— Помните, как эта гусыня Антуанетта жаловалась, что он чересчур горяч и напорист? Ему-де не хватает нежности и терпения!
— Удивляюсь, зачем Филипп тратит время на подобных жеманниц?
Ошеломленная Камилла слушала этот разговор, как, впрочем, и добрая половина зрителей партера. Даже Кастелло-Тальмонди прервал свои бесконечные дифирамбы Камилле, чтобы ничего не упустить. Его, видимо, очень забавляла эта ситуация, и он одобрительно кивал, внимая повествованию о любовных похождениях д’Амбремона.
Маркиза же со своей подругой, не обращая внимания на всеобщее оживление и сдавленные смешки, продолжали громогласно обсуждать мужские достоинства шевалье и подвиги, свершенные им на ниве любви.
Камилла, у которой все еще мучительно ныло сердце при воспоминании о том, как Филипп пытался изнасиловать ее, не верила своим ушам. Неужели этим женщинам действительно нравится подобное обхождение? Судя по всему, они наслаждались этим… И их слова приводили девушку в непонятное смятение.
— Идемте, — вдруг сказала она, поворачиваясь к Фабрицио. — Я хочу пересесть на другое место.
— Но зачем? Разве нам плохо здесь?
— Если вам тут нравится, оставайтесь, а я ухожу.
Шевалье с ворчанием последовал за ней:
— Что за причуды, Камилла? У нас были идеальные места. А теперь мы увидим только половину сцены!
— Это не имеет значения.
— Вам наскучили разговоры этих женщин?
— Именно. Я нахожу неприличным то, что они толкуют о Филиппе, словно о каком-нибудь жеребце.
— Неприличным? Да это же лестно! Любой мужчина в этом зале сейчас завидует д’Амбремону… Да я сам завидую ему!
— Не могу в это поверить. Филипп — доблестный офицер…
— Это не мешает ему быть доблестным и в постели! Я знаю, о чем говорю! Видел его в деле… Знаете, как-то раз мы все вместе отправились…
— О нет, — с раздражением прервала итальянца Камилла. — И вы туда же? Если заведете подобный разговор, я немедленно уйду.
— Почему вы злитесь? — воскликнул Фабрицио, уязвленный тем, что ему не дали рассказать забавную историю. — Вы тоже офицер. Раньше или позже вам придется выслушивать сальные рассказы… В армии это неизбежно! Лучше привыкнуть к этому заранее, иначе вы станете всеобщим посмешищем, уверяю вас! Этакая испуганная козочка среди грубых вояк…
Камилла с яростью взглянула на шевалье — ей хотелось надавать ему пощечин. Но она знала, что он прав, — через это тоже придется пройти, если она хочет стать своей в офицерской среде.
— Если желаете, — проворковал Фабрицио, — я лично займусь вашим просвещением…
На лице у него появилось столь победоносное выражение, что Камилле вдруг стало смешно. Молодая женщина почувствовала, что гнев ее испарился, и, откинув голову, она залилась неудержимым серебристым смехом. Молодой дворянин нахмурился, но тут, к счастью для него, началось представление…
42
Еще даже не рассвело, а Камилла уже была готова. Она смотрела в окно, стараясь не пропустить Филиппа и Микаэля; молодые люди обычно не опаздывали. Действительно, хотя вылазка и намечалась на утро, они решили добраться до Тибора еще до восхода солнца, чтобы приход их остался незамеченным.
Девушка облачилась в простой, без знаков различия, солдатский мундир, заткнув за пояс шпагу и заряженный пистолет. В последний момент она прибавила к своему арсеналу еще кинжал: лишняя предосторожность не помешает…
Наконец появились оба дворянина, и Камилла бросилась им навстречу.
— Вы готовы? — спросил Филипп, разглядывая ее вооружение.
— Да, — уверенным голосом ответила она и, не удержавшись, окинула его любопытным взором.
— Что с вами? Почему вы на меня так смотрите? Вас что-то смущает? — воскликнул он, несколько удивленный выражением лица молодой женщины.
— Нет, нет. Все в порядке, — стараясь не выдать волнения, ответила она.
В действительности же при виде шевалье она невольно вспомнила о том, что говорили о нем маркиза и ее подруга, и воспоминание это в высшей степени огорчило девушку. Все были готовы, и Камилла поскакала вперед, чтобы подать знак к отправлению.
