Вот с чем это будут сравнивать люди его поколения. Хоть он и не был миллиардером, однако получил то, на что тот старый пердун без сомнения согласился бы обменять всё своё состояние. И фальшивкой здесь был он, а не женщина. У Анны Николь Смит был размер A, пока грудные импланты не продвинули её вперёд на три следующие буквы алфавита. Но Ленора была настоящая – ну, настолько настоящая, насколько вообще возможно в наше время. Это Дон переделал всего себя, хотя почему‑то ему самому терапия, удлиняющая теломеры хромосом, казалась менее отталкивающей, чем разрезание плоти и вставка в неё мешков с силиконом.

Тем не менее: восьмидесятисемилетний мужчина и двадцатипятилетняя женщина! Что скажут люди! Но если у него появятся дети, если бы он снова станет папой очаровательных малышей, то это будет хорошо и нормально и правильно, и, может быть, все поймут и все простят.

Конечно, это совершенно никакая причина для того, чтобы стать отцом, но в первый раз он вообще ни о чём не думал; это не нуждалось ни в каких оправданиях. Это просто казалось совершенно естественным, когда они с Сарой поженились.

Три утки опустились на поверхность воды, подняв за собой небольшую рябь. Ленора теснее прижалась к Дону.

– Сегодня такой хороший день, – сказала она.

Он кивнул и нежно погладил её по плечу, думая о том, что готовит им будущее.

Глава 27

Дон действительно великолепно провёл этот день, и на острове, и по возвращении в Ленориной квартире. Но ей нужно было прочитать кучу материала к завтрашнему семинару, так что выбраться от неё вечером в этот раз не составило проблемы. Сара собиралась весь этот день просидеть дома – она всё ещё разбирала кипу бумаг, относящихся к первому сообщению, так что Дон немало удивился, когда на его звонок домой ответил автоответчик. Конечно, слух у Сары уже не тот; возможно, она просто не услышала звонка, или куда‑то вышла, или…

– Где находится датакомм Сары? – спросил он своё собственное устройство связи.

– Дома, – ответил он, установив соединение со своим собратом. – На её тумбочке у кровати.

Дон помрачнел; она никогда не выходила из дома без датакомма, а он сейчас звонил одновременно и на домашний телефон, и на её датакомм. Что‑то было не так, он знал это.

Он бегом направился к станции метро Сент‑Джордж; участки пути между ним и этой станцией, и между станцией Норт‑Йорк‑Центр и дверью его дома были единственными, которые он мог ускорить. Остальная часть пути пройдёт на казавшейся ему улиточной скорости поездов Торонтского метрополитена – такси отсюда до Норт‑Йорка обойдётся в кучу денег и вряд ли доедет быстрее.

По закону подлости он прошёл через турникет и спустился по эскалатору как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающиеся двери отходящего в восточном направлении поезда, а поскольку был вечер воскресенья, ожидание следующего заняло целую вечность.

Связь работала и туннеле, но в ответ он слышал лишь гудки вызова, пока его собственный голос – его прежний голос, звучащий слабо и устало, так непохоже на сегодняшний – не произносил: «Здравствуйте. Ни я, ни Сара не можем сейчас подойти к телефону…»

Дон сидел, уставившись в серый грязный пол и подперев голову руками.

Наконец, через ещё одну вечность, поезд прибыл на станцию Норт‑Йорк‑Центр, и он кинулся прочь из вагона. Он взбежал по эскалатору, прошёл турникет и оказался на Парк‑Хоум‑авеню, тёмной и пустынной. Три квартала до своего дома он бежал бегом, на бегу снова звоня и снова не получая ответа. Наконец, он открыл входную дверь и…

Она лежала лицом вниз на истёртом паркетном полу перед шкафом с зеркальными дверцами.

– Сара!

Её руки были раскинуты, и лёгкое летнее платье, что было на ней надето, накрывало её, словно саван. Было ясно, что она упала со ступеней, ведущих из гостиной к дверям.

– Сара, что с тобой?

Она пошевелилась, немного приподняла голову.

– Нет, – сказал Дон. – Нет, нет. Не двигайся!

– Моя нога, – тихо сказала она. – Господи, слышал бы ты этот треск…

Много лет назад он учился оказывать первую помощь.

– Вот эта? – спросил он, касаясь её правой ноги.

– Нет. Другая.

Он сдвинул платье так, чтобы видеть её ноги; синяк и опухоль были ясно видны. Он осторожно дотронулся до неё; Сара вздрогнула. В прихожей не было телефона; Саре пришлось бы вскарабкаться вверх по шести ступеням в гостиную, чтобы позвонить ему, а у неё достало бы равновесия и сил, чтобы прыгать на здоровой ноге. Он вытащил свой датакомм и сказал ему «девять‑один‑один» – просто имя контакта в эту пост‑номерную эру.

– Пожарные, полиция, скорая? – спросил оператор.

– Скорая, – ответил Дон. – Пожалуйста, побыстрее!

– Вы звоните с мобильного устройства, – сказал оператор, – но у нас есть GPS‑координаты. Вы находитесь в… – она продиктовала ему адрес. – Всё верно?

– Да, да.

– Что случилось?

Он судорожно вздохнул.

– Моя жена… ей восемьдесят семь, она упала с лестницы.

– Я высылаю к вам машину, – сказал оператор. – Устройство, с которого вы звоните, зарегистрировано на Дональда Р. Галифакса; это вы?

– Да.

– Ваша жена в сознании, мистер Галифакс?

– Да. Но у неё сломана нога. Я в этом уверен.

– Тогда не двигайте её. Не пытайтесь её передвигать.

– Не буду. Не пытался.

– Открыта ли дверь в ваш дом?

Он вскинул голову. Дверь по‑прежнему была открыта настежь.

– Да.

– Хорошо. Оставайтесь рядом с ней.

Дон взял жену за руку.

– Конечно. Конечно. – Боже, ну почему его не было рядом? Он заглянул в её бледно‑голубые глаза, покрасневшие и полузакрытые. – Я её не оставлю. Клянусь, я никогда её не оставлю.

Он отключился и положил датакомм на пол.

– Прости, – сказал он Саре. – Я так виноват.

– Всё в порядке, – слабым голосом ответила она. – Я знала, что ты скоро придёшь, хотя…

Она оставила мысль невысказанной, но без сомнения думала, что он мог бы вернуться домой пораньше.

– Прости, – снова сказал Дон, чувствуя, как сжимается всё внутри. – Прости. Прости меня.

– Перестань, – сказала Сара и сумела слегка улыбнуться. – Я уверена, что всё поправимо. В конце концов, мы живём в эпоху чудес. – Строка из песни их юности. Дон узнал её, но слегка качнул головой, не понимая. Она кивнула в его сторону, и через мгновение до него дошло: она говорила о нём, его обновленном теле. Теперь уже она держала его за руку, утешая его. – Всё будет хорошо, – сказала она. – Всё будет просто прекрасно.

Он никак не мог заставить себя встретиться с ней взглядом; они ждали, и ждали, и ждали, пока терзавшие его мысли не потонули в сирене прибывшей «скорой», и вспышки её мигалки не проникли внутрь через распахнутую входную дверь.

Глава 28

К счастью, это оказался чистый перелом без осложнений. Ортопедия прошла большой путь с 1977 года, когда Дон сам ломал ногу во время школьного футбольного матча. Фрагменты бедренной кости Сары сложили вместе, лишнюю жидкость откачали, сделали впрыскивание кальция, которое и так было бы сделано, если бы процедура омоложения удалась, и вокруг ноги была устроена опорная конструкция – в гипс теперь заковывали только кости динозавров. Доктор сказал, что всё будет в порядке через два месяца, а поскольку в опорной конструкции были собственные маленькие моторчики, ей даже не нужны были костыли, хотя обзавестись тростью всё же было желательно.

Также к счастью провинциальная страховка всё это покрыла. Большинство кризисов в канадском здравоохранении уже миновало. Да, был период, когда биотехнологии были ещё молоды, и их цена неконтролируемо взлетела, но цена любых технологий, даже медицинских, со временем стабилизируется. Процедуры, которые во времена его молодости стоили сотни тысяч долларов, теперь предлагались за крошечную долю этой цены. Даже передовые фармацевтические препараты стало настолько дёшево разрабатывать и производить, что правительства могли себе позволить отдавать их в третий мир бесплатно. Несомненно, когда‑нибудь даже магия омоложения станет доступной всем желающим.