаном Луи Трентиньяном.

Когда эта картина кончилась, стали показывать телевизионный фильм, герой которого был сыном полицейского и незаметно помогал отцу разыскивать преступников. Потом были новости. Потом — конкурс: надо было угадать слово. Чтобы стать его участником, надо было сначала послать на телевидение этикетку от овощных консервов одной известной марки, указав на конверте свое имя, адрес и телефон. Из целой кучи писем выбирали какое-нибудь одно. Если это письмо оказывалось твоим, то тебе звонили по телефону, и ты должен был ответить (в прямом эфире) на один простенький вопрос. Если ты отвечал правильно, то мог принять участие в конкурсе и попытаться отгадать, какое слово пряталось за белыми квадратами на стене, называя букву за буквой. Каждый квадрат закрывал собой одну букву и какую-нибудь фотографию. На фотографиях изображались различные суммы денег, квартира на побережье, бытовая техника, храм в Бангкоке, видеокамера, велосипед, машина или пляж на карибских островах. Каждая из них обозначала приз, который ты мог выиграть. Чем проще была буква, тем более скромный приз за нее назначался. И наоборот: чем реже встречалась называемая буква, тем больше за нее давали. Если конкурсант называл гласные или наиболее распространенные согласные, его улов бывал невелик. Если же он, желая получить крупные призы, называл малоупотребительные буквы, то мог не попасть в точку, а значит, не выиграть весь набор призов.