— Не будем терять времени, в путь! — уверенно воскликнула она.
Вскоре они доехали до места, где ждал их венгр, и принялись следить за интересовавшим их домом.
— Нет смысла всем сторожить одновременно, — вскоре заявил Филипп, заметив, как Камилла пытается подавить одолевшую ее дремоту. Лучше будем менять друг друга! Я караулю первым. Воспользуйтесь этим и отдохните.
— Я не устала, — запротестовала девушка.
— Не спорьте, — тихо произнес Микаэль, подталкивая ее к соломенному тюфяку, на котором она с наслаждением растянулась.
Хотя Камилла и не хотела признаваться, сама она прекрасно знала, что возбужденная предстоящей возможностью наконец-то положить конец бездействию, она очень мало спала в эту ночь; и нехватка сна внезапно неумолимо дала о себе знать! Она задремала, время от времени открывая глаза и спрашивая: «Все в порядке? Ничего нового?» Услышав ободряющие ответы своих товарищей, вновь забывалась сном. Когда совсем рассвело, она встала, чтобы заступить на караул.
— Идите отдыхать, теперь ваша очередь, — заявила она Филиппу.
— Моя? Благодарю, но я вовсе не хочу спать, — чуточку насмешливо ответил он. — В отличие от вас сегодня ночью я превосходно выспался!
Ответ его прозвучал весьма двусмысленно, и Камилла вновь вспомнила об откровениях двух дам в театре. Она покраснела и поспешно удалилась в другой конец комнаты, где спряталась за широкими плечами Тибора.
— Что вас так взволновало? Мне показалось, что вы шарахнулись от меня как от чумного, — насмешливо бросил Филипп. — Похоже, вы испугались, а это так несвойственно вам!
— Кажется, ей довелось услышать некий разговор в театре, тот самый, о котором нам рассказал Фабрицио! — шутливым тоном произнес Микаэль.
В эту минуту Камилле очень хотелось провалиться сквозь землю. Итак, этот несносный Кастелло-Тальмонди все им рассказал! Ну и повеселились же они. Вполне возможно, что теперь и весь гарнизон тоже в курсе…
А Микаэль! Микаэль, который до сих пор выказывал ей только безграничную преданность, тоже стал подшучивать над ней. Ну, это уж слишком!
— Не вижу ничего смешного, — резко ответила она. — Наверняка не меньше половины зрителей слышали, о чем — говорили эти женщины. Удивительно, как это вы не понимаете, что тем самым замарана честь Королевского батальона.
— Успокойтесь, Камилла, — примиряюще произнес Ландрупсен. — Мы в восторге от вашей стыдливости, но поймите, то, что мы имеем в своих рядах человека со столь лестной репутацией, как у Филиппа, только делает честь батальону.
— Вы хотите сказать, что одобряете этого Дон-Жуана!
— Не верьте всему подряд, что говорят, Камилла, — серьезно отозвался шевалье. — Я всего лишь даю вам совет. А сейчас давайте-ка лучше вспомним, какое дело нас сюда привело; приближается час встречи. Мы разделимся на две группы.
— Я иду с Камиллой, — быстро сказал Микаэль.
— Нет! Она пойдет со мной. Если вы отправитесь с ней, вы можете потерять голову и забыть, зачем вы здесь, и что вам следует делать. Лучше присоединитесь к Тибору. Возражений нет? — спросил он, повернувшись к венгру.
Оруженосец согласно кивнул головой. Но тут вмешалась Камилла, совершенно не желавшая оказаться один на один с Филиппом.
— А почему бы в таком случае мне не пойти вместе с Тибором?
— Потому что я намерен глаз с вас не спускать! Я должен быть уверен, что сегодня вечером вы примете приглашение короля. Надеюсь, вы не забыли о бале?
Девушка скорчила недовольную гримасу и перенесла все свое внимание на соседний дом. Она начинала находить, что время движется слишком медленно: уже десять часов, а до сих пор ничего не произошло!
Какой-то человек пересек улицу и вошел в дом. Через несколько минут другой человек сделал то же самое, затем еще один. Таким образом, в дом друг за другом проникли несколько человек, но никто не заметил, чтобы оттуда кто-нибудь вышел